Потом словно кто-то промотал часть времени, и метка на экране закономерно превратилась в корабль. Довольно странный, похожий на летящий острием вперед меч. Но мало ли какую форму можно придать в пространстве? А что было в незнакомце нечто угрожающее, так впечатления обманчивы. Или нет? Найденов не слышал баззеров боевой тревоги, однако откуда-то знал, что она объявлена.
Понятно – откуда! Все места в рубке заняты людьми в боевых скафандрах. Но вот лиц, несмотря на откинутые забрала, не разглядеть. Не то причуды освещения, не то самого сна, во время которого зрение никак не желает сфокусироваться на том, что подсознанию представляется не важным.
Тревога в дальних рейсах – вещь довольно ординарная. Не всегда и везде спокойно, и иногда поневоле приходится предпринимать меры предосторожности. Так, на всякий случай, чтобы потом с облегчением услышать команду: «Отбой!»
Наверняка подобное должно было произойти и сейчас, никто не воспринимал факт обычной встречи как обязательную угрозу, и лишь на душе почему-то стало тревожно. А потом вдруг включился экран связи, и сердце прыгнуло в ужасе…
Найденов невольно сел в постели. Сердце колотилось словно бешеное, в крови бушевал адреналин, и лишь сама причина тревоги забылась. Вроде опасность была связана с картинкой на экране, а вот что там было, память упорно не желала говорить.
Обычный кошмар. Мало ли что порою является ночами? Обратили внимание на странный корабль, вот он и привиделся во сне. Тут как раз все объяснимо. Хуже другое. Георгий считал себя человеком с крепкой психикой, и тут вдруг какие-то страхи! Узнают – направят в санаторий для отдыха. В другое время подъесаул был бы не против отпуска, в этом году практически все время он мотался в пространстве, но сейчас, когда идет необъявленная война с буканьерами, отдых явно не ко времени.
Только сердце продолжало колотиться и никак не желало уняться. Найденов встал. Смысла пытаться заснуть еще раз он не видел. Или подсознательно боялся продолжения кошмара. Единственное, корабельное время условно, и всегда можно найти кого-нибудь бодрствующего.
* * *
Бодрствующим оказался Эдуард. Он сидел в кают-компании, потягивал что-то из стакана и о чем-то думал.
– О, Джордж! – Республиканскому офицеру явно было одиноко. – Слышали новость? Наши отважные рыцари из маркизатов, похоже, решили присоединиться к нам и принять участие в веселухе. Я-то думал, что они постараются отсидеться под защитой своих крепостей. В крайнем случае – предпримут этакий самостоятельный небольшой крестовый поход по очищению собственных границ от злобных язычников. Но, похоже, им хватило ума сообразить, что в одиночку не справиться. А уж почему им не сидится на месте, того не ведаю. Наверно, наша слава покоя не дает. Где-то с час назад пришло сообщение от новых союзников. Короче говоря, небольшая эскадра скоро будет у Джейны.
– А я чуть не проспал, – улыбнулся Найденов и коснулся кончика усов.
– Ага. Я бы с удовольствием заснул и проснулся, когда все закончится. Как-то мне не слишком хочется гоняться за буканьерами.
– Что так? У вас в Республике трубят о грандиозной победе, а где победа – там и награды.
– Трубят. Но мы-то знаем, что никакой победы не было. Так, поцапались чуть-чуть без какого-либо успеха с обеих сторон. Просто нам повезло чуть больше. А вот как мы, Джордж, остались живы, ума не приложу. Ты-то хоть был в запасной рубке. В главной творилось такое! Освещение погасло, аварийное вспыхнуло запоздало, воздух выходит, часть пультов вырубилась, никто ничего не поймет… Это сколько слоев защиты они пробили? И если бы столкновение произошло не на встречных курсах?
– Все хорошо, что хорошо кончается. – Сообщать о собственном предположении о смещении частот Георгий не стал. Сегодня союзники, а кем будут завтра? Отношения с Республикой бывали всякими, порою напряженными до предела.
– Только некоторое лучше бы и не начиналось. Единственное, что действительно радует, так это драп буканьеров. Представляю, как бы мы схватились с четырьмя десятками вымпелов! – Эдуарда аж передернуло.
Подъесаул же тем временем подумал: интересно, жители Джейны тоже проведут референдум о вступлении в Республику? Только мир у них был суровым и для массовой колонизации непригодным, да руководство уцелело. Убытки понесли, теперь компания поставлена на грань банкротства, но ведь, с другой стороны, и продать теперь все эти рудники можно лишь в убыток. Даже факт просьбы о вступлении не будет доказательством причастности республиканцев к хорошо спланированной акции.
Насколько проще отвечать всего лишь за корабль! Голова от мыслей не болит.
– Просто в бою часто играет роль еще сила духа. Кто не боится за собственную шкуру, тот и сильнее. Ну и смысл им с нами драться? Хотели бы, подкараулили без всяких нападений на миры. А то и вообще попытались бы атаковать не нас, так вас. Если пленные не соврали, флот позволяет. Пусть ценой больших потерь, но… Только зачем? В том смысла нет.
– И хорошо, что нет. Как-то неспокойно стало на нашей окраине, Джордж. Не находишь? Самое время переходить в торговый флот да убираться отсюда подальше.
– И вернуться как раз к самой заварухе. Представь, перехватят твоего торговца в открытом космосе, когда до границы Республики еще далеко…
Эдуард представил и невольно вздрогнул. Все-таки иногда в армии спокойнее.
– Умеешь ты, Джордж, мечты разбивать.
– Я просто твердо стою на палубе. Сказал бы – на земле, да доля наша космическая.
* * *
– Граф де Самбрэ, барон ля Туре, капитан гвардии Ноанса, – представился прибывший на борт «Неустрашимого» молодой франтоватый офицер. Холеное лицо, ухоженная черная бородка, богатый камзол, роскошная перевязь со шпагой, пара перстней на пальцах. – В данный момент представляю своего сюзерена законного короля Антуа де Ноанс и уполномочен выступить в качестве посредника между Его Светлостью и командованием вашего флота.
В небольшом шлюзе корвета едва поместилась короткая шеренга почетного караула во главе с Федором. Подданные маркизатов были весьма чувствительны к мелочам этикета, так почему бы не сделать им приятное? Благо, с соответствующей подготовкой у казаков было всегда в порядке, и караул стоял идеально, с шашками наголо.
– Прошу вас, граф. – Акулинин приглашающе указал на адмиральский салон.
Свита графа, барона и так далее была по-походному невелика. Парочка офицеров, один из которых уже был в возрасте довольно почтенном, да четверо слуг. Как высокородным дворянам обойтись без них?
Одета делегация была в соответствии со своими представлениями о приличном и подобающем. То есть во что-то роскошное, какие-то камзолы, цветные штаны, ботфорты, шляпы, у дворян – с плюмажами, у слуг простые. По сравнению с гостями хозяева выглядели буднично и бедновато. Даже атаман предпочитал в космосе полевой мундир. Как и все его подчиненные. Парадные хранились дома. Разве что по случаю торжественной встречи погоны Акулинина отливали золотом, да еще в петлице френча устроился орден Георгия Победоносца. Представитель Республики был в еще более невзрачной форме. У них и парадной-то как таковой не существовало, а по некоторым слухам вообще уже шла речь об отмене обязательного ношения мундиров как ограничивающих свободу человека в одежде. Для казаков подобное казалось диким, и именно потому они верили в слухи.
