Пока Эдуард все это рассказывал, демонстрация уже прошла мимо. Людей на ней было немного. То ли самые глупые, то ли действительно те, кому делать было нечего и хотелось немного покрасоваться перед прохожими. По сторонам лениво двигались несколько полицейских. Раз есть толпа, кто-то должен следить за порядком.
– Пошли, что ли? Было бы на что любоваться…
По пути Эдуард несколько раз рекомендовал различные злачные заведения, но уходить в загул не хотелось даже ему, местному жителю. Разве что самую малость, для настроения. В отличие от заснеженной станицы Щелковской на Новом Оренбурге в столице Айленда была осень, сильно смахивающая на лето. Очевидно, еще в самом начале переселенцы старательно подыскивали места с наиболее благоприятным климатом. У каждого свои вкусы. Некоторым надо разнообразие и хотя бы иногда – буйство стихий.
– Я великий знаток вашей столицы, – дурачась, оповестил Георгий. – Неподалеку отсюда есть антикварная лавка старины Пита.
Произнес он это беззаботным тоном, но все же внутри чуть кольнуло воспоминание о прошлом посещении. Кем бы ни оказалась Ариадна, совсем чужой она ему не была. Пусть даже пыталась использовать подвернувшегося вовремя казака в собственных интересах. Но как раз это простить Найденов мог. На то и женщина. А вот гибель «Ермака» – нет.
– И что в ней?
– Много чего. Старое оружие, к примеру. Можем зайти.
– Я – за! – поддержал Эдуард. Он-то сюда порою хаживал. И однажды уже зазывал Георгия посетить этот магазинчик.
Внутри ничего с последнего посещения не изменилось. Может, что-то было куплено, что-то добавилось, но общая обстановка осталась прежней. Подобные места поневоле консервативны. Те же витрины, те же стеллажи, тот же хозяин, появившийся перед потенциальными клиентами.
– Доблестные воины и борцы против различных пиратов всегда будут иметь скидку в моем заведении! – оповестил старина Пит. – Молодой человек сегодня, вижу, без девушки. Как ей ожерелье? Понравилось?
– Разумеется.
– Такие подарки обеспечивают любовь женщин. Вот увидите, она всегда с готовностью и благодарностью примет вас в нашем мире. Подыскать ей что-нибудь на этот раз?
Георгий улыбнулся. Он не желал обсуждать с владельцем свои отношения. Тем более сообщать что-то об Ариадне.
– Пожалуй, пока нет.
– Ух, ты! – Федор застыл перед стеллажами со старым оружием, и внимание старины Пита немедленно переключилось на него.
– Нравится? Тут собраны самые знаменитые образцы. Заметьте, все действующие.
Федор увлеченно принялся вертеть оружие в руках, уточнять у хозяина всякие детали, словом, вести себя словно ребенок, попавший в магазин игрушек, или женщина – в магазин одежды. Как ни странно, Эдуард тоже всецело разделял с ним забаву, а в конце концов даже Найденов вдруг почувствовал пробуждение интереса и тоже стал подбирать себе что-нибудь по вкусу. Очень уж увлеченными выглядели приятели, рассматривая старинные смертоносные штучки.
Только в глубине души грыз червячок воспоминаний, да ромбик родинок на шее старины Пита тоже словно пытался напомнить о чем-то забытом. Словно с ними было связано нечто в далеком прошлом, но что именно, ускользало, не давалось. Этакая тень воспоминания, неуловимая, не дающая себя рассмотреть. Цены, правда, немножко кусались, но что такое деньги? Вздор…
* * *
Как-то получилось, что ни в одном из маркизатов Найденов не был ни разу. Вроде бы за годы службы посетил столько миров, что не мог бы сразу вспомнить все, но судьба каждый раз заносила куда угодно, только не на территорию соседнего независимого государства. Может, не слишком и хотелось. Путешествовать по обжитым планетам Георгий не любил, а памятникам архитектуры чаще предпочитал дикую природу. Таких людей среди казаков было много. В сущности, все города одинаковы. Если старые районы могут отличаться весьма заметно, то новые похожи, словно продолжаешь шляться в знакомых кварталах. Обычно на ознакомление уходил максимум день, после чего Найденов мог проводить все прочее время на корабле, если, разумеется, речь не шла о путешествии по питейным заведениям и веселой офицерской гульбе. Порою, разумеется, с женщинами. На Новом Оренбурге нравы были консервативны, а надо же иногда отвести душу. Служивому молодцу – тем более.
Столичный мир Ноанса, собственно Ноансом и называющийся, – главная планета дала имя всему государству, как частенько бывает в разных концах галактики, – несколько отличался от всего виденного ранее. Прежде всего старательным воспроизведением старины. Переселенцы были людьми с романтической жилкой, и раз уж выбрали для подражания некие далекие времена истории, то старались им следовать хотя бы внешне. Всякие канализации, компьютерные сети, транспорт отвечали уже дню сегодняшнему, но фасад принадлежал чему-то давно ушедшему и страшно далекому.
Города были окружены крепостными стенами. Ввиду отсутствия противника роль этих стен была сугубо декоративной, да и где найти камень, который мог бы противостоять плазмобоям, не говоря уже о более мощном оружии. Даже без учета летательных аппаратов, для которых наземных преград не существовало по определению. Времена арбалетов и луков давно миновали, а пустить в дело шпагу можно, лишь оказавшись к противнику вплотную. Но планетарная твердь – не космический корабль. Здесь не требуется бояться смещения силового каркаса от любого выстрела. За неимением этого каркаса как такового. Только если людям нравится жить посреди декораций, это их право.
Впрочем, на орбите Ноанса висели мощные орбитальные крепости, а корабли ничем не уступали аналогичным боевым судам флотов прочих государств.
Провожатых не требовалось. Граф де Самбрэ встретил соратников собственной персоной и выразил желание самолично продемонстрировать им красоты родного мира. Равно как и принять дорогих гостей в своем доме в городе Арманьяк, не столичном, но, по местным меркам, довольно крупном, или в собственном замке, в личных владениях рода.
Положение обязывает, и соратник прибыл в сопровождении свиты в дюжину верховых. По меркам казаков, слуг не имевших, присутствие последних рядом лишь стесняло сеньора, но кто ходит со своим уставом в чужой монастырь?
– Прошу прощения, господа, однако в городе пользоваться транспортом запрещено, разрешены только лошади. Можно, впрочем, на карете…
– Зачем же нам карета? – Найденов давно узрел парочку статных оседланных заводных коней. Не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, для кого они предназначались.
Согласно традициям, любой казак или казачка в обязательном порядке обучались верховой езде. В память далеких предков, когда конь для казака был всем. Де Самбрэ и свита в бело-синих, цвета графства, костюмах с невольным одобрением посмотрели, как двое гостей легко запрыгнули в седла, а дальше кавалькада взяла направление на близкий город. Сложная техника быстрее и комфортнее, зато конь – живой.
Найденов мимолетно пожалел, что нет с ними Эдуарда. Он нормально относился к офицеру, с которым вместе воевали, просто было небольшое любопытство: каким образом республиканец бы выкручивался в данной ситуации? Выругал бы про себя адептов старины, да и отправился бы в карете. Вряд ли на всем Айленде имелась хотя бы одна лошадь.
