Что же касается слов Ильича, обращённых к близким соратникам, то бывший член «Военки» — Военной организации РСДРП(б) Михаил Кедров вспоминал, что, идя на исторический балкон для выступления перед матросами, приведёнными Раскольниковым, Ленин сердито бросил членам «Военки»: «Бить вас всех надо!»
(Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине. М., 1956, с. 485.)
Когда всё уже закончилось — в конце июля, в начале августа 1917 года, Ленин в ряде статей, опубликованных в «Листке «Правды», в газете «Рабочий и Солдат», подробно ответил на обвинения в адрес большевиков. Могу порекомендовать читателю его, например, статьи «Где власть и где контрреволюция?» (ПСС, т. 32, с. 410–417), «Злословие и факты» (ПСС, т. 32, с. 419–420), «Ответ» (ПСС, т. 34, с. 21–32)…
Последняя статья начиналась так:
«В газетах от 22 июля напечатано сообщение «от прокурора Петроградской судебной палаты» о расследовании событий 3–5 июля и о привлечении к суду, за измену и за организацию вооружённого восстания, меня вместе с рядом других большевиков…
Очевидно, что появившиеся в печати документы, особенно, если они появились во враждебной большевикам прессе, должны были прежде всего быть тщательно собраны, сведены вместе и проанализированы прокурором. Но «республиканский» прокурор, проводящий политику «социалистического» министра Церетели, именно этой своей, самой основной обязанности не пожелал выполнить!»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 34, с. 21–22.)
Анализом сообщений «правой» прессы занялся сам Ленин, и из этого анализа вытекал несомненный факт: лидеры большевиков не только не призывали к восстанию, но заняли прямо противоположную позицию. Ленин писал:
«До какой степени глупа сказка прокурора об «организации вооружённого восстания», видно из следующего: никто не оспаривает, что 4-го июля из находящихся на улицах Петрограда вооружённых солдат и матросов огромное большинство было на стороне нашей партии. Она имела полную возможность приступить к смещению и аресту сотен начальствующих лиц, к занятию десятков казённых и правительственных зданий и учреждений и т. под. Ничего подобного сделано не было…»
(В. И. Ленин. ПСС, т. 34, с. 25.)
Не всё понявший в тех событиях, но порой относительно честный американский профессор А. Рабинович считает, что «Июльское восстание (?? — С.К.) было, конечно, прежде всего мятежом гарнизона».
(Рабинович А. Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989, с. 55.)
Июльские события не были мятежом, но ценно то, что Рабинович не числит их началом силовой акции, подготовленной большевиками.
К тому же, во-первых, непременный и первый признак «мятежа» — использование оружия, чего в июле не было (незначительные потери среди правительственных войск объясняются ответной стрельбой вооружённых демонстрантов).
Во-вторых, численность демонстрантов — не опровергаемые никем даже «справа» полмиллиона человек — показывает, что это было полустихийное народное выступление.
Полмиллиона человек на улицах города — это могучая «река» с могучими «рукавами» и «притоками»… И везде это народное половодье по приказу командующего Петроградским военным округом генерала Половцева встречали штыками и пулями юнкера и заранееподтянутые с фронта казаки.
«Неизвестные лица» расстреливали демонстрантов из пулемётов, установленных на чердаках зданий… Есть знаменитые фото, снятые кем-то с одной и той же высокой точки: на первом — демонстранты на углу Садовой улицы и Невского проспекта, на втором — лежащие на мостовой убитые и раненые, бегущие люди… Комментарием к этим фото может быть сообщение в вечернем выпуске «Биржевых ведомостей» от 4 июля, на которое сослался Ленин в заметке «Злословие и факты», опубликованной 6 июля в «Листке «Правды», заменившем закрытую «Правду» (см. ПСС, т. 32, с. 420). «Биржевка» сообщала: «Ровно в 2 часа на углу Садовой и Невского, когда проходили вооружённые демонстранты и собравшаяся в значительном количестве публика спокойно смотрела на них, с правой стороны Садовой раздался оглушительный выстрел, вслед за которым началась стрельба пачками…» Стрельбу «пачками», то есть — плотную стрельбу, как раз и вели с чердаков «неизвестные» пулемётчики- провокаторы.
Экс-жандарм Спиридович в эмигрантских мемуарах описывает события, мешая факты и вымысел (причём, что забавно, порой сам, похоже, в написанное верит), но, сначала обвинив Ленина в подготовке вооружённого выступления в июле, в итоге признаёт, что «Ленин ещё не считал тогдашний момент благоприятным», понимая, что «сила ещё не была на его стороне».
(Спиридович А. И. Большевизм: от зарождения до прихода к власти. М.: Эксмо — Алгоритм, 2005, с. 331–337.)
Да, сила была пока не на стороне Ленина.
Официальное же двоевластие кончилось, вся власть перешла к Временному правительству — оно получило от эсеро-меньшевистского ЦИКа полный политический «карт-бланш».
Давний ненавистник Ленина меньшевик Фёдор Дан с искажённым от гнева лицом предложил провозгласить Временное правительство «правительством спасения революции» и предоставить ему чрезвычайные полномочия, что и было принято. С Северного фронта спешно подтягивались «надёжные» части…
В ночь с 4 на 5 июля юнкера разгромили редакцию «Правды», из которой лишь незадолго до этого ушёл Ленин. Сотрудники редакции были избиты, мебель и станки поломаны, а кипы свежеотпечатанных газет выброшены в протекавшую рядом Мойку. 8 июля газета была закрыта.
6 июля типографский рабочий И. А. Воинов, из крестьян-бедняков Ярославской губернии, большевик с 1909 года, автор «Звезды» и «Правды», был растерзан в возрасте Христа — в тридцать три года — казаками и юнкерами на Шпалерной улице за распространение «Листка «Правды». (После Октябрьской революции Шпалерную переименовали в улицу Воинова, а сейчас, в дни «святой свободы», вновь подло переименовали в Шпалерную.)
«Листок «Правды» стал первым из череды пред- октябрьских легальных «псевдонимов» «Правды» — с этого момента и до Октября 1917 года «Правда» выходила как «Листок «Правды», «Пролетарий», «Рабочий», «Рабочий путь», и лишь с 27 октября (9 ноября) 1917 года навсегда восстановила своё прежнее название.
В НАБРАННОМ в ночь с 4 на 5 июля номере «Правды» было опубликовано сообщение:
«Цель демонстрации достигнута. Лозунги передового отряда рабочего класса показаны внушительно и достойно. Мы постановили поэтому закончить демонстрацию».
Но с утра 5 июля распространение «Правды» стало уже преступлением, а основную часть тиража «читали» пескари в Мойке.
Александр Рабинович называет заявление ЦК «неискренним», но сам же заявляет:
«Поддержав с запозданием восстание (??! — С.К.), большинство лидеров партии надеялось, что давления улицы будет достаточно для того, чтобы заставить ЦИК и ИКВСКД (Исполнительный Комитет Всероссийского Совета крестьянских депутатов. — С.К.) взять власть в свои руки». (Рабинович А. Большевики приходят к власти. Революция 1917 года в Петрограде. Пер. с англ. М.: Прогресс, 1989, с. 42–43.)
