Затем мы разместили на крыше дома цистерну, из которой в фонтан должна была поступать вода. К сожалению, закачивать воду наверх оказалось делом долгим и трудным. Но я извлек для себя пользу и из этого процесса: орудовал ручным насосом, тренируя таким образом мышцы.
Наконец наступил торжественный момент: струя воды поднялась в воздух на высоту дома. Детская радость охватила всех домочадцев. Этот фонтан, единственный в Тибете, с этих пор стал главной достопримечательностью знаменитых праздников в саду Царона.
За всеми этими новыми впечатлениями и необычными занятиями мы почти забыли о своих заботах. Но тут в один прекрасный день Танме принес нам вышедшую на тибетском языке газету и показал заметку о нас. Мы с большим любопытством принялись за чтение. В статье рассказывалось, как мы преодолели горы, чтобы добраться до Лхасы и попросить защиты в этой благочестивой нейтральной стране. Доброжелательный тон заметки мог только положительно повлиять на общественное мнение, а значит, в какой-то мере поддерживал наше прошение. Вообще-то, такая газета в Европе была бы совершенно незначительным листком: она выходила раз в месяц в Калимпонге, в Индии, тиражом в пять сотен экземпляров, и издатель сам прилагал усилия к ее распространению. Но в Лхасе это издание пользовалось определенной популярностью в тех кругах, которым оно было адресовано, а отдельные экземпляры издатель даже посылал исследователям Тибета в разные уголки мира.
Спортивные состязания в Лхасе
Новогодние торжества продолжались. Самые пышные церемонии уже завершились, и теперь начались спортивные соревнования на Паркоре у Цуглакхана. Меня, заядлого спортсмена, конечно, это очень интересовало. Каждый день на восходе солнца я уже выходил на улицу, потому что соревнования начинались очень рано.
К счастью, нам досталось место у окна на третьем этаже китайского представительства, откуда, спрятавшись за занавеской, мы наблюдали за происходящим. Только так можно было обойти запрет в присутствии регента находиться выше первого этажа. Регент восседал на троне за газовой занавесью на верхнем этаже Цуглакхана, а четыре члена Кабинета министров наблюдали из окон.
Сначала проходили состязания борцов. Я так и не решил, на что больше похожа тибетская борьба – на греко-римскую или на вольный стиль. Правила здесь несколько другие. Для нокаута достаточно, чтобы борец коснулся земли какой-нибудь частью тела, кроме ног. Никакой предварительной записи участников нет. На земле расстилается войлочный мат, и добровольцы из числа зрителей выходят продемонстрировать свою силу. Специальными тренировками здесь не занимаются.
Борцы выступали практически обнаженными, в одной набедренной повязке, а потому дрожали от утренней прохлады. Все они были рослые, мускулистые мужчины. Выходя, они начинали с яростными ужимками размахивать руками перед носом противника, желая продемонстрировать свою храбрость и похвастаться силой. Но те приемы, которые применяются у нас на ринге, здесь неизвестны, поэтому любой настоящий борец-спортсмен их бы с легкостью победил. Бои были короткие, пары быстро сменяли друг друга. Ожесточенной борьбы до победного конца здесь не увидишь. Впрочем, это и неудивительно: для победителей не предусмотрено никаких наград. По окончании поединка оба борца, и победитель, и проигравший, получают белые шарфы-хадаки. Борцы кланяются пёнпо, который с милостивой улыбкой вручает им награду, три раза падают ниц, выказывая свое почтение регенту, и покидают площадку лучшими друзьями.
Потом состязались в поднятии тяжестей. В качестве снаряда для этого упражнения используется большой гладкий камень, явно видевший уже не одну сотню новогодних торжеств. Этот камень нужно поднять и пронести вокруг мачты с флагом. Удается это лишь немногим. Снова и снова раздается смех, когда кто-нибудь, переоценив свои силы, с заносчивым видом подходит к камню и не может даже оторвать его от земли или когда камень выскальзывает у силача из рук и падает, грозя раздробить пальцы ног.
Вдруг издали донесся топот скачущих коней. Поднятие тяжестей тут же закончилось. Начались скачки! В облаке пыли уже можно было различить фигуры лошадей.
Для скачек тоже не предусматривалось специальной трассы. Монахи-солдаты пустили в ход свои палки и стали расчищать место от любопытных, которые пока толпились прямо на дороге. Но дело это заканчивают лошади – они сами прокладывают себе путь. Скачки тоже проходят непривычным нам образом. Наездников на конях нет, лошадиный масс-старт дается в нескольких километрах от города. Животных выпускают и гонят сквозь неохотно расступающуюся толпу. К соревнованию допускаются только кони, выращенные в Тибете, у каждого на спине закрепляется платок с именем владельца. Тут соревновались за честь коннозаводчика. Но, конечно, победить должен обязательно конь Далай-ламы или принадлежащий правительству. Если вдруг какому-нибудь аутсайдеру вздумается бежать быстрее правительственных лошадей, его останавливают слуги перед финишем. За конями следят с большим увлечением, возбужденная толпа и слуги аристократов вопят и кричат, чтобы подбодрить участников скачек, а знатные господа, в основном сами владельцы беговых лошадей, сохраняют достоинство. Словно во время какой-то безумной охоты, кони проносятся мимо и устремляются к финишу, который располагается чуть за границей города.
Еще не улеглась пыль, поднятая копытами лошадей, как появились первые запыхавшиеся бегуны. Кто только не участвовал в этом забеге! Ведь и в соревнованиях по бегу могут стартовать все желающие, так что тут бегут и старики, и маленькие мальчики. Бегут все босиком, ноги сбиты в кровь и покрыты мозолями, лица перекошены от напряжения – сразу видно, что эти люди никогда в жизни не тренировались. Еще задолго до цели – забег устраивается на восемь километров – многие сходят с дистанции и в награду за все усилия и страдания получают в лучшем случае насмешки зрителей.
Последние бегуны еще хромают к финишу, а уже начинается следующее состязание. Снова появляются кони, но на этот раз с наездниками. Их приветствуют радостными криками. Всадники в исторических национальных костюмах яростно нахлестывают своих лошадей, стараясь выжать из них все возможное. Зрители гомонят и машут руками – где-то испугалась лошадь и сбросила наездника на землю. Но это никого не смущает.
Этим соревнованием состязания на Паркоре заканчиваются. Все добравшиеся до финиша выходят в центр с номерами занятых мест на деревянных табличках. Больше сотни бегунов и почти столько же всадников. Судьи награждают участников цветными и белыми шарфами, но аплодисментов не слышно – хлопать здесь не принято.
[45] Зрители смеются, кричат и потешаются, видя какие-нибудь забавные ситуации. Все довольны зрелищем.
Потом на большом лугу за границами Лхасы проводятся еще конные игры.
