— Легко? Ты ее унизил! В моем присутствии, из-за чего я чувствую себя отвратительно.
— Достаточно. Слышать об этой женщине я больше не желаю.
Местра Халлоран вздохнула. Судорожно, точно ей не хватало воздуха.
— Об… этой женщине?! Твой отец был в чудесных отношениях с этой семьей! Ирргалия — сильнейшая из алых. Ты хоть понимаешь, что на предстоящих выборах Стоунвилл может поддержать Шахррейна? У них древний род и сильная кровь, к тому же Деверик с радостью объединит их семьи.
— Я отправлю им подарок. А тебе советую помнить, что Леона моя гостья, и относиться к ней соответственно.
— Соответственно? — Светлые глаза яростно сверкнули. — Что ж, соответственно — с удовольствием. Особенно если вспомнить, как ты отнесся к моей.
Развернувшись, местра Халлоран показала нам идеальную спину, обтянутую приталенным жакетом, и скрылась за дверями. Они мягко клацнули, точно выражая ей свое сочувствие, а нам — возмущение.
— Пойдем. — Рэйнар увлек меня следом.
Так просто, как будто ничего не произошло.
Возможно, для него действительно ничего не произошло.
— Для нее это тоже был сюрприз? — решила уточнить.
— Мама раздосадована скорым отъездом Ирргалии.
М-да. Вот не хотела я поднимать эту тему, но, похоже, спросить все-таки придется.
— Она уехала по своей воле?
— Нет.
Упс.
— То есть ты попросил ее уехать?
— Можно и так сказать.
Ну теперь-то понятно, что теплого приема ждать не приходится.
— А если сказать точнее?
Рэйнар внимательно на меня посмотрел.
— Если сказать точнее, Ирргалии закрыт въезд в Мэйстон.
Ой.
— Дальнейшее наказание остается на усмотрение местра Стоунвилла.
Актуально, если учесть, что Ирргалия его дочь.
— Потому что он тоже правящий?
— Потому что он правящий Флангстона. У иртханов существуют свои законы.
Да, в один я уже вляпалась. Когда чуть не подставила Рингисхарра.
— Живи она здесь, я бы мог наказать ее гораздо более сурово. Но она из другого города.
Мы как раз вошли и очутились во дворце. Под ногами сверкал натертый до блеска мрамор. Ковры на несколько оттенков темнее были разбросаны тут и там. На одном из таких устроился круглый столик аккурат напротив лифтов. Впервые в жизни я видела двухэтажный холл: с одной стороны расположился импровизированный камин, вокруг которого примостились диванчики. Лестница уводила на второй этаж к балкону, откуда тоже можно было попасть в лифт.
Люстре могла позавидовать Мэйстонская опера. Честное слово, будь я Мэйстонской оперой, я бы позавидовала. Тысячи хрустальных капель в десятки ярусов переливались на свету, что струился сквозь огромное, в два этажа, окно. Под люстрой, окруженный узором на полу, был небольшой каменный фонтан с рожками-подсветками. В центре гордо восседала дева, чьи волосы стекали вниз по чашам. По волосам струился водопад.
— Если честно, не представлял, что Стоунвилл вообще об этом заикнется.
— Из-за этого могут возникнуть сложности?
Рэйнар помолчал.
— Не думаю.
— Но?
— Нет никаких но, Леона.
Надеюсь. Потому что мне как-то совсем не улыбалось стать причиной неприятностей Рэйнара.
— Что было бы, если бы ты позвонил Аррингсхану?
— Стоунвилл обязан был бы наказать дочь официально.
Официально — это как? На площади выпороть, что ли?
Решила не уточнять.
А то еще окажется, что да.
— Я рада, что ты этого не сделал.
Рэйнар пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал.
А я вернулась к созерцанию холла. Что самое интересное, охраны не заметила. Хотя, возможно они скрывались в многочисленных задрапированных нишах. То, что камер здесь понатыкано, как на стадионе, и так понятно. А еще в холле было много напольных ваз и живых цветов. Правда много. Но и самого холла тоже было много. Вот очень.
Капсула лифта подкинула нас на нужный этаж столь стремительно, что у меня закружилась голова. Вполне вероятно, голова кружилась после телепорта, просто раньше я этого не заметила, оглушенная окружающей меня роскошью. А как иначе сказать? Язык при всем желании не поворачивался назвать это просто богатством. Нет, каждый камушек панно, каждая плиточка были настолько идеальны, безупречны и на своем месте, что начинало казаться, будто люди здесь лишние.
— Можно мне план со стрелочками? — поинтересовалась абсолютно серьезно.
— Здесь на каждом этаже навигаторы. — Рэйнар указал на стенд, который попался нам в нише между дверями. Ну да, не спросишь — не почувствуешь себя дурочкой. — У тебя в гостиной будет такой же, только поменьше.
— У меня где?
— В личной гостиной. Через него вызовешь горничную, если потребуется.
Зачем мне горничная?
А личная гостиная?
— Угу.
В широких коридорах можно было устраивать спринтерские забеги и матчи по гратхэнду — если дорожки правильно расчертить. С одной стороны окна, с другой — двери, дневной свет заливал все пространство, по которому хотелось бегать и кричать: «Уи-и-и!!!» Подавив недостойное «серьезной старшей сестры» желание, уткнулась взглядом в абстрактную голографическую картину. Она действительно была абстрактной насколько это возможно: линии сходились над расплавленным небоскребом, изогнувшимся буквой «зю». Рядом с ним так же изогнулся второй, в витиеватую арку проплывал аэроэкспресс, на котором сидел дракон. В небе над городом парило что-то отдаленно напоминающее свернутую жгутом простыню.
Вот ничего я не смыслю в высоком искусстве.
— Мой кабинет.
Кабинет оказался ощутимо больше того, что в квартире. Он вмещал стеллажи с книгами, огромную плазменную панель и длинный вытянутый стол — словом, для совещаний подходил идеально. Тут не хватало только наград, которые стояли в Лаувайе, да стального блеска стен, от которого становилось холодно. За счет пастельных оттенков этот был намного теплее.
— Садись. — Мне отодвинули стул.
— Ты серьезно? Хочешь проверять мою безэмоциональность сейчас?
— Я не обещал, что будет легко.
Иртхан выглядел серьезным, сосредоточенным и деловым: режим «строгий препод» активирован. Вот за что, спрашивается?
— Ты не обещал, что мне в наставники достанется тиран, — буркнула я и ткнула в сторону окна. — Там водопад. И твоя мама. То есть они по отдельности.
— Радует, что по отдельности. — Рэйнар устроился за столом и спокойно посмотрел на меня. — Начнем с теории. Что означает термин «остудить голос»?
