Собственно, на скрип я и шла. Точнее, на плач. Между рядов тесно составленных контейнеров, потому что доносился он откуда-то из глубины. То и дело задевая и обтираясь всем чем можно о заляпанное отходами железо. Зонт пришлось закрыть, и я вмиг превратилась в мокрое нечто. Зато в дальнем ящике под пластиковыми пакетами и прочим хламом торчал кончик крохотного дрожащего хвостика. Кучка мусора шевелилась и издавала такие звуки, от которых сжималось сердце. Закинув то и дело норовящую соскользнуть сумку за плечо, принялась ворошить размокшие отходы и наконец наткнулась на две сверкающие в темноте янтарные пуговички.
Виаренок был совсем маленький, мокрый и весь дрожал. Шерстка облепила худое тельце, из-за чего голова казалась непропорционально большой. Он даже не попытался укусить или царапнуть, когда я вытаскивала его из контейнера. Помню, что тогда у меня было одно-единственное чувство: прижать к себе и согреть. Что я и сделала, распахнув пиджак и устраивая звереныша на груди так, что из-под промокшей одежды торчал только нос. Он завозился, попытался выбраться, и тогда я сказала:
— Не бойся. Все будет хорошо.
В миг, когда он заурчал, на душе вдруг стало тепло.
Очень тепло. Несмотря на продолжавший хлестать ветер и дождь. В тот момент я поняла, что ни за что с ним не расстанусь.
Тепло было и сейчас, катилось по пальцам, собираясь в ладонях.
Отдавалось в тело и в плечи, а потом взметнулось язычками на ладонях и заплясало, ровнехонькое и уютное. Искорки — небольшие, сыпались в разные стороны, но таяли, не долетая до пола. Кажется, я даже сама не поняла, как это произошло, но это было прекрасно. Хотя ладони все еще подрагивали и пламя вместе с ними. Мой первый огонь! Настоящий! Я его держу… Держу? Держу!
— Теперь заставь пламя отступить. Вспоминай игру голосом и ментальную магию.
Тон Рэйнара — холодный и жесткий, отрезвил.
Ни слова о том, что у меня получилось. Ни слова о том как.
Прощаться с огоньком не хотелось, но меня уже потряхивало от напряжения. Видимо, в удачный всплеск ушло больше сил. Вспомнила о том, как остужают эмоции. Тихо, медленно, постепенно. Сосредоточилась на зажженном огне — и так же медленно начала «остужать». Чувство, когда маленькое сердечко билось рядом с моим, сменилось тишиной, разделенный на двоих дождь тоже. Под конец и вовсе накрыла холодная тишина кабинета и пристальный взгляд Рэйнара. Язычки пламени становились все меньше, уже стягивались в крохотные вспышки на ладони, когда зазвонил мобильный.
Чудом не схватилась за него, а когда осознала, меня прошиб холодный пот.
Огонек заволновался, дернулся в сторону. Почувствовав слабину, заискрил.
Нет уж, не сдамся! Не отпущу.
Сосредоточиться! Не отвлекаться.
Легкое покалывание в кончиках пальцев, затихающая пульсация в ладони.
Мобильный словно захлебнулся, но огонь в ладонях уже растаял. Поспешно вытащила телефон и обнаружила… пропущенный от Драконища. Молча хлопала глазами то на растопыренные пальцы, где только что бился огонь, то на дисплей. Перевела на Рэйнара недоумевающий взгляд, а потом поняла. Сердце ухнуло вниз, мобильный — в него. К счастью, иртхан поймал его на лету, иначе мне понадобился бы новый телефон.
— Ты… — прошептала, задыхаясь. — Ты… ты…
— Молодец, — коротко произнес он.
Я подавилась воздухом, руки мелко дрожали. Я чуть задницу себе не подпалила, а он стоит и смотрит, как будто ничего не случилось! Понимая, что еще немного, и вмажу ему прямо промеж глаз пресловутым огоньком, развернулась и бросилась к двери. Меня перехватили у дверей — перехватили и прижали к себе.
— Отпусти! — забилась в сильных руках. — Отпусти! Ты не просто Драконище, ты…
— Зато у тебя получилось.
От возмущения окончательно лишилась дара речи.
— Это что, экстремальное обучение? — скорее прорычала, когда он ко мне вернулся.
— Это обучение. Стихия не прощает ошибок, а я взялся тебя учить. Значит, несу за тебя ответственность.
Смотри не надорвись! Сгорая от желания как следует врезать ему под коленку — чтобы проникся, все-таки вывернулась из его рук.
— Рэйнар!
— Вернемся к теории. Мне многое нужно тебе рассказать, особенно учитывая следующие выходные.
— Я еще не согласилась, — буркнула я.
— Ты отказываешься? — Глаза его потемнели.
Признаюсь, было такое искушение, особенно после того, что он провернул.
— Сейчас мне вообще хочется тебя укусить. Это нормально?
— Нормально. Ты привыкаешь к жизни с драконицей.
Кстати, о драконицах.
— Мы с ней теперь как две сущности в одном теле, и однажды мне захочется летать?
— Нет, — сообщил он, устраиваясь за столом. — Вы как единое целое. Драконья кровь порождает звериную сущность, которая немного иначе реагирует на окружающий мир. Со временем ты привыкнешь и перестанешь разделять себя и ее. За стол, Леона.
— Ползком?
Глаза у него сверкнули, а я послала ему воздушный поцелуй. Простите, не удержалась.
Лекции затянулись до позднего вечера — когда мы вышли из кабинета, было уже темно. Эрри встречала Рэйнара в коридоре: грациозно выгнула спину, потягиваясь. Длинные полупрозрачные коготки царапнули пол.
— Позерша, — фыркнул он. — Вернусь — погуляем.
— Ты сам с ней гуляешь? — удивилась. В красках представила, как Халлоран идет по Центральному парку, впереди трусит Эрри, а в каждом кустике — по охраннику. И над аллеей летит боевой флайс. Правда, прежде чем успела проникнуться картиной, удивилась еще больше. — Вернешься откуда?
— Хочу прокатиться с тобой.
Мы вместе поднялись на верхнюю стоянку, где нас ждал его флайс. Когда взмыли ввысь, я вдруг осознала, что у меня осталось двадцать минут. Может быть, чуть больше, если водитель сбавит скорость. Не знаю, что такого отразилось в моих глазах, потому что в его мелькнул голодный хищный огонек. Он подался ко мне, и в этот миг зазвонил мобильный.
На сей раз его.
— Минуту.
То ли взгляд, то ли случайное прикосновение, но сердце бешено заплясало. Поэтому я прозевала начало разговора.
— Что значит — не получилось?! И это лучшие специалисты?
Меня хлестнуло раздражением. Кажется, я впервые слышала, чтобы Рэйнар повысил голос — настолько, что дрожащее в нем напряжение готово было вырубить всю связь в Мэйстоне. Удивленно вгляделась в лицо: серьезный, сосредоточенный. Халлоран говорил с неизвестным мне собеседником, но смотрел на меня. Так, что мурашки побежали по коже.
— Только Аррингсхан и моя семья.
Пауза.
— Разумеется, готовь официальный запрос. Нет, с ним я буду говорить сам.
