Глава 19
Дневник ничтожества
В шестидесятых Брайан Джонс вечно подозревал, что другие «Стоунз» составляют против него заговор. В восьмидесятых ровно это взаправду произошло с Миком; разница в том, что Мику это было до лампочки.
Его Проблесковый Близнец особо не скрывал, что нынче с трудом его выносит. На альбоме «Emotional Rescue» 1980 года вышла ядовитая баллада «All About You», написанная и спетая Китом, — примечание к его жизни с Анитой. Одна строчка, впрочем, отсылает к равно утомительным отношениям, которым не видно было конца: «So sick and tired hanging around with jerks like you».
[320]
Больше всего Кита оскорбляло то, что Мик, отчаянно добиваясь вечной молодости и модности, ставит под угрозу цельность «Стоунз», настоящих кантри-блюзменов. Мик приближался к своему сороковому дню рождения, но по-прежнему носился по модным новым клубам, от нью-йоркского «Лаймлайта»
[321] до лондонского «Блица», где тусовался с молодыми звездами вроде Пола Янга и Duran Duran, в таких же нефритового цвета рубашках, пиджаках с подкладными плечами, с такими же стрижками. На их концертах он нередко сидел в первом ряду, изучал их вокальные приемы и язык тела, высматривал, чего бы такого позаимствовать. Кит терялся: зачем этому яркому уникуму копировать детей, которые по большей части начинали, сами желая стать Миком Джаггером?
В Нью-Йорке все с ума сходили по рэпу и хип-хопу, черной музыке, простой и формальной, как блюз, — мелодику сменил жесткий неприкрашенный ритм, под который читались зверские вирши. Поистине художественное порождение рэпа — брейк-данс, одиночные мужские танцы, которые обычно исполнялись на улицах, требовали гибкости и неизменно собирали толпы. Искусные брейк-дансеры разрабатывали сложные комплексы движений, от шпагатов до казачьей присядки и верчения на плечах или даже на голове.
Мик, разумеется, тут же заинтересовался рэпом и несколько раз инкогнито заходил в клубы послушать. Здесь центральными живыми исполнителями были не группы, как во времена его юности, а диджеи, которые манипулировали виниловыми пластинками так, чтобы скрежет иглы — когда-то трагедия любого меломана — удачно дополнял ритм. Мик утверждал, что пробовал брейк-данс, даже вертелся на голове, за что наутро расплатился симптомами, смахивавшими на тяжелое похмелье. Кита, однако, по-прежнему интересовал не рэп, а репетиции и репертуар.
Завязав с героином и впервые за много лет воссоединившись с собственным рассудком, Кит только теперь обнаружил, что в его отсутствие Мик взял группу за горло. Невзирая на братскую заботу в Вудстоке, подозревал Кит, Мика отчасти устраивало, что его Проблесковый Близнец был наркоманом, — это не позволяло Киту пристально интересоваться делами группы. Теперь на совещаниях с принцем Рупертом Кит все отчетливее слышал, как Мик повторяет: «Ой, Кит, да замолчи».
На гастролях в поддержку «Tattoo You» его носили на руках, почти как Мика, — и не только за несравненные гитарные риффы, но равно за его, как выразился один журналист, «траченую элегантность», с тех пор ставшую главной целью любого мальчика, взявшего в руки электрогитару. Нынче Кит давал интервью не реже Мика и притом демонстрировал чувство юмора и честность, совсем не похожие на банальную уклончивость его Проблескового Близнеца. В отличие от Мика с его притворным кокни, прежде немногословный «Человек-Рифф», как выяснилось, излагает с легкой аффектацией старого театрального актера подшофе. Его недавнее решение отказаться от сценического псевдонима, навязанного Эндрю Олдэмом в 1963 году, и вернуть «с» в фамилию «Ричардс» только доказывало его подлинность и комфортность его отношений с самим собой.
За кулисами, однако, он постоянно воевал с Миком — и по большей части проигрывал бои. Он жаловался, что хотел назвать их внезапно хитовый альбом просто «Tattoo», но Мик тайком добавил «You»; что его возражения против пастельного дизайна сцены а-ля кабуки попросту проигнорировали. Он обрушился на «пластикового Джаггера», когда Мик нанял тренера-хореографа, который режиссировал то, что прежде получалось само собой. Больше всего Кита возмущал финал концерта, когда Мик раскачивался над толпой на подъемнике и разбрасывал гвоздики под «Jumpin’ Jack Flash». Кит называл это «блядская интермедия» и однажды саботировал ее, захватив подъемник и сыграв там продолжительное гитарное соло.
Закадычным другом Кита стал Ронни Вуд — они пили, торчали и размахивали стволами, не уступая друг другу, и завели моду хихикать над Миком у него за спиной, точно два школьника, пока учитель отвернулся к доске. Кит обнаружил, что на свете существует автор исторических романов Бренда Джаггер, и они нарекли Мика «Брендой» — журнал «Частный сыщик» называл так королеву. Еще Кит стал обзывать его «Мясные Шторки» — это сленговое обозначение половых губ. Тот в свою очередь издевался над Китом за то, что не рискует и держится старой колеи, а «Стоунз» обзывал «толпой пенсионеров».
Ссоры и шпильки продолжались все лето 1983 года, пока группа на парижской студии «Пате-Маркони» работала над альбомом «Undercover». Сингл «Undercover of the Night» Мик написал в одиночку, и речь в нем шла о Перу (и новом призвании Бьянки), упоминались «one hundred thousand disparus [пропавших] lost in the jails of South America» и «death camps back in the jungle».
[322] Видеоклип для песни, самой откровенно политической со времен «Street Fighting Man», поставил Джульен Темпл, прославившийся фильмом о The Sex Pistols «Великое рок-н-ролльное надувательство».
По ходу затейливого сюжета клипа Мик играл одновременно рок-звезду, похищенную южноамериканскими террористами, и усатого магната а-ля Фицкарральдо в белом костюме и панаме. В целом клип скорее реализовывал его киноактерские амбиции, нежели в лучшем виде показывал «Стоунз» — группа на экране лишь мелькала, словно ее не было вовсе. В финале рок-звезду убивает расстрельный отряд — как тот, что помогла остановить Бьянка в Гондурасе. Все это был просто спектакль, но для «Самых популярных» на Би-би-си он оказался чересчур, и Мик отметил сороковой день рождения запретом очередного сингла.
На съемках Джульен Темпл обнаружил, что в сравнении со «Стоунз» даже The Sex Pistols — приятная компашка. Как-то раз в мужском туалете парижского отеля «Георг V» Кит притиснул молодого режиссера к стене и приставил трость-меч ему к горлу. Таким образом Кит давал понять, что, по его мнению, оператор уделяет ему недостаточно внимания.
По крайней мере одну уступку возрасту Мик сделал. В конце 1982-го он объявил, что работает над автобиографией. Счастливым издателем предстояло стать лондонскому «Вайденфельд и Николсон» — сооснователь и председатель совета директоров Джордж Вайденфельд славился щедрыми гонорарами, звездными приемами и популярностью своих изданий. Вайденфельд жил на Чейн-уок, по соседству от бывшего дома Мика, в литературном мире обладал примерно такой же репутацией, как Мик в мире рок-музыки, и носил прозвище «Нижинский куннилингуса» (которое сам же и придумал).
