Автаркия Германии носила характер более целенаправленной политики, а с учетом того, что до этого страна входила в зону свободного рынка и торговли, она была более радикальной. Националистические экономисты в 1920-х годах утверждали, что экономическая автаркия вернет Германии ее экономический суверенитет и политический авторитет. Покупка германских товаров, употребление германских продуктов, использование только германских материалов в строительстве – теперь все это стало патриотическим долгом. Национал-социалистическая экономическая программа нацеливала партию на освобождение Германии от экономических последствий Версальского договора и от «пут международного капитала». «Мы хотим гарантировать существование германского народа, – писал Геринг в 1937 году, – независимо от любых мировых кризисов»77. Среди первых шагов нового правительства был отказ от дальнейших выплат по репарациям и приостановка выплаты иностранных долгов. Страна почти прекратила брать новые займы, а аккумулированный иностранный долг периода Веймарской республики был выплачен или выкуплен германскими агентами на зарубежных биржах по бросовым ценам, поскольку инвесторы, стремясь остановить потери, избавлялись от германских бондов, выплата по которым больше не была гарантирована. Иностранный капитал, на который опирались в 1920-х годах, был заменен капиталом, предоставляемым Германским государством, чей долг в период между 1933 и 1939 годами утроился78.
Внешняя торговля Германии контролировалась государственными структурами точно так же, как это происходило и в Советском Союзе. Для Германии имел большое значение почти абсолютный баланс между стоимостью импорта и экспортными поступлениями, так как в стране, после того как она едва избежала банкротства, не было достаточных золотовалютных запасов или иностранной валюты, необходимых для финансирования дефицита платежного баланса, а это означало необходимость установления четких приоритетов. В сентябре 1934 года Шахт внедрил то, что он назвал «Новым планом», для централизации контроля над германской торговлей. Фактически эта мера во многом была направлена на консолидацию отдельных контролирующих торговлю структур, которые создавались по частям начиная с 1931 года.
Все без исключения импортеры и экспортеры должны были получать лицензию на каждую внешнеторговую транзакцию. Им полагалось подавать соответствующие заявки через один из 17 (позже 20) управляющих департаментов, которые, подобно советским корпорациям, были ответственны за весь ряд продуктов и товаров одного типа. Эта система откровенно использовалась для обеспечения гарантии получения приоритетных товаров – главным образом сырьевым материалам, имеющим важное значение для проводимой режимом политики перевооружения и развития тяжелой промышленности. Торговля все больше приобретала двусторонний бартерный характер, а курс марки был искусственно зафиксирован для поддержания экспорта, необходимого для оплаты важнейших статей импорта. Германские товары, как и их советские аналоги, субсидировались государством с помощью пошлин, наложенных на не экспортные товары, поскольку германские цены, как и советские, были выше общемировых79. На протяжении всех 1930-х годов свободное передвижение товаров было полностью приостановлено для того, чтобы не позволить предпочтениям потребителей взвинтить стоимость импорта. Торговый баланс, и без того низкий, упал с 18,2 % от национального продукта в 1933 году до 12,2 % спустя шесть лет. После 1933 года с прилавков немецких магазинов исчезли все бананы.
Второй четырехлетний план довел автаркию до новых пределов путем внедрения целенаправленной программы импортозамещения. Готовность стран Запада ввести экономические санкции против Италии после ее вторжения в Эфиопию в 1935 году увеличило вероятность, что Германия также может стать жертвой экономической блокады в случае какого-либо кризиса. На первом месте плана стояла задача повысить внутреннее производство продуктов питания и сырьевых материалов. Оказалось возможным путем увеличения использования химических удобрений, оборудования и машин в сельском хозяйстве и рационализации переработки продуктов питания усилить самообеспеченность Германии продовольствием с 68 % в 1928 году до 83 % в 1938–1939 годах80. Уже за период между 1932 и 1937 годами производство сырьевых материалов на основе внутренних источников выросло на 108 %, тогда как импорт сырья повысился всего на 14 %. Германия с успехом эксплуатировала даже свои весьма ограниченные запасы природной нефти: ее производство в 1928 году составляло 102 900 тонн, а в 1936 году – уже 445 00081. Многих товаров Германия была просто лишена или их количество было недостаточно. Четырехлетний план дал старт основному инвестиционному проекту производства синтетических аналогов ключевых материалов, в особенности нефти и резины (и то и другое основывалось на экспериментальных достижениях германских химиков, работавших на гиганте химической промышленности Германии «И.Г. Фарбен»), и расширению внутренней добычи угля, железной руды и основных промышленных материалов для химического производства. Первый план насчитывал 19 отраслевых секторов в соответствии с приоритетными продуктами производства. Основной упор в нем делался на продукты химического производства, но в него вошли и огромные инвестиции в кораблестроение и электроснабжение, и так, по мере убывания, до самых мизерных сумм на производство сажи, изделий из кожи и мыла с повышенным содержанием жиров. Общая сумма инвестиций достигла 8 млрд марок, что составляло больше половины всех инвестиций в промышленность за период между 1936 и 1940 годами82. Германия, как и Советский Союз, в 1930-х годах физически расширяла свою индустриальную базу для того, чтобы избежать перспективы стать заложницей остального капиталистического мира.
Четырехлетний план не сыграл сколько-нибудь большой роли в свободной мировой торговле и мирном экономическом обмене. В контексте доминировавшего тогда осадного менталитета и ухудшения международной обстановки в 1930-х годах он был рациональным. И для Советского Союза, и для Германии автаркия была стратегическим выбором. Самодостаточность была необходимым шагом для ведения оборонительной или наступательной войны. В обеих странах причиной поражения в Первой мировой войне считали неспособность экономики поддержать военные усилия. Основным результатом реструктуризации экономик в условиях командного руководства было создание мощного оборонного сектора, самого большого из тех, что когда-либо существовали в мирное время у крупнейших стран мира. Цель такой реструктуризации состояла в том, чтобы гарантировать, что ни та ни другая экономики не окажутся в будущем недостаточно подготовленными или их структуры окажутся не соответствующими в случае необходимости военной мобилизации.
Военные закупки не могли создать командную экономику, но масштабы затрат на оборону и подготовку к войне в 1930-х годах вели к усилению контроля над сферой экономики для обеспечения гарантии того, что при выделении ресурсов приоритет будет отдан оборонному сектору за счет более мирных потребностей гражданского рынка. Приблизительные цифры военных бюджетов Германии и Советского Союза демонстрируют резкий взлет траектории роста с середины 1930-х годов с относительно низкого уровня в конце 1920-х годов. Решение расширить военную отрасль как ключевой приоритет экономической политики было обозначено в проекте первого пятилетнего плана, однако Сталин самолично подтвердил его в 1932 году, и это направление развития экономики стало доминирующим элементом третьего пятилетнего плана, принятого в
