Вторая функция лагерей была экономическая. Начиная с 1933 года, лагеря принуждали узников работать, производя небольшие изделия для нужд СС или участвуя в строительстве. Но труд не был ни очень производительным, ни экономически целесообразным, и число узников, вовлеченных в эти работы, было слишком незначительным, чтобы оказывать хоть какое-то влияние на экономическое возрождение Германии, даже если бы их использовали более эффективно. К 1937 году ситуация сильно изменилась. Безработица почти исчезла и стала ощущаться нехватка рабочей силы. Экономика развивалась в направлении ускоренной подготовки к войне под эгидой Четырехлетнего плана Геринга. Офис этого плана был прикреплен к личному штабу Гиммлера под руководством Ульриха Грайферта. В 1939 году тот заявил, что расширяющаяся система лагерей является «идеальной реализацией» цели, состоящей в том, чтобы гарантировать, что каждый трудоспособный немец, будь то находящий в заключении или на свободе, будет вынужден трудиться, выполняя «пожизненную работу для нации»22.
Для достижения этих двух целей – обеспечения противодействия возможной деморализации во время войны и продвижения подготовки к войне, Гиммлер пожелал заменить то, что он называл «простыми лагерями», построенными в кризисном 1933 году, новым поколением «совершенно новых, современных и наиболее продвинутых лагерей, которые можно было бы расширить в любой момент…»23. В течение 1936 и 1937 годов все старые лагеря за исключением Дахау были закрыты, и даже Дахау был построен полностью заново. Вместо них появились Заксенхаузен и Бухенвальд, оба построенные с широким использованием промышленного оборудования, и оба была завершены в 1938 году; на территории оккупированной Австрии был построен специальный исправительный лагерь в Маутхаузене, где узников доводили до смерти, принуждая работать на каменоломнях. Четвертый лагерь только для женщин был создан к северу от Берлина в Равенсбрюке. Строительство обоих лагерей было закончено к 1939 году. Для того, чтобы расширить численность обитателей лагерей, были арестованы или перемещены из регулярных тюрем новые категории заключенных – обычных уголовников, «асоциальные элементы» и тунеядцы. Для того, чтобы повысить производительность их труда СС решили основать собственные промышленные предприятия. Весной 1938 года было основано Главное административное и экономическое управление СС – Германские земляные и каменные работы под руководством офицера СС Освальда Поля. Это предприятие обеспечивало карьерными каменными материалами работы по реконструкции Берлина и других германских городов. Год спустя СС основали собственный бизнес по производству военного снаряжения для обеспечения войск СС. В конце концов, более 40 предприятий оказались под управлением СС, начиная от производства джема до строительства ракет Фау-224.
В трансформации германских лагерей в места изоляции, основывавшиеся на производительном труде, была своя железная логика. Не было никаких оснований, чтобы позволять тем группам, которых СС (и многие другие) рассматривали как отбросы общества, бездельничать в тюрьме тогда, когда все честные немцы надрывались, вооружая свой фатерланд. Законодательно закрепленная связь между заключением и работами, приблизило германскую систему лагерей к ее советскому аналогу. В обеих системах это был неимоверно изнурительный труд в физически невыносимых условиях, приводивший к особому размаху смертности в лагерях; в обеих системах это рассматривалось как необходимый шаг для обеспечения гарантии, что несвободный труд будет подвергнут более интенсивной промышленной эксплуатации, чем труд свободных людей. Предполагалось, что предприятия СС будут следовать двойному назначению новых лагерей, не только используя их рабочую силу, но и гарантируя, что производительный труд также будет средством репрессий и ослабления, приводящих в итоге к смерти людей. Ни в той, ни другой системах, эти амбиции никогда не были, как это иногда предполагается, альтернативами друг другу. Труд, каким бы рациональным он ни был в рамках германской программы перевооружения или советской индустриализации, являлся другой формой наказания за социальное несоответствие или политическое сопротивление.
Тесную связь между трудом и репрессиями ярко иллюстрирует история одного из крупнейших и новейших лагерей, построенного в 1940 году после поражения Франции и оккупации Эльзаса. Расположение лагеря было продиктовано залежами редкого красного гранита, обнаруженного в северных Вогезских горах, в котором нуждался Альберт Шпеер для строительства победных зданий, запланированных для Берлина. Он согласился с тем, что залежи должны разрабатываться компанией СС, занимающейся камнедобывающими работами, с использованием рабочей силы концентрационных лагерей. Место было выбрано в Нацвейлер-Штрутгофе, вблизи залежей красного гранита, и весной 1941 года было начато строительство с помощью заключенных. Половина из 900 строительных рабочих, взятых из лагерей, стали инвалидами или умерли в первый же год. Когда лагерь был завершен, СС начали использовать его как инструмент специальных репрессий. Нацвейлер-Штрутгоф стал изоляционным лагерем для политических противников из Западной и Северной Европы, захваченных согласно директиве Гитлера 1941 года «Ночь и туман». Это было также место для приведения в исполнение особых приговоров, куда заключенных СС приводили, а затем убивали втайне. Еще много сотен людей нашли здесь смерть, работая в каменоломнях и добывая камень для гитлеровских городов или производя вооружение ради победы, перспектива которой таяла с каждым годом25. Экономическая необходимость военного времени никоим образом не уменьшила летальный характер режима лагерей, она просто увеличивала их аппетиты в отношении их жертв.
Война трансформировала систему лагерей в Германии в одном важном аспекте: из небольшой группы из пяти основных лагерей с примерно 25 000 заключенными в 1939 году, выросла огромная, охватывавшая весь континент, сеть лагерей, разбросанных по всей оккупированной Европе. К 1944 году уже было в общей сложности 20 основных лагерей, окруженных 165 подчиненными им лагерями. На территории оккупированной Европы было еще, по меньшей мере, 78 лагерей, контролируемых полицией, где заключенных собирали для перемещения или интернирования, происходившего без суда и следствия26.
Вся эта сеть лагерей была заполнена тысячами «расовых» врагов, главным образом евреями, и тысячами других политических и уголовных преступников с завоеванных территорий, в основном из Польши и Советского Союза. В сентябре 1939 года Эйке сбежал на фронт (он был убит в России в 1943 году), но не ранее того, как оставил своему преемнику директиву, гласившую: «каждого врага государства, каждого диверсанта следует уничтожать»27. Управление лагерями было передано от Гестапо штабу СС Гиммлера, но весной 1942 года, в силу признания возросшей экономической роли лагерей, они были полностью переданы в ведение недавно созданному экономическому подразделению СС – Главному административно-хозяйственному управлению СС во главе с Освальдом Полем. Лагеря управлялись отделом Д, в рамках которого они до самого конца войны находились в ведении Глюка, человека едва ли более привлекательного, чем Эйке.
С усилением потребностей производства Управление утратило монополию на контроль над лагерями. Осенью 1942 года Шпеер призвал увеличить численность рабочей силы лагерей, чтобы обеспечить расширенную программу производства вооружений. Некоторые предприятия основали собственные лагеря. Компания HASAG самостоятельно управляла шестью лагерями в Польше, используя в основном рабочую силу, состоящую из евреев. Шиндлеров здесь не было. Лагеря управлялись ополченцами, рекрутированными из местных поляков, которые установили в них власть устрашающего террора. Условия здесь были куда более бесчеловечными, чем в концентрационных лагерях. Заключенные получали всего по 200 грамм хлеба и полтора литра водянистого супа за двенадцать часов работы. Евреев, окончательно ослабевших от недоедания, доводили до смерти тяжелой работой в специальной части завода, известного как лагерь С. В процессе работы, несчастные узники помогли произвести около одной трети всей амуниции, использовавшейся на Восточном фронте28.
