— Мне очень жаль, но бригада ваших телохранителей необходима мне целиком, — твердо проговорил Лев. — Если вы не уверены, что сможете уговорить его прийти, я пошлю официальный вызов по адресу проживания.
В трубке возникла непродолжительная пауза, после чего Яковлев произнес:
— Хорошо. Попробую его уговорить. Не стоит портить человеку праздник официальными повестками. Вы говорите, это нужно для опознания?
— Да.
— Хорошо. Ждите их. Я пришлю.
Неожиданная новость, которую Гуров узнал из разговора с Яковлевым, снова вернула его мысли к вчерашним размышлениям.
«Так, значит, жених все-таки он. Совпадение слишком очевидно. Наталья Веденяпина выходит замуж, Игорь Сотников женится. А незадолго до этого у них в ходе стрессовых обстоятельств возникло взаимное чувство. Вариантов здесь быть просто не может».
Думая о том, что в данном случае двигало Сотниковым — искреннее чувство или меркантильный расчет, он пришел к выводу, что, каков бы ни был мотив, раскрытие правды о смерти отца Натальи для Сотникова одинаково нежелательно. Накануне свадьбы — особенно. Чтоб предотвратить это, он может пойти на любые, возможно, даже самые крайние меры.
И тут Гуров вновь вспомнил про вчерашний выстрел. Удивительное спокойствие Яковлева, ведущего себя так, будто ничего не произошло, вовсе не обязательно было хорошей игрой талантливого лицемера. А что, если он действительно не имел к этому покушению никакого касательства?
Если в Кирилла стрелял именно Сотников, стрелял потому, что опасался, что тот передаст Наталье Веденяпиной ненужную информацию, то теперь источником такой угрозы для него являлся сам Гуров. Он знает об их знакомстве с Кириллом, знает, что во время соревнования они находились в разных лагерях, знает, что после этих соревнований Кирилла нашли мертвым. И знает, что Гуров — профессиональный опер, а значит, связать все эти разрозненные факты ему не так уж сложно.
А когда он это сделает, в жизни Игоря Сотникова появится очень большая проблема. Не ее ли хотел он решить вчера, поджидая его возле подъезда?
Свою новую догадку Лев намеревался проверить в самое ближайшее время. А пока рабочий день шел своим чередом, и «противоборствующие стороны» постепенно собирались на назначенное опознание.
В двух специальных комнатах Гуров собирал по отдельности телохранителей Яковлева и группу, в которой в свое время «воевал» Кирилл Титов.
Когда обе бригады в полном составе были налицо, за исключением Кирилла, он выстроил телохранителей в ряд и предоставил парням из группы Кирилла поочередно полюбоваться на этот строй из неприметного окошечка.
В результате этой процедуры все «оставшиеся в живых» опознали Евгения Шилина как человека, раздававшего им бронежилеты и, к некоторому удивлению полковника, опознали также Бориса Круглова. Он жилетов не раздавал, но, по утверждению ребят, «был там вместе с другими».
Судя по интонациям и выражениям лиц, парни до сих пор не догадывались, что эти самые люди, общавшиеся с ними и раздававшие экипировку, через несколько минут, облачившись в такие же бронежилеты, выступили против них в качестве «атакующей стороны».
Опознанных Гуров приказал задержать и, за компанию с ними, «притормозил» Вадима Ведерникова. Его никто не опознал, да и не мог, поскольку с ним все общались только по телефону, а перед сражением он, по-видимому, предпочел не показываться на глаза обманутым наемникам. Но Гуров уже знал, как сможет доказать его причастность, поэтому посчитал нерациональным отпускать парня лишь затем, чтобы через час-другой вновь вызывать в управление.
Двоих оставшихся, Сотникова и Ниязова, он просто отпустил. В лицо их никто не опознал, дополнительной информации, указывающей на причастность к незаконному соревнованию с применением боевого оружия, в его распоряжении не было, поэтому, сообщив, что в данный момент претензий к ним не имеет, Гуров разрешил им «быть свободными».
Но и здесь хитрый опер не преминул закинуть крючок, на который уже очень скоро намеревался поймать доверчивую рыбку.
Вчера вечером, увидев, что его противник не чурается даже таких методов, как убийство из-за угла, он понял, что у него есть неплохая возможность вывести преступников на чистую воду, используя тактику «ловли на живца». При этом тот факт, что в данном случае в качестве «живца» будет выступать он сам, его не особенно беспокоил. Появлялся шанс уличить убийцу, и это было самое главное.
Уверенный, что за покушением стоит Яковлев, Лев уже начал продумывать ту самую провокацию, о которой размышлял чуть раньше и с помощью которой надеялся заставить врага ошибиться и выдать себя.
Но утренние мысли о возможной причастности Сотникова изменили его намерения. Теперь у него был другой план, и минуты через две после того, как Сотников и Ниязов покинули его кабинет, он и сам вышел следом, чтобы привести его в исполнение.
— …да, думаю, что поеду туда завтра, — говорил Гуров в безнадежно пустую телефонную трубку, спустившись вниз и направляясь к своей машине. — Эти ребята, которых обещали «завербовать» в ЧВК, объяснили мне, где находится место. Да, какая-то заброшенная производственная база. Думаю, буду там часов около десяти. Надо же осмотреть место, где они «воевали». Да зачем мне группа? Это же просто осмотр. Сам справлюсь.
В то время как он шел к машине, громко и отчетливо произнося этот монолог, чуть поодаль двигались Сотников и Ниязов, тоже только что вышедшие из подъезда управления.
Даже по затылкам можно было безошибочно догадаться, что они внимательно слушают. Этого Гурову только и нужно было. Поняв, что «рыбка проглотила крючок», он открыл водительскую дверцу и, сделав вид, что взял что-то из машины, вернулся в управление.
Чем больше Лев размышлял над этим делом, тем больше склонялся к мысли, что инициатива вчерашнего покушения принадлежала именно Сотникову, а вовсе не Яковлеву, как подумалось вначале. И когда тот явился на опознание, он еще больше утвердился в справедливости этого предположения.
В отличие от бодрого и доброжелательного Яковлева, выражавшего, по крайней мере на словах, полную готовность к содействию и, по-видимому пребывавшему в прекрасном настроении, Сотников был хмур, угрюм и избегал смотреть людям в глаза.
Встретившись с Гуровым, он буркнул краткое «здрасте» и после этого ни разу не взглянул в его сторону.
Даже со своими товарищами и коллегами, собравшимися на опознание, он почти не разговаривал. На все вопросы и добродушные подшучивания по поводу предстоящей свадьбы Игорь отделывался короткими, незначительными репликами, растянув губы в дежурную улыбку на лишенном всякого выражения лице.
Весь его вид и общее настроение никак не ассоциировались с представлениями о счастливом «без пяти минут молодожене» и будущем богаче. Было заметно, что его преследует какая-то мысль, не дающая покоя, и что мысль эта отнюдь не из приятных.
Гуров, внимательно наблюдавший за происходящим, прилежно отмечал и фиксировал все эти незначительные детали, делая соответствующие выводы. Его маневр с телефонным разговором должен был дать Сотникову нужный намек и подсказать идею о том, как он сможет решить свои проблемы, раз и навсегда избавившись от навязчивой мысли.
