- О да. Твой способ намного лучше.
Она проигнорировала его похвалу:
- Как ты думаешь, что они сейчас делают в самолете?
- Наверняка сидят внутри. Воды у них достаточно, и еды тоже. Все с ними будет хорошо.
- Надеюсь, что так.
Но голос ее прозвучал не очень уверенно.
- Мы постараемся, чтобы и у нас все получилось, Элли. - Ему вдруг захотелось ее подбодрить. - Сегодня мы много прошли. Если столько же пройдем завтра и твои расчеты верны, то вечером бум сидеть за столом с твоим другом.
- Многовато «если». И ты кое о чем забыл. Если никто из нас не повредит ногу. Если мы не выпьем грязной воды. Если кому-то из местных жителей покажется, что мы вторглись в святые для них места, где упокоились их предки. Только тогда все будет xорошо.
- Где упокоились их предки. - Он улыбнулся одними уголками рта.
- Ты знаешь, что я имею в виду.
- Знаю. Просто тебе иногда из-за меня приходится несладко. Да, препятствий много. Но мы все преодолеем.
Она тяжело вздохнула и на несколько минут затихла. Потом откинула волосы с лица и улыбнулась:
- Ладно. Похоже, я немного не в своей тарелке. Надо просто взять себя в руки.
- Ты держишься молодцом, Элли, с самого начала. А немного поворчать вправе каждый. Это не говорит о твоей слабости.
Она посмотрела вдаль:
- Если бы кто-то раньше сказал мне, что буду после авиакатастрофы пробираться через джунгли Амазонки, только посмеялась бы.
- А если бы тебе сказали, что рядом с тобой в этом походе буду я?
Она только через минуту посмотрела на него. Ее глаза блестели.
- Я бы ответила, что это исключено. Потому что куда бы я ни двинулась - Броуди Донован отправится в противоположном направлении. Чтобы нас всегда разделяло приличное расстояние.
- В этом нет необходимости. - Когда-то он тоже так думал, но потом изменил свое мнение. Не после того, как увидел Элли в действии. Не тогда, когда убедился в ее умении владеть собой в трудной ситуации. Не после того, как понял… что все еще… думает о ней.
Мальчишка!
Да, может быть. Каким был, таким и остался. Тринадцать лет назад ему нанесли удар, который мог его уничтожить и, безусловно, разбил ему сердце.
- Броуди, у тебя есть все основания для того, чтобы меня ненавидеть.
Ее всегда отличала необъяснимая способность читать его мысли. Сейчас она почти, но все же не точно угадала, что у него на уме.
- Ненависти к тебе, Элли, не было. - Его голос дрогнул, когда он произносил ее имя. Ее уход поверг его в отчаяние, но злости он не чувствовал. - Не надо было делать это так.
- Ты прав. Я поступила трусливо.
Ее слова его удивили. Он ждал, что она приведет тысячу доводов, почему не могла поступить иначе.
- Я искал тебя. Связался с твоей матерью, с отчимом.
Она резко повернулась:
- Ну и что они тебе поведали?
- Не много. Мать сказала, что несколько месяцев с тобой не общалась. Что обо мне ничего не слышала. Мне это показалось странным, так, как мы с тобой вроде собирались всего через несколько недель пожениться и перед этим нанести визит твоей матушке.
Элли быстро заморгала, но ничего не сказала. Броуди стал закипать. Ему хотелось узнать правду. Почему она ничего не рассказала о нем своей матери? Почему не призналась, какие у них с матерью отношения?
Однако Элли явно не собиралась что-то разъяснять, и он продолжил:
- Твой отчим вообще не хотел о тебе слышать.
- Так и думала.
- Что?
- Так и думала, что он не захочет обо мне слышать. Не переживай. Найти меня было весьма затруднительно. Переезжала с места на место. Особенно в первые годы.
Сам он не представлял, как можно не поддерживать связь с родителями. Даже из Афганистана и Ирака он посылал им имейлы и часто звонил.
А она без устали переезжала с места на мето. Но где-то задержалась настолько, что забеременела, родила ребенка от другого мужчины.
- А что случилось с отцом твоего ребенка? - спросил он.
Она вздрогнула, словно не ждала этого вопроса:
- Он… умер.
Броуди все равно считал его сукиным сыном и не перестал ненавидеть после этого известия.
- Извини, - выдавил он из себя.
Она помолчала, а затем подняла голову:
- Как и его мать.
Что? Если Броуди и перестал соображать от обезвоживания, то теперь словно очнулся:
- Ты ее удочерила? Твоя дочь - приемная?
-Да,- прошептала она. - Миа училась в школе где я работала. Ее родители несколько лет назад погибли в автокатастрофе, потом она жила в сиротском приюте. Я удочерила ее около года назад.
- Миа, - повторил он. - Ты знала ее родителей?
Она покачала головой:
- Нет. У Миа есть их фотографии. На снимке они выглядят счастливой семьей. Она много потеряла. Но не пала духом.
Описать девочку вдруг оказалось непросто.
- Она боится змей? - спросил он.
Элли улыбнулась:
- Не знаю, что и сказать. Смотри, дождь закончился. Пора нам идти.
Секреты. Полуправда. Элли любила напустить туману.
Умела направить разговор в нужное ей русло.
От всего только что услышанного он немного потерял голову, так что просто повернулся и зашагал вперед.
Глава 9
К четырем часам дня Элли так вымоталась, что казалось, больше не сделает и шага. Но она продолжала идти, понимая, что Броуди устал не меньше. Когда заросли становились непроходимыми, он резал ветви ножом миссис Харди. Он слегка нервировал Элли своей старательностью, потому что сумерки приближались с каждой минутой.
От жары ее одежда прилипала к коже. Ей не нравился собственный запах. От нее пахло потом и антикомариным кремом, которым она намазалась после дождя. Ее полосы намокли, и она то и дело откидывала их с лица.
Ее руки и плечи болели, оттого что ей приходилось все время шуровать палкой в густой траве перед собой. У нее раскалывалась голова. Возможно, из-за обезвоживания или от рассказа Броуди о его беседах с ее матерью и отчимом.
Она звонили матери через месяц после того, как приехала и Перу. Но не сообщила, где находится.
А мать ничего не сказала о Броуди. Не сказала, что ей звонил жених ее дочери.
Элли удивилась бы, если бы ее мать уделила Броуди много внимания. Кэтрин Риверс вообще не любила говорить о том, что происходило в те годы. Потому что тем самым она бы признала реальность происходящего, чего ей вовсе не хотелось.
