– Передать по линии: поворот «все вдруг» вправо на три румба. Полный ход.
Аранг Винг решил не строить из себя безответного крестьянина. Нечего терпеть огонь, когда можно навязать противнику свою игру. Спасает маневр.
– Пора показать Тропану его место. Пусть сначала солому из бороды вытряхнет, – раздраженно проворчал командир эскадры.
Мичман Ринт выскочил из рубки и бросился к прожектору. Он успел отстучать передачу к тому времени, когда на мостик вышел сам контр-адмирал. Удостоверившись, что следующие вдоль броненосной линии авизо отрепетировали сигнал, Винг хлопнул мичмана по плечу.
– А мы ведь держимся?
– Да, мой адмирал! – лицо молодого офицера, почти юноши расплылось в улыбке. Одобрение командира дорого стоит. А в бою не до церемоний.
– Передайте «Веселому». Это он, кажется, на траверзе «Решетки» болтается?
– Да, «Веселый». Держится, где приказано.
– Просигнальте им, – Аранг Винг нахмурился. – Идти полным ходом к крейсерскому отряду, передать приказ: контр-адмиралу Куттеру прекратить обижать мелких ублюдков, поднять пары, заклепать клапана и немедленно атаковать противника с левого борта.
– Рискованно – заметил вышедший следом на мостик капитан второго ранга Корг. – Мы можем потерять связь с Куттером. – Начальник штаба имел в виду рискованность одновременной атаки двумя отрядами. Несогласованность действий может привести к большой беде. Контр-адмирал понял по-своему. И он тоже был прав.
– Терпеть огонь еще хуже. Крейсера и так отстали от нас. Куттер идет курсом расхождения.
Громыхнули башни главного калибра. Офицеры на мостике болезненно скривились. К этому звуку невозможно привыкнуть. Это выше человеческих сил. В башнях, кажется, грохот выстрелов звучит тише, не так резко бьет по барабанным перепонкам. На нависающем над башней мостике же просто невозможно стоять во время стрельбы.
– Сигнал к повороту, – Винг бесцеремонно пихнул в бок замешкавшегося мичмана.
Поворот «все вдруг» недаром считается одним из самых сложных маневров. Тонкость в хорошей подготовке командиров кораблей и налаженной внутриэскадренной связи. Здесь принцип «следовать за флагманом» не подходит.
С мостика «Королевского дуба» в небо пошли ракеты.
– Право руля!
Контр-адмирал Винг с волнением следил за маневрами кораблей. От настойчивого совета Иркана Урдо – спуститься в рубку – он отмахнулся. Не до того. Да и не хотелось. Опять терпеть вокруг себя гудящую под ударами броню? – Это выше человеческих сил! На мостике, пожалуй, не так страшно.
«Скипетр» и «Дуб» повернули практически одновременно. «Ворон» чуть замешкался и выкатился из строя. Сейчас на броненосце форсировали машины, дабы догнать своих собратьев. Старые корабли отработали маневр лучше, чем на учениях. Шли как привязанные.
Броненосцы Аранга Винга выжимали пятнадцать с половиной узлов, разрывая дистанцию. Противник не успел вовремя отреагировать. Высоченные водяные столбы вставали далеко за кормой валузских кораблей. Сбив пристрелку противнику, валузы продолжали держать его под огнем своих орудий. Преимущество центральной системы управления огнем.
Противник не успевал вносить поправки к прицелам. Вражеские залпы стабильно ложились с недолетом. Ненадолго. Вскоре всплески догнали броненосцы Винга.
– Держаться, – процедил сквозь зубы контр-адмирал.
Удар тряхнул палубу под ногами. Рубку заволокло дымом. Противно прозвенели осколки. Аранг Винг схватился за трубу переговорного устройства, тряхнул головой и застыл, его правый глаз медленно пополз на лоб.
Корабль вел безголовый рулевой. Влетевший в открытую дверь рубки осколок смахнул матросу голову с плеч. Человек стоял, держась двумя руками за штурвал, расставив ноги. Все как обычно, вот только из обрубка шеи бил фонтан крови. Секунда, другая, третья. Корабль вел мертвец. Наконец ноги рулевого подкосились, и он мягко осел. Лейтенант Дуранг сбросил руки покойника со штурвала и сам взялся за рукоятки. Аранг Винг тихо выдохнул, все это время он не дышал и не шевелился. Стоял, не отрывая глаз от безголового рулевого.
С палубы донесся долгий протяжный стон. Державшаяся до этого на одних растяжках труба легла на палубу. Седоусый кондуктор чудом успел закатиться за тумбу дефлектора, когда над ним просвистел оборванный трос.
Корабль вел бой. Ритмично били орудия, выбрасывая в сторону противника разящую, начиненную лиддитом или пироксилином сталь. Вентиляторы с гулом засасывали в нутро корабля воздух.
Пожарная команда раскатывала шланги. В каземате разгорался пожар. Из люка выскочил канонир в рваном бушлате и повалился на палубу. Его тут же облили струей из брандспойта. Затем двое матросов подхватили канонира под руки и потащили к шлюпочной палубе.
– Держаться, – процедил сквозь зубы контр-адмирал Винг.
У левого борта броненосца выросли два водяных столба. Потоки воды обрушились на палубу и мостик. Осколок со звоном отскочил от рубки и, прорубив настил площадки, засел в основании тумбы дефлектора. Третью трубу насквозь прошил снаряд. Дюймов шесть-восемь примерно.
– Держимся, держимся, – с ненавистью в голосе цедил Винг.
Броненосцы медленно разрывали дистанцию. Задумка Аранга Винга сработала. Строй противника нарушился. Вперед вырвались крейсера. На них и обрушились снаряды валузских кораблей. «Скипетр» и «Ворон» взяли в два огня крейсер типа «Орискани». Бурландский корабль уже успел испытать на себе мощь лиддитных фугасов, получил повреждения, а тут на него обрушился целый огненный шторм.
За полчаса корабль получил не менее четырех тяжелых снарядов и с дюжину семидюймовых фугасов. Это не считая близких разрывов, исправно осыпавших бурланда тучами осколков. К тому времени, когда командир крейсера приказал повернуть налево и выйти из боя, «Тускарол» изрядно осел носом, носовая десятидюймовая башня бездействовала, на спардеке полыхал пожар, из палубных шестидюймовок огрызалась только одна.
В дополнение ко всем прочим удовольствиям кормовое машинное отделение затапливало водой, а правая машина была разбита ударом бронебойного снаряда. Стальная болванка калибром в четырнадцать дюймов прошила пояс, прошла через пустую угольную яму, порвала паропровод, расколола цилиндр среднего давления и только затем взорвалась. Из механиков и трюмных матросов выжило всего пять человек.
Только когда корабль укрылся за корпусом «Полковника Альдеры», на мостике вздохнули с облегчением. Аварийные команды занялись тушением пожаров и ремонтом. До этого на осыпаемой осколками палубе невозможно было находиться. Лиддитные снаряды валузов взрывались от удара о воду. Мелкие раскаленные добела осколки стальной метлой вычищали с корабля все живое. Потери палубной команды просто ужасающие.
– Мне никогда не нравилась идея нашего пастуха Эстера ставить крейсера в одну линию с броненосцами, – пробурчал командир «Тускарола» каперанг Омера. Поднявшись на чудом уцелевший мостик, он с мрачным видом обозревал палубу своего корабля. Видок не для впечатлительных натур. Выживший в бою крейсер производил весьма тягостное впечатление – горящий, изувеченный обрубок, а не корабль.
