– Попали, – шептали его губы.
– Молодой человек, кто будет докладывать? – на плечо юноши опустилась рука старшего офицера.
– Виноват.
– Смотри, «Воротам» старшим калибром залепили, – ухмыльнулся Сард Аракс. – Сейчас труба упадет.
– Еще один! Вспышка на носу.
– Хорошо.
Грохот взрыва. Противный свист осколков. Шорох падающей воды. На кормовой мостик летит сноп брызг от близкого разрыва фугаса. Старший офицер инстинктивно прикрыл голову руками. Сверг успел только ойкнуть, когда ему в лицо ударили брызги.
– Неплохо, – хохотнул Аракс, помогая пареньку подняться на ноги. – Бегом в рубку. Не стоит зря рисковать под огнем.
Глава 17
Адмирал Эстер Тропан мрачно пялился сквозь щель броневой рубки на валузские броненосцы, взгляд его пылал черным огнем. Адмирал нечеловеческим усилием воли сохранял внешнее спокойствие. Внутри у него все клокотало.
Проклятый выскочка Винг перемешал все кости в игре. С самого начала боя все пошло не так. Пересчитав приближающиеся корабли валузов, Тропан уже предвкушал близкую победу. У него был численный перевес. Оставалось только вытянуть противника в линию, насесть крейсерскими отрядами на хвост и голову вражеской колонны, и победа, считай, в кулаке.
После того как валузы открыли огонь, и весьма точный, с дальней дистанции, безукоризненно выполнили перестроение с охватом, Тропан посчитал это случайностью или домашней заготовкой противника. Не мог придворный выскочка, министерский живоглот управлять эскадрами как настоящий морской волк. Здесь дор Эстер совершил первую ошибку: выделив крейсерский отряд отсечь и задержать подставившиеся крейсера противника, он навалился на вражеские броненосцы всеми оставшимися силами.
Поначалу все шло хорошо. Численное и огневое превосходство было за бурландским флотом. Вражеские броненосцы шли окруженные водяными столбами. Десятки орудий засыпали противника градом снарядов. Однако накрытий было мало, а ответный огонь валузов, наоборот, казался слишком точным.
«Генерал Прайт» содрогался от частых попаданий. Огромный броненосец был перегружен артиллерией. Вся его средняя часть загромождена башнями и казематами. Кроме концевых двухорудийных башен калибра тринадцать с половиной дюймов, корабль нес четыре такие же пушки в одноорудийных башнях по углам спардека, между ними располагались по две двухорудийные башни с восьмидюймовками, а в промежутки между подбашенными коробками втиснулись казематы с дюжиной шестидюймовых скорострелок.
На практике же вдруг выяснилось, что целых три калибра в бортовом залпе сбивают друг другу пристрелку. Вокруг валузских броненосцев поднимались целые рощи всплесков, но попаданий было маловато. Зато любой валузский снаряд, угодивший в среднюю часть «Генерала Прайта», попадал или в башню, или в каземат, а то бил ударной волной и осколками и туда, и туда.
Очень скоро на палубах и в надстройках флагмана заполыхали пожары, а свои орудия вдруг снизили темп огня. За первые два часа боя корабль потерял половину артиллерии. Проклятые вражеские фугасы взрывались даже при ударе о воду и рассеивали тучи мелких осколков. На идущих под огнем кораблях положительно нельзя было нос высунуть из укрытий. Ужасающие потери среди артиллеристов и пожарных команд. Адмирал Тропан подозревал, что и на остальных кораблях картина мало отличается от той, что он видел на палубах «Прайта».
Оставалось только держаться. Стиснув зубы, терпеть огонь и стрелять в ответ. Оставалось надеяться, что численное преимущество даст о себе знать. Благо жертва крейсерского отряда не была напрасной, вражеские броненосные крейсера болтаются далеко за кормой и не спешат прийти на помощь своим броненосцам.
Очередной маневр валузов отнюдь не способствовал душевному спокойствию адмирала. Эстер Тропан сразу понял, чего добивается проклятый Винг, отворачивая в сторону. Однако пока на флагмане смогли поднять сигнальные флаги на обрубках мачт, время потеряли. Броненосные крейсера вырвались вперед и попали под сосредоточенный огонь вражеских броненосцев.
Тропан рвал и метал, но ничего поделать не мог. Придворный паяц, опальный министр опять его переиграл. Шаг за шагом, кость за костью, Аранг Винг обходил адмирала Тропана. Проклятый валуз умудрялся держать позицию в, казалось бы, безвыходной ситуации.
– Если у валузов отставные командиры крейсеров умеют вести эскадренный бой, то что говорить о настоящих адмиралах? – прозвучал риторический вопрос.
– Мой адмирал, может быть, Винг держит флаг, но не командует? – предположил флагманский офицер.
– Тогда кто у них такой умный в рубке «Дуба»?
– В таком случае и Винг не в опале, – догадался командир броненосца.
Тропан бросил на офицера красноречивый взгляд. Упоминание опалы нервировало и выводило из себя. Адмирал чувствовал себя не в своей лодке. Бой еще продолжался, но исход его уже не казался таким оптимистичным, как сегодня утром.
Глухо лязгнул люк.
– Сверг ушел? – поинтересовалась Иора Винг.
– Он не вернется. Только если броненосец будет тонуть, даура, – ответствовал Барко.
– Я знаю. Мужчина в бою должен быть в первых рядах. Сверг слишком похож на своего отца, – последняя фраза прозвучала как похвала. И слова матери не казались пафосными. Благородная даура понимала и признавала, что сын рано или поздно повзрослеет.
Иора Винг передала мирно сопящего младенца няньке, поправила лиф платья. Ее красивое личико на мгновение исказило брезгливое выражение – взгляд наткнулся на притаившуюся за стеллажами корабельную крысу. Поймав взгляд мамы, Аура выхватила револьвер.
– Не надо. Крома разбудишь, – Иора опустила ладонь на ствол.
– Но?
– Не нужно. Они всегда заводятся в трюме.
– Даура права, – вмешался Барко. – Мы будем наблюдать за этой крысой.
– Я старая. Мне все равно. Я свою жизнь прожила! – В голосе Умбры проскальзывали истеричные нотки. – Она ребенка покусает. Меня даур убьет, если с малышом что случится.
– Заткнись, – бросил Барко. Повернувшись к Иоре, он продолжил: – Крысы чувствуют приближение смерти. Они всегда уходят с корабля, если ему грозит гибель.
– Я знаю, старый моряк. Ты забыл, что я выросла в Тирини. Мой отец держал не только плантацию, но и три шхуны.
– Я ничего не забываю, моя даура. Но молодой дауре может быть интересно.
– Прости.
Иора хотела еще что-то добавить, но ее перебил глухой противный гул от удара тяжелого снаряда в броневой пояс. Даура вздрогнула и с опаской покосилась на дочь. Нет, Аура достаточно спокойно воспринимала обстрел. Неприятно, конечно, но уже не страшно. Поймав полный тревоги взгляд мамы, девочка ответила самой светлой, чистой, непосредственной, детской улыбкой, на какую только была способна. На мгновение в отсеке даже стало светлее. Много повидавший в этой жизни Барко смущенно отвернулся в сторону.
