– Работаем. Людей мало. А так бы быстрее сделали, – молвил капитан-механик.
– Людей я у вас заберу. На площадке три крана? Как только установите дальномер, один отправите в порт, – жестко отрубил вице-адмирал, парируя готовый сорваться с губ командира форта вопрос. – Когда сможете начать пристрелку первой башни?
– Мне нужно двадцать дней.
– Так долго? Я вижу, одно орудие уже установлено, со вторым работают.
– Мы только ставим генераторы и приводы башни. Не оборудован погреб. Нет связи с командной рубкой и дальномером. Вентиляцию казематов даже собирать не начинали. Мой адмирал, у меня мало людей, всего три крана, работает только один пародвиг. Есть сложности с доставкой оборудования со складов.
– Разве оборудование форта не подвезли? – нахмурился вице-адмирал. – Я помню, было выделено четыре грузовых пародвига. Где они?
– Три работают на «пятерке» и «девятке», – речь шла о батареях семидюймовых скорострельных орудий, устанавливаемых на оконечности мыса.
– Двадцать дней на готовность первой башни. Вторую и третью вводить в строй по возможности, – смилостивился вице-адмирал.
Осмотром форта «Крагл» он был доволен. Капитан-механик Жерда дело знал туго, работа у него шла в две смены, почти без перерывов. Разумеется, рано было это говорить командиру форта, чтоб не расслаблялся, но дело шло как надо. Тем более после того как военно-политический расклад в Заморье изменился, работы на батареях у Порт-Маурта уже перестали быть делом первоочередной важности. Говорить об этом тоже пока рано. Пусть хотя бы одну башню введут в строй. На крайний случай.
Десять шагов за пределы строительной площадки, и мир вокруг меняется. Вершины холмов покрыты низким густым кустарником. Внизу у подножия растут сосны, гевея и что-то местное, тропическое, с большими перистыми листьями. Строители специально постарались сохранить на мысе Хараг как можно больше растительности. Так удобнее маскировать огневые позиции и посты. Сделать это было несложно. Под жарким солнцем во влажном климате все растет как на дрожжах. Уже через полгода трава и молодые кустики скроют проплешины выработок, затянут свежей зеленью земляные валы и скаты. Пройдет лет пять, и вырубки зарастут молодой, быстро тянущейся к небу порослью. Здесь, в субтропиках, природа очень быстро залечивает свои раны, да и не в субтропиках тоже. Благодатный край.
Стоит человеку уйти или намеренно забросить участок, и природа берет свое. Она медленно, но верно заметает все следы разумной деятельности. Только неустанный труд позволяет сдерживать неутомимый и почти незаметный натиск дикой природы. Даже в умеренном климате Валузии и Гарланда заброшенные земли быстро превращаются в заросшие лесом и кустарником пустоши, что уж говорить о южных островах. Солнце, влага и растительность моментально уничтожают все, что человек оказался не в силах защитить. Или намеренно решил не защищать. Так тоже бывает.
От стройплощадки через гребень холма шла грунтовка. Винг поднялся по ней и остановился на плоской вершине. Крутой северный скат зарос густой травой, из которой выглядывают колючки кустарника. Внизу за узкой полоской пляжа расстилалась безбрежная океанская синь. Дул легкий приятный ветерок. Над гребнями волн парили чайки. Над головой синело безоблачное небо. Красота неописуемая. Зелень тропического острова. Океан. Свежий ветер. Небо над головой. И чайки над волнами. Кто не ходил в море, кто не жил на берегу океана, тот не поймет.
Аранг Винг вдохнул полной грудью чистый морской воздух. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на море. За спиной ухали паровые молоты, грохотали механизмы, свистел пар, скрипели тросы, пулеметными очередями стучали молоты клепальщиков. Аранг это не слышал, его внимание было захвачено величественной и грозной красотой океанского простора.
Неожиданно вспомнилась фраза: «Кто владеет морем, тот владеет миром». И почти одновременно пришло понимание: нельзя владеть морем, нельзя распоряжаться стихией, она выше и безмерно сильнее человека, но можно понимать, чувствовать ее. Можно заставить стихию стать твоим союзником. И тогда крепостные рвы морей волшебным образом превратятся в прекрасные дороги, границы расширятся и самые дальние земли приблизятся на расстояние вытянутой руки. Море одновременно препятствие и союзник, неверный, ветреный, своевольный, но, тем не менее, друг. Да, бывают и такие друзья, которых надо или любить, или убить. Выбор всегда остается за человеком.
Аранг не знал, сколько времени он так стоял и смотрел вдаль. Он словно выпал из времени. Все, что творилось за спиной, несущественно. Это вчерашний день. Прошлое не изменить и не вернуть, оно осталось позади. Тени прошлого цепляют только мертвецов. Живым они не страшны и малополезны. День сегодняшний тоже уйдет в прошлое. Так происходит день за днем, минута за минутой. Время неумолимо. Остается только идти вперед, в завтра. Жизнь в движении. Останавливаться нельзя, оглядываться тоже. Только так появляется шанс увидеть завтрашний рассвет.
После форта «Крагл» вице-адмирал поехал дальше осматривать старые батареи мыса Хараг. По дороге его догнал капитан второго ранга Корг. Охранная полудюжина перегородила дорогу мчавшемуся во весь опор всаднику. Однако узнавший начальника штаба сержант коротким жестом приказал своим людям пропустить.
– Только не говорите мне, что «Ворон» задержится в доке, – заявил вице-адмирал вместо приветствия.
– Не задерживается. Выйдет по плану.
– Надеюсь, – сухо ответствовал вице-адмирал.
Ремонт наименее пострадавшего в сражении у мыса Хараг броненосца был головной болью Винга. Для предстоящей операции ему позарез требовалось не меньше трех броненосцев. А без современного мощного корабля «королевской» серии все планы плавно переходили в разряд авантюры. Имеющихся в наличии «Изумительного» и «Величественного» маловато. Честно говоря, не самые удачные, хоть и прочные корабли. Недаром все броненосцы этой серии разбросаны по колониальным эскадрам и отрядам.
В свое время в Министерстве Флота и Адмиралтействе разгорелся нешуточный спор между сторонниками тринадцати- и четырнадцатидюймовых орудий. К тому времени в строй вступали довольно-таки приличные корабли серии «Неустрашимый» с шестью четырнадцатидюймовками в башнях. Адмиралам же хотелось иметь шесть орудий старшего калибра в бортовом залпе. Как раз к этому времени была разработана новая пушка с калибром тринадцать дюймов. Орудие получилось меньше и легче четырнадцатидюймового. За счет меньшей массы снаряда и меньшей бронепробиваемости оно обеспечивало более высокую скорострельность. Корабелы гарантировали, что орудийная башня тоже будет меньше и легче.
Как итог адмиралтейских баталий родилась экспериментальная серия броненосцев. Предшественник Винга опустил руки и дал добро на корабли с близкими калибрами. И пусть море само решит, какие броненосцы лучше. Корабелы смогли впихнуть в новые броненосцы не только восемь орудий старшего калибра в концевых и бортовых башнях, но и сразу два скорострельных калибра. В угловых казематах стояли четыре девятидюймовые пушки, между ними втиснулись восемь шестидюймовок.
