В ответ на теракты, расстрелы проходили также в городах Белый, Казань, Кириллов, Кострома, Царицын и др. В Царицыне за покушение на местного председателя ЧК расстреляно 50 заложников, столько же за аналогичное преступление — в городе Белый Смоленском губернии
[623]. В Костроме за участившиеся акты белого террора к высшей мере наказания приговорено 10 чел.
[624]Череповецким карательным отрядом ЧК в Кириллове расстреляно 10 заложников за убийство члена комитета бедноты
[625]. В Брянском районе в ответ на убийство члена компартии Маркина в с. Чугунная родица расстреляно 5 чел.
[626]
В Казани за упоминавшееся уже убийство Путиловой расстреляно 4 жителя села, участников самосуда
[627]. Происходили и единичные расстрелы покушавшихся на ответственных работников советской власти в Шуе, Воронеже, Дмитрове, Сеченске
[628]. Следует отметить, что большинство подобных расстрелов проводилось с санкции местных органов власти, в частности, исполкомов, военных властей. Подавляющая часть подобных расстрелов приходилась на сентябрь-октябрь 1918 г. Поздней осенью и зимой 1919 г. это уже единичные случаи.
Общее количество расстрелов ЧК за месяцы красного террора в целом за 1918 г. установить сложно, достоверной информацией о масштабах красного террора не существует, т. к. архивные данные за этот период неполны, а материалы периодической печати еще научно не обработаны. Можно констатировать две попытки решить эту проблему: у М.Я. Лациса и С.П. Мельгунова. Оба вели историческое исследование красного террора, и их данные могут служить отчасти ориентиром. С.П. Мельгунов пишет о 50 004 случаях расстрела зафиксированных им за 1918 г., а М.Я. Лацис о 6300 случаях
[629]. К сожалению, эти данные можно использовать лишь как минимальные и максимальные рамки красного террора.
Исходя из данных периодической печати и учитывая изыскания М.Я. Лациса, С.П. Мельгунова и других историков, можно определить количество жертв красного террора в 8 тыс. человек. 2 тыс. из них приходятся на период с 30 августа по 5 сентября 1918 г. еще 3 тыс. на оставшиеся дни сентября; октябрь, ноябрь, декабрь 1918 г. включают в себя примерно 3 тыс. расстрелов, в целом равномерно распределенные по месяцам. При этом по данным периодики октябрь 1918 г. ближе по количественным характеристикам террора к ноябрю — декабрю 1918 г., чем к сентябрю.
Значительно меньшими масштабами применения высшей меры наказания, чем ЧК, характеризовалась деятельность ревтрибуналов. За 1918 г., включая месяцы красного террора, ревтрибуналы применили ее к 14 из 4483 осужденных 32 трибуналами
[630].
Показатели террора в губерниях России зависели от конкретной внутриполитической обстановки и изменялись соответственно с ними на протяжении 1918 г.
За какие именно виды преступлений выносились смертные приговоры чрезвычайными комиссиями в 1918 г. лучше всего дают представление статистические материалы М.Я. Лациса
[631]. Скорректированные данными периодической печати, они позволяют выявить правовую направленность красного террора.
Как видно из помещенной в приложении таблицы № 6, основным видом преступления, караемым смертной казнью, являлось прежде всего активное участие в контрреволюционном движении. Вторым по значимости видом «преступления», не расшифрованного в статистике М.Я. Лациса и проходящего под графой «разное», являлось социальное происхождение лиц, приговоренных к высшей мере (заложников из числа буржуазии). Сюда же входили приговоренные за провокаторскую деятельность, за некоторые виды уголовных преступлений, не связанных со спекуляцией, преступления по должности и бандитизм. Их доля в данной графе значительно меньшая, чем заложников. Третьим распространенным видом преступления, караемым высшей мерой наказания, являлся бандитизм. В условиях красного террора количество уголовных преступлений сократилось. Вместо 2223 грабежей, 493 убийств и 26 007 мелких краж в Москве в 1918 г. (неполные данные), за первую четверть 1919 г. было всего зафиксировано 400 грабежей, 117 убийств и 6768 краж — существенное снижение тяжких преступлений (бандитизма)
[632]. Схожее снижение показателей преступности фиксируется в Петрограде. В 1917 г. количество убитых в Петрограде составило 1110 человек, в 1918 г. — уже 585, а в 1919 г. — 246 человек. Хотя общая убыль населения и несколько корректирует эти цифры, снижение преступности было налицо. Количество убитых в городе на 100 тыс. человек в 1917 г. было 48,3 случая, в 1918 г. — 39,8, еще более показателен 1919 г. — 27,1
[633]. Остальные виды преступлений, караемые смертной казнью, представлены в статистике ВЧК в значительно меньшей степени. Это обусловлено меньшей их значимостью в деятельности ЧК.
Борьба с дезертирством была второстепенной в деятельности ЧК в 1918 г. Чаще всего их судьбу определяли другие учреждения. Пойманных ЧК дезертиров передавали в военные органы, трибуналы. Количество дезертиров, задержанных ЧК, превышало десятки тысяч человек. В одной только Рязанской губернии до 18 сент. было задержано и арестовано 54 697 чел. В Новгородской губернии задержано 11 150 дезертиров и т. д.
[634] Все задержанные были направлены на фронт. Дезертиры, которых приговаривали к смертной казни ЧК, как правило, имели отягчающие обстоятельства. Чаще всего — участие в контрреволюционном движении или причастность к уголовному миру. Отягчающим обстоятельством являлась также конкретная военная ситуация, близость фронтов. Расстрелы ЧК за дезертирство в Центральной России практически отсутствовали, и большая часть их приходилась на прифронтовые губернии и армейские ЧК. В силу того что данные М.Я. Лациса прежде всего относятся к 22 губерниям Центральной России, то для всей территории Советской России эти показатели должны быть увеличены в несколько раз.
