Более достоверными представляются его данные о количестве заложников. Материалы периодической печати косвенно их подтверждают. Одно уточнение: если заложниками считать лиц, о статусе которых было объявлено заранее, а не позднее, как это было в Пензе, когда из 152 заложников, объявленных таковыми после расстрела, оказалось около половины уголовников.
Общее же количество «профессиональных заложников» было относительно небольшим, примерно 3–4 тыс. человек по всей России. С.П. Мельгунов пишет о 1026 случаях расстрелов заложников в месяцы красного террора, данная цифра может быть принята как близкая к истине. Таким образом, осенью 1918 г. был расстрелян каждый третий из взятых заложников. Большинство из них было приговорено к высшей мере наказания за акты индивидуального белого террора.
Обобщая характеристику красного террора осенью 1918 г., необходимо установить временные рамки красного террора. Продолжительность действия постановления от 5 сентября 1918 г. с самого начала не была установлена. Его отмена предполагалась по достижении конкретных целей: подавления контрреволюционного движения, упрочения советской власти, перелома в гражданской войне. Однако постановления о прекращении красного террора так и не было издано, поэтому существуют различные точки зрения на его хронологические рамки. По одной из них действие декрета о красном терроре прекратилось к январю 1919 г., по другой он отменен лишь в начале 1920 г., когда было приостановлено вынесение смертных приговоров. Существует точка зрения о преемственности и постепенном возрастании красного террора вплоть до второй половины 50-х годов.
На наш взгляд, более правильными будут следующие хронологические рамки: 5 сентября — 6 ноября 1918 г. Безусловно, эти даты в определенной степени условны. О красном терроре можно уже говорить с 30 августа 1918 г., а принятые в сентябре 1918 г. документы лишь закрепили уже наметившиеся тенденции. Однако существует определенная практика, которой необходимо следовать, признания действия (прекращения действия) законов с момента выхода соответствующих постановлений.
Подтверждением прекращения красного террора к ноябрю 1918 г. служит статистика применения высшей меры наказания. Если в сентябре 1918 г. чрезвычайные комиссии приговорили к смертной казни свыше 5 тыс. человек, то в любом из последующих месяцев число жертв ЧК не превышало тысячи человек. От политики нейтрализации середняка советское руководство постепенно переходило к союзу с ним. Существенно изменяется отношение к буржуазным и военным специалистам. Положение на Восточном фронте, еще недавно катастрофическое, стабилизировалось. Изменившаяся внутриполитическая обстановка позволяла уже в октябре 1918 г. существенно ослабить карательно-репрессивную политику ЧК. Косвенным подтверждением этого может служить отпуск председателя ВЧК Ф.Э. Дзержинского в октябре 1918 г. и его нелегальная поездка в Швейцарию к семье
[648]. Об этом же свидетельствовало начало подготовки уже в первые октябрьские дни 1918 г. к широкомасштабной политической амнистии, приуроченной к годовщине революции
[649].
Как известно, террор не предполагает масштабных амнистий: любая амнистия обозначает его временное или окончательное прекращение. Поэтому амнистия, объявленная VI Всероссийским чрезвычайным съездом Советов 6 ноября, фактически положила конец действию красного террора.
В амнистии говорилось:
«1. Освободить от заключения всех тех задержанных органами борьбы с контрреволюцией, которым в течение двух недель со дня ареста не предъявлено или не будет предъявлено обвинение в непосредственном участии в заговоре против Советской власти.
2. Освободить от заключения всех заложников, кроме тех, временное задержание которых необходимо как условие безопасности товарищей, попавших в руки врагов. Необходимость дальнейшего содержания под стражей заложников такого рода для каждого отдельного лица может быть установлена только Всероссийской чрезвычайной комиссией. Никакая другая организация не имеет права брать заложников и содержать их под стражей.
3. Предписать всем революционным трибуналам и народным судам в срочном порядке пересмотреть списки осужденных ими лиц с целью применить досрочное освобождение в самых широких размерах в отношении тех из них, освобождение которых не представляет опасности для республики.
4. Поручить наблюдение за точным и неуклонным проведением этого постановления Центральному Исполнительному Комитету и на местах — Исполнительным Комитетам местных Советов.
5. Ввести это постановление по телеграфу»
[650].
Съезд не ограничился одной этой амнистией и принял еще ряд актов, которые фактически отменяли красный террор. Следует отметить постановление VI съезда Советов от 8 ноября 1918 г. Несмотря на различные оценки этого документа, он усиливал тенденцию к более точному соблюдению законов
[651]. Тем самым в ноябре 1918 г. официально была прекращена политика красного террора.
Только весной 1919 г. контрреволюционные силы оправились от этого жесткого упреждающего удара. Ф.Э. Дзержинский в феврале 1919 г. писал: «Красный террор был не чем иным, как выражением непреклонной воли беднейшего крестьянства и пролетариата уничтожить всякие попытки восстания против нас. В настоящее время положение совершенно отлично от того, что было раньше. Теперь нет той массы бывшего государства, которая устраивала против нас заговоры, мы их распылили и разбросали. С уничтожением их, той массовой борьбы, которая проявлена ЧК раньше, тех условий, при которых необходимо было создать органы с чрезвычайными полномочиями на местах, в уездах, тех условий теперь нет»
[652].
§ 4. Петроградская ЧК и организация доктора В.П. Ковалевского в 1918 г
Среди важнейших дел Петроградской ЧК в 1918 г. числится и дело контрреволюционной организации доктора Владимира Павловича Ковалевского (1875–1918). Краткая предыстория этого дела следующая. В июне 1918 г. в Архангельск из Вологды, Москвы, но прежде всего из Петрограда, стали прибывать группами и поодиночке бывшие офицеры, преимущественно гвардейских полков и морского флота.
Многие из них имели на руках подлинные документы, выданные Вологодским Военконтролем или военными организациями Петрограда, часто для связи с генералом Овчинниковым. М. С. Кедров сообщил об этих случаях в Москву
[653]. Подобные случаи обнаружились и в Москве, где на Ярославском вокзале в поезде на Вологду целый вагон оказался занят офицерами, которые через этот город направлялись в Архангельск
[654]. Сам поток морских офицеров в Мурманск и Архангельск весной-летом 1918 г. был очень большим. Среди завербовавшихся в Мурманск в марте 1918 г. был и известный в будущем деятель культуры С.А. Колбасьев. Он будет служить офицером связи на английском крейсере «Кокрейн».
