— А я родилась под Москвой, в Звенигороде. Меня зовут Марина Рябинина.
— Не волнуйся, я думаю, мы сейчас поедем. Кстати, ты хорошо знаешь Москву? Что это за странное сооружение?
— Где?
— Вон там, — показал он.
— A-а, это Шуховская башня.
— Шуховская?
— Она названа по фамилии архитектора, который ее построил. Раньше там работало телевидение. До того как построили Останкинскую башню.
— А где Останкинская башня?
Она огляделась.
— Должна быть там… — Марина неопределенно махнула рукой. — Ее сейчас не видно в тумане…
Она наконец получила возможность рассмотреть своего спутника внимательней. Ему было года двадцать четыре. Значит, почти на пять лет старше ее. Приятное, покрытое легким загаром лицо с правильными чертами, на котором выделялись светлые глаза, и особенно его мягкая улыбка сразу располагали к себе. Он был в белой, расстегнутой наверху рубашке и в темной куртке, и еще от него исходил едва ощутимый аромат одеколона, который Марина почувствовала сразу, когда только садилась в кабину.
— Считай это забавным приключением, и все будет нормально, — сказал он.
Ронни старался развлечь ее разговором. Уверял, что почти точно такая же история произошла с ним лет семь назад во Флориде, в «Диснейленде». Слушая его, она не могла не улыбнуться. «Диснейленд»! Флорида! Это было похоже на сказку.
Между тем кабина продолжала висеть, не двигаясь с места. На посадочной площадке суетились механики. Внезапно из мотора, расположенного где-то под основанием площадки, повалил густой черный дым. Его сейчас же подхватил ветер, прибил к земле и понес куда-то в сторону пруда. Подъехала ремонтная машина, а через пятнадцать минут — пожарная. Из брандспойта по дымящемуся мотору ударила струя пены.
Ронни, наблюдая за действиями пожарных, снова улыбнулся, на этот раз скептически. Покачал головой.
— Сдается мне, что ты была права. Мы застряли основательно.
— Не хватало еще проторчать тут всю ночь! — Она зябко передернула плечами.
— Ты замерзла?
Не дожидаясь ответа, он снял с себя куртку и набросил ей на плечи. Марину приятно удивила заботливость, с которой он укутал ее. Она благодарно на него посмотрела и смущенно проговорила:
— Спасибо.
Куртка хранила тепло его тела. Марина в ней мгновенно согрелась.
— Кажется, скоро пойдет дождь, — сказала она.
— Похоже на то.
Небо темнело. Вдали, у самого горизонта, беззвучно вспыхивали зарницы. Заметив ее уныние, он постарался ее разговорить, охотно рассказывая о себе. Оказалось, что он актер, играет на Бродвее, а в Москву приехал осваивать систему Станиславского, для чего специально выучил русский язык. Сейчас посещает курсы во ВГИКе. О себе Марина поведала только то, что учится на секретаря-референта и мечтает найти работу в какой-нибудь солидной фирме.
— Ты только будь настойчивей и обязательно устроишься. — Улыбка Ронни так и лучилась оптимизмом. — У тебя все получится, вот увидишь!
Марина в сомнении качала головой, однако тоже улыбалась.
На ближней аллее разворачивались уже три пожарные машины. В отдалении собралась толпа зевак, однако вскоре начала редеть. Люди расходились, не дожидаясь дождя. Зарницы, бесшумные, как призраки, летали по всему небу. Негромко и как бы нехотя рокотал гром. Марина невольно притихла, следя за сиянием, порхающим среди туч. Была «воробьиная ночь», какие иногда случаются в конце лета и начале осени. Молнии резвились вовсю, мгновенным голубым блеском заливая гладь пруда, деревья, аллеи, пожарные машины и стальные спицы гигантского колеса. Когда их свет внезапно врывался в полумрак кабины, Марина вздрагивала и замирала от страха.
— Внимание! Посетители, находящиеся в кабинах, — снова ожил радиодинамик, — по техническим причинам «Колесо обозрения» остановлено. Просьба не беспокоиться, всех эвакуируют по пожарным лестницам. Это абсолютно безопасно. К правому краю лестницы прикреплен страховочный ремень. Всем спускающимся нужно затянуть его на поясе…
Марина, завороженно следившая за молниями, опомнилась.
— А? Это что же? По лестнице? Какой ужас! Я никуда не полезу!
— Со страховочным ремнем это безопасно, — начал уговаривать ее Ронни. — Тем более я буду спускаться с тобой. Я уже лазил по пожарным лестницам. Ерунда, тут нет никакого риска…
На самом деле и для него такой спуск был первым в жизни, но он должен был как-то успокоить ее.
— Говорю тебе, это все сущий пустяк, — убеждал он Марину с улыбкой. — У нас в колледже был специальный курс по противопожарной безопасности. Мы только тем и занимались, что лазили по таким вот лестницам вверх и вниз…
От двух машин начали выдвигаться, поднимаясь, лестницы. На верхушке каждой из них сидел пожарный. Лестницы достигли двух самых верхних кабин, и оттуда полезли люди.
— Это что же, и мы так полезем? — прошептала Марина, показывая на парочку, которая неторопливо спускалась мимо их кабины. — Ни за что на свете! Я боюсь!
— Но я же буду с тобой, — сказал Ронни таким тоном, словно это был самый веский аргумент. — А значит, безопасность гарантирована на сто процентов!
Марина проследила глазами, как спускающиеся достигли основания лестницы.
— И как только они не испугались… — пробормотала она.
— Ты боишься, потому что глядишь на них со стороны. А когда окажешься на лестнице, будет не страшно.
— Откуда ты знаешь?
— По собственному опыту!
Верхний конец лестницы дотянулся до их убежища и уткнулся в стенку, слегка наклонив кабину. На верхней ступеньке сидел парень лет девятнадцати, в каске и дерюжной пожарной форме.
— Сколько вас тут? Двое? — деловито осведомился он. — Тем лучше. Значит, вместе и полезете. Кто первый?
— Пожалуй, я, — сказал Ронни. — А дама за мной. Я буду ее поддерживать.
Парень протянул ему конец страховочного ремня:
— Застегивайтесь.
Марина тихонько поскуливала от страха, дрожащими пальцами затягивая на себе кожаные язычки. Ронни уже вылез на лестницу.
— Давай, — позвал он ее. — Это совсем не страшно. Вниз и по сторонам не смотри, все внимание сосредоточь на перекладинах.
Она вылезла из кабины. Ее сердце замерло от страха. Спустившись на пару перекладин, она почувствовала, что грудь Ронни коснулась ее бедер. Она осторожно шагала вниз, и такой же шаг делал он, держа ее в кольце своих рук.
— Все о’кей, — сквозь порыв ветра долетел до нее его голос. — Земля уже близко.
Марина видела внизу освещенную фарами машин площадку «чертова колеса», прутья невысокой ограды и заросли кустарников. Постепенно площадка отодвигалась в сторону, а ограда и кустарники становились крупнее и ближе. Марина уже приноровилась к лестнице. Первоначальный страх действительно покинул ее. Она почувствовала, что ей даже приятно спускаться в объятиях этого симпатичного американца, бедрами и ягодицами ощущая прикосновения его горячего тела.
