«У каждой эпохи свои герои, — говорил Черепов в своем докладе. — Точно так же у каждой эпохи и свои мании. Если в XIX веке многие психически больные люди воображали себя императором Наполеоном Бонапартом, то во второй половине XX века каждый второй сумасшедший считал, что он — Альберт Эйнштейн. Если в 90-е годы прошлого века многие больные в России воображали себя криминальными авторитетами или ворами в законе, то сейчас они называют себя председателями думских комитетов или комиссий или же, в случае менее развитой мании величия, руководителями районных администраций или членами городского законодательного собрания».
Вацлав Владиславович задумался и слишком поздно заметил красный сигнал светофора. Улица была безлюдна, он проехал перекресток и уже думал, что легко отделался, как вдруг услышал заливистый свист милицейского свистка и увидел выросшего как из-под земли сотрудника ГИБДД.
— Старший лейтенант Треухов! — проговорил бравый офицер, поднеся руку к козырьку. — Что же вы так, уважаемый? Вы что, не видели светофор?
— Я задумался! — честно признался психиатр. — Устал, знаете ли… работы много…
— У всех много работы, — возразил гаишник. — Все устают! Думаете, я не устаю штрафовать вас всех? Вас тут много едет, а я стою один, как тополь на Плющихе…
— Может, договоримся? — предложил Черепов и полез в карман.
— Что это вы мне предлагаете? — искренне удивился старший лейтенант. — Уж не взятку ли?
— Боже упаси! Какая же это взятка — всего пятьсот рублей?
— Это вы правы, — согласился гаишник. — Пятьсот рублей — это не взятка, это оскорбление!
— А тысяча?
— Ну, это уже лучше… — Старший лейтенант обошел машину психиатра сзади и что-то незаметно прилепил к ней. Вернувшись к кабине водителя, он взял деньги, с сомнением осмотрел купюру, как будто прежде не видел ничего подобного, но, однако, отпустил Вацлава Владиславовича.
Как только тот отъехал, «старший лейтенант» достал мобильник и набрал номер.
— Привет, Маркиз! Это Ухо говорит! Ну, все в порядке, как ты просил…
Теперь Черепов ехал медленно, внимательно глядя на дорожные знаки и светофоры. Немного успокоившись после встречи с гаишником, он включил свое любимое дорожное радио.
Однако передача была какая-то странная.
— Наши слушатели часто рассказывают нам интересные жизненные истории, — бодро вещал ведущий. — Например, слушатель Александр рассказал о психиатре, который за деньги ставил совершенно здоровым людям диагнозы «шизофрения», «паранойя» или «маниакально-депрессивный психоз». Надо сказать, этот врач плохо кончил…
— Чушь какая! — пробормотал Черепов и переключился на другую станцию. Здесь выступал проповедник:
— Дети мои, помните, что в будущей жизни вас ждет расплата за все ваши деяния. Каждый врач, который заточил в стены сумасшедшего дома здоровых людей, будет также помещен в палату для буйных!..
— Да что за ерунду сегодня передают! — возмутился Черепов и снова переключил канал.
— А теперь специально для нашего постоянного слушателя Черепова мы передадим популярную песню прошлых лет «В нашем доме поселился шизофреник и маньяк»…
Черепов вздрогнул и выключил радио.
К счастью, как раз в это время он подъехал к своей клинике.
Войдя в свой рабочий кабинет, Вацлав Владиславович вызвал к себе руководителя выездной бригады Серафима Сурового.
— Серафим, — сказал он, заглянув в свой ежедневник. — Сегодня вы должны доставить к нам жену Мотовилова. Он нам уже перечислил аванс и торопит с исполнением. У него там уже новая жена копытом бьет. Только ты помнишь его просьбу — чтобы в квартиру не заходить, взять жену на улице. Она как раз сейчас около дома собачку выгуливает, так вот самое подходящее время для операции…
— Как мы ее узнаем? — осведомился Серафим.
— Такая полная блондинка… — проговорил Черепов и недовольно добавил: — Приметы и фотография в твоем компьютере, я тебе переслал! — И Вацлав Владиславович открыл журнал назначений, тем самым дав Серафиму понять, что аудиенция окончена.
Серафим вернулся в свой кабинет и открыл почтовую программу. Там действительно было послание от шефа с вложенным файлом. Файл содержал фотографию будущей пациентки и подробную информацию о ней.
— Как же он говорил, что полная блондинка, когда она, наоборот, худощавая брюнетка! — пробормотал Серафим, распечатывая файл. — Этот Владиславыч вечно все перепутает!
Он снял трубку внутреннего телефона и распорядился:
— Бригада, на выезд!
Из подъезда элитного дома неподалеку от Таврического сада вышла худощавая брюнетка в спортивном костюме с абрикосовым пуделем на поводке. Увидев знакомую даму, полную блондинку с померанским шпицем, брюнетка поздоровалась с ней. Собачки тоже приветливо обнюхались.
— Какая погода-то сегодня замечательная! — проговорила блондинка, подлиннее отпуская поводок шпица. — Монти, ты что там нашел? Брось это сейчас же! Какой непослушный мальчик!
В это время на тротуар перед домом въехала большая черная машина. Из нее выскочили двое крепких парней в белых полотняных костюмах, грубо схватили хозяйку абрикосового пуделя под руки и поволокли ее к своей машине.
— Отпустите! — визжала брюнетка. — Вы знаете, кто я? Да вас под землей найдут! Отпустите сейчас же!
Пудель вел себя героически: он громко лаял, бросался на похитителей своей хозяйки, пытался укусить их и даже порвал одному брюки. Пострадавший изо всех сил пнул пуделя, тот жалобно заскулил и отбежал в сторону.
— Ирина Романовна! — выкрикнула брюнетка, прежде чем ее затолкали в машину. — Позаботьтесь об Арчи!
— Не волнуйтесь, Анна Валерьевна! — крикнула ей вслед блондинка. — С ним все будет в порядке!
Черная машина газанула и скрылась за поворотом, а блондинка достала мобильный телефон и набрала номер полиции.
— Вацлав Владиславович, — Серафим без стука заглянул в кабинет главного врача, — мы ее доставили…
— Очень хорошо, — проворчал Черепов, не поднимая головы от текста своего нового доклада. — Но с каких пор вы стали входить ко мне без вызова и даже без стука?
— Мы ее доставили, но…
— Ну что еще? — Главный врач поднял глаза на подчиненного.
— Скандалит! Утверждает, что она — председатель комитета мэрии по здравоохранению Ирисова…
— Как интересно! — Черепов улыбнулся. — Как раз вчера в своем докладе я говорил о новых тенденциях в проявлении шизофрении. Все больше шизофреников отождествляют себя с государственными чиновниками. И вот — еще одно подтверждение моей правоты… Очень скандалит?
— Очень, — вздохнул Серафим.
— Сделайте укол успокоительного и поместите в палату для буйных. Что вы как ребенок! Вы ведь не первый день у нас работаете, должны контролировать ситуацию…
