— Мы решили попробовать силу Ксении на практике. Это вполне безопасно, — Глеб впервые на моей памяти назвал Ксюшу полным именем; видимо, он хотел подчеркнуть ее новый статус важной для нашего дела персоны.
И в то же время он как будто оправдывался перед нами. Наверное, он понимал, что поступает неправильно, но его жажда уничтожить оборотней была сильнее здравого смысла.
Я видел, что отец тоже не в восторге от происходящего, но он молчал. Пожалуй, так же поступлю и я. В конце концов, как я уже однажды сказал Ксюше, она была большой девочкой и сама могла решать, что ей делать. Я не стану стучать Оксане.
Дима, наоборот, был рад открывающимся перспективам. Его, похоже, вдохновляла мысль о возможном участии в магическом сеансе. Что ж, пусть развлекается, я не против.
Денис вообще не знал о существовании какого-либо конфликта и был спокоен и сосредоточен.
— Что ты хочешь, чтобы она сделала, Глеб? — спросил я.
— Я всего лишь хочу, чтобы она нашла логово этих тварей, — таков был ответ.
— Я не уверена, что так сразу смогу это сделать, — тихо прошептала Ксюша, правда, сразу добавила: — Но я буду очень стараться.
— Ты должна сосредоточиться и попытаться почувствовать черного мага. Я слышал, это будет что-то вроде укола на грани твоего восприятия. Когда это почувствуешь, постарайся отследить, откуда идет сигнал, и дело в шляпе, — сегодня Глеб был настроен оптимистически.
Но дело не заладилось. Чего только Ксения ни делала: сидела с закрытыми глазами, пытаясь сосредоточиться (Глеб даже выгнал нас из кухни, говоря, что это мы ей мешаем), водила рукой по карте области, чтобы почувствовать сигнал из того места, где находится маг, и так далее и тому подобное. Ни одно из этих действий не принесло хоть сколько-нибудь ощутимых результатов.
Глеб злился все больше и больше. Еще бы, его почти идеальный план трещал по швам. Остальные лишь молча наблюдали за происходящим. Часа через три Ксюша была похожа на выжатый лимон.
— Довольно на сегодня, — наконец не выдержал я.
Ксения посмотрела на меня с благодарностью; Глеб наоборот, был готов броситься и растерзать меня.
— Разве ты не видишь, что она устала? — Я решил воззвать к его разуму. — Завтра можно будет продолжить. Сейчас от нее все равно уже не будет никакого толку.
— Наверное, ты прав, — нехотя согласился Глеб, — тебе лучше отдохнуть, девочка, — сказал он, не глядя в ее сторону.
Ксюша вскочила на ноги и выбежала на улицу. Зачем ему понадобилось обижать ее? Ведь она искренне пыталась помочь. Иногда Глеб мог быть такой сволочью.
Я вышел вслед за Ксюшей во двор. Она стояла недалеко от своей машины и смотрела вдаль. Я подошел к ней.
— Наверное, я ни на что не годная бездарность. И все, что мне по силам, — это светящиеся огоньки, — это прозвучало как утверждение.
Я решил, что должен разубедить ее.
— Это не так. Невозможно, чтобы все получилось сразу. Магия очень сложная наука и дается только избранным. И ты в их числе. Это уже само по себе прекрасно. И не забывай, пожалуйста, что у тебя не было учителя. Всем, что ты умеешь, ты обязана только себе, — надеюсь, мои слова звучали достаточно убедительно; сам я точно верил в то, что говорил.
— Спасибо, — ответила она после долгой паузы. — Знаешь, я думаю, мне нужно немного практики, и все получится, — она постаралась улыбнуться.
— Так и будет, можешь не сомневаться.
— Ты мог бы мне помочь, — задумчиво пробормотала она. — Что если мы как-нибудь съездим к озеру? Я могла бы потренироваться там, вдали от всех. И Глеб не сможет постоянно давить на меня, и замерла в ожидании ответа.
Я знал, что это не самая лучшая идея. Зачем давать ей надежду? Но люди так эгоистичны, и я не был исключением. Я подумал, что это даст мне возможность прожить еще один день, избегая мыслей об Амаранте. И я согласился.
— Почему бы и нет. Как только позволит погода, непременно съездим.
Она так обрадовалась, что я почувствовал себя полным ничтожеством.
Сразу после этого Ксения уехала, а я поплелся к дому, думая о низости своего поступка. Уже стемнело, было, наверное, часов одиннадцать вечера. Свет горел только на кухне, остальная часть дома была погружена во тьму. Наверное, они еще не разошлись, и это было мне на руку. Чем позже я окажусь в спальне наедине со своими мыслями, тем лучше.
На пороге я встретил Диму.
— Ну, как она? — Я видел, что он искренне волнуется за Ксюшу.
— Все нормально. Немного расстроена, но жить будет. На днях мы с ней поедем к озеру. Ксюша думает, что тишина поможет ей сосредоточиться,— я говорил это для всех, внимательно следя за их реакцией.
Дима расстроился, что его не берут, но понял причину без объяснений, и похоже, смирился. Ден как-то странно усмехался. Я даже знать не хотел, что за мысли бродили в его голове. Глеб, конечно, был недоволен, что не сможет присутствовать при этой попытке и руководить ею. Отец же смотрел на меня с надеждой и недоверием, как на тяжелобольного человека, который неожиданно пошел на поправку. Эх, папа, прошло всего лишь несколько дней, о чем ты? Мне для выздоровления, пожалуй, понадобится вся жизнь. Но все они, несмотря на такие разные чувства, единодушно промолчали, оставив наше решение без комментариев.
— Что ж, — нарушил молчание Глеб, — уже до вольно поздно, а наш гость, наверное, устал с дороги. Так что всем спокойной ночи.
Он встал из-за стола и направился вглубь дома. Денис последовал за ним; проходя мимо, он похлопал меня по плечу. Я обернулся ему вслед и увидел, что Димы тоже нет. Остались только мы с отцом, и я отчаянно молился, чтобы он еще хоть какое-то время посидел со мной на кухне. Он уже было начал вставать, когда я решил не ждать милости от природы, а взять инициативу в свои руки.
— Ты сильно устал? — спросил я. — А то я подумал, что мы могли бы посидеть еще чуть-чуть и поболтать.
— В чем дело, Влад? — Он с тревогой взглянул на меня. Отец явно знал меня лучше, чем я мог себе представить. Должно быть, он услышал нотки паники в моем голосе. — С тобой все в порядке?
Нет, — отчаянно кричал мой внутренний голос, далеко не в порядке. Я разваливался на части, как карточный домик, я разлетался на куски, как разбитое зеркало; куча сравнений и никакого выхода. Я сделал глубокий вдох, стоило успокоиться; стало ясно, что идея поговорить с отцом была глупой. Зачем волновать его еще больше? Разве он не достаточно уже пережил из-за меня в последнее время? Я постарался улыбнуться:
— Что ты, пап, все в норме. Просто мне что-то не хочется спать. Ты же знаешь, я привык ложиться поздно. Но ты иди, я вижу, ты утомился. Я тоже пойду к себе в комнату и постараюсь заснуть.
Я сделал все для того, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно, и, похоже, у меня это получилось. Морщины на лбу отца разгладились, он кивнул и пошел в спальню. Я остался один.
