— А ведь я предупреждал, — Глеб снова сокрушенно покачал головой и без опаски подошел к волку. — Сколько у тебя осталось суставов? Хочешь посчитаем?
Оборотень отполз от него подальше, вжавшись в стену. Сейчас он был похож на маленького потерявшегося щенка.
— Я тоже думаю, что не стоит.— Глеб миролюбиво улыбнулся. — Давай сделаем так: ты сейчас превращаешься назад в человека и рассказываешь нам все, что мы хотим знать. А я больше не подпущу к тебе этого парня, и он указал рукой на моего отца, который стоял неподалеку, все еще сжимая дробовик.
Не прошло и секунды, как мы стали свидетелями обратного превращения из волка в человека. Все происходило примерно по тому же сценарию, разве что теперь шерсть опадала вниз, обнажая гладкую кожу.
После такой частой смены облика нашему молодому оборотню было необходимо отдышаться, и Глеб на несколько минут оставил его в покое.
— Ну как, ты помнишь вопрос или мне его повторить? — поинтересовался он спустя какое-то время.
— Помню, — прохрипел парнишка.
Его лицо все еще было искажено гримасой боли. Еще бы, ведь серебро глубоко въелось в ткани и теперь разъедало их изнутри. Так как он не продолжил, Глеб сделал приглашающий жест.
— У шахты, в которой вы нашли нас в прошлый раз, есть еще один выход, — оборотень говорил с трудом, и нам пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.
— Дай-ка мне карту, Денис, — попросил Глеб.
Буквально через секунду карта уже была перед Тимуром.
— Вход вот здесь, — оборотень показал место на карте в нескольких километрах оттуда, где мы были раньше.
— Странно, — протянул Денис, — они могли пойти куда угодно, но вместо этого предпочли остаться практически на том же самом месте. Не вижу в этом смысла.
— А я, кажется, вижу, — взял слово Данил, который прибывал в крайнем возбуждении. — После нашей неудачной вылазки я решил поискать еще что-нибудь на нашего основного врага, черного мага. И теперь я, по-моему, понял, что он собой представляет. Дело в том, что он не может уйти далеко от этой шахты.
— Я не совсем понимаю ход твоих мыслей, — Глеб выглядел озадаченным.
Данил всегда говорил немного загадочно, но думаю, он делал это не нарочно
— Колдун черпает свою энергию из недр земли, — более внятно объяснил он, — поэтому ему надо всегда находиться поблизости от них, там он почти неуязвим.
Что ж, информация была дельной, что и говорить. Не знаю, где Данил ее нарыл, но это и не имело большого значения.
— Это правда? То, что он сейчас сказал о черном маге? — Глеб внимательно всмотрелся в лицо паренька.
— Да, — выдавил тот из себя.
Я был уверен, что он не лжет. Теперь собственная жизнь интересовала его куда больше, чем безопасность стаи. Я вдруг испытал к нему жалость. Ведь нам все равно придется его убить. Строго говоря, он уже не жилец. Серебро попало в его кровоток, и, чтобы вылечиться от этой заразы, ему нужна свежая пища. Если на вампиров целительный эффект оказывает кровь, то для оборотней эликсиром здоровья служит исключительно мясо убитых ими людей. Понятно, что мы не могли и не хотели кормить нашего пленника человеческим мясом, а значит, через пару дней он скончается от заражения крови. Через пару очень мучительных дней, надо заметить. Так что убить его будет в некотором роде актом милосердия. Эх, надо было Тимуру сразу все рассказать. Это заметно облегчило бы жизнь и ему, и нам.
— Пусть расскажет больше об этом черном, — попросил Данил.
— Ты слышал, — Глеб дал понять Тимуру, что надо отвечать.
— Его зовут Роман. Я не знаю, откуда он взялся, — заметив строгий взгляд Глеба, парень истерично выкрикнул: — Правда, не знаю! — Только после кивка Глеба он немного успокоился. — Он очень могущественный. Он может говорить с нами без слов. Его команды невозможно не выполнять. Мы все принадлежим ему. Он наш вожак.
В сущности, парень не сказал нам ничего нового, за исключением одного важного факта: теперь мы знали имя колдуна, и это давало нам шанс добыть о нем какую-нибудь информацию. Я видел, как загорелись глаза Данила.
— Что-нибудь еще?
— Он пришел откуда-то с юга. Это все, что я знаю, — оборотень замолчал.
Он сказал нам все, что знал, и больше не был нужен. Это сразу поняли все и даже, по-моему, сам парень. Эмми потянула меня за руку. Я обернулся и взглянул на нее. Она, без сомнения, хотела уйти. Мы были здесь больше не нужны, а присутствовать на казни нам необязательно. Амаранта уже выполнила свою миссию: в ее присутствии оборотень не решился напасть на кого бы то ни было.
Я кивнул ей, показывая, что мы можем идти. Эмми мгновенно скрылась за дверью. Я бросил на паренька последний взгляд. В его глазах был ужас. Он больше не был страшным и злобным оборотнем, перед нами сидел напуганный подросток. Он не сам выбрал для себя эту участь — стать оборотнем. В эту минуту я испытал безумную ненависть ко всем тварям, которые эгоистично и безответственно калечили чужие судьбы. Не знаю, что страшнее: быть убитым ими или стать одним из них.
Резко развернувшись, я выскочил за дверь. Амаранта уже вышла из дома, и я присоединился к ней.
Она стояла спиной к крыльцу и смотрела на звезды. Вдруг раздался выстрел. Он оглушительно прозвучал в вечерней тишине.
Эмми вздрогнула всем телом. Я подошел ближе, и она, обернувшись, прижалась ко мне. Я нежно обнял ее, притянув к себе, шепча какие-то слова утешения.
Очень скоро она так же внезапно отстранилась от меня и сделала шаг назад.
— Это ужасно, — прошептала она.
— Поверь, мне тоже очень его жаль.
Эмми посмотрела на меня так, как будто видела впервые.
— Дело даже не в нем, — она печально вгляделась в мое лицо, а потом протянула вперед руку, подставив ее под свет, падающий из окна.
Я сделал то же самое, коснувшись ее пальцев.
— Посмотри, — она кивнула на наши руки. — Они так похожи и в то же время такие разные.
Ее рука была бледной, почти прозрачной, сквозь кожу виднелись темные нити навсегда замерших в неподвижности, лишенных кровотока вен. А моя рука была намного темнее, с розовым отливом, и, приглядевшись, можно было почти воочию разглядеть, как жизнь текла в ее венах. Так похожи и все-таки слишком разные руки.
Я посмотрел Эмми в глаза. Все это время она наблюдала за мной с грустной улыбкой на губах.
— В мире нет ничего невозможного, — почти с мольбой произнес я.
— Есть, и очень многое. Однажды ты это поймешь. Она отступила еще на шаг, и моя рука безжизненно упала без ее поддержки.
— Ты еще придешь? — с отчаянием в голосе спросил я.
— Пока ты этого хочешь, я буду рядом.
Она сделала еще несколько шагов и скрылась из моего поля зрения.
