— Да! Слушаю! Кто это?
— Это… Это Илья вам звонит… Здравствуйте.
— Здравствуйте… Не понял, какой Илья?
— Ну, тот самый. Который у школы стоял. Вы у меня еще жвачку попросили, а потом…
— А, да! Понял, понял! Привет, Илья! Ну, как там твои обидчики? Надеюсь, прижали хвосты?
— Да. Спасибо вам. Все в порядке. Только я не поэтому звоню.
— А что? Еще какие-то проблемы есть? Ты говори, не стесняйся!
— Да я не знаю, как вам это сказать… В общем, тут ваша жена приходила, и у тетки моей теперь фингал.
— Что? Не понял… Какая тетка? А, ну да, ты же с теткой живешь… А чья жена-то приходила?
— Да ваша, ваша жена! Я же говорю — ваша! Она пришла и побила Леську, мою тетку! Вы ей скажите, пожалуйста, чтобы она… Ну, чтобы… Леська — она слабая, ее бить никак нельзя.
— Хм… По-моему, ты что-то путаешь, парень…
— Нет, ничего я не путаю. Вас же Андреем зовут?
— Ну да, Андреем… И все равно я не понял. Ты точно ничего не путаешь?
— Нет. Не путаю. И квартирная хозяйка говорит, что это она приходила.
— Ладно. Ладно, Илья. Я разберусь. Нет, ей-богу, ерунда какая-то…
* * *
Нажав на кнопку отбоя, Андрей притормозил у светофора, опустил окно, вдохнул в себя порцию морозного воздуха. Господи, этого еще не хватало! Хотя на Аньку это похоже — она своим деревенским привычкам всегда была верна. Чуть что — сразу в морду лепила. Еще и нет вроде никакой супружеской измены на горизонте, а она греховную симпатию уже нюхом чуяла и на корню ее из благодатной почвы выдергивала, как сорняк чертополох. Но здесь — другой совсем случай! Он же, простите, эту тетку и в глаза не видывал! Тетка какая-то… Зачем ему чья-то тетка? Нет, но откуда Анька пронюхала, что он к этому пацану домой ходил? Ерунда какая-то…
Тихо матюгнувшись на заверещавший сзади нетерпеливым гудком «Ниссан», Андрей тронул с места, на ходу выискивая в мобильнике Анькин номер. После пятого гудка тещенькин голосок с треском вонзился в ухо:
— Аллё! Аллё! Слушаю!
Андрей поморщился, отстранил от себя аппарат, в который уже раз пообещав себе научить бедную женщину городской культуре телефонного общения. Орет же в трубку, как потерпевшая! И еще дует туда зачем-то…
— Анька где? Дайте ей трубку! — рявкнул Андрей с остервенением.
— Чего орешь? Анюта сейчас ванну принимает! — надрывно-громко сообщила теща.
— Так отнесите ей телефон!
— А-а-а… Сейчас, сейчас, отнесу! Погоди маненько!
Под аккомпанемент ее пыхтения Андрей доехал до следующего светофора, снова встал, барабаня пальцами по покрытию руля.
— Да-а-а? — вскоре раздался в трубке непривычно расслабленный, будто мяукающий Анькин голос. — Ты когда домой приедешь, милый? Ты не забыл, что мы с мамой завтра утром в санаторий уезжаем?
— Нет. Не забыл. Я скоро приеду. Мне тут еще в одно место надо заскочить. Аньк, тут такое дело…
— Да, слушаю, милый…
Здрасте! Это еще что за новости? Ну, бабы! Одна в трубку орет, другая милым обзывается. Опять новенькую статью из журнала «Космополитен» на нем отрабатывают, что ли? Как воспитать хорошего мужа на контрастах? Или это связано со скорым отбытием Аньки с тещенькой в южный санаторий, и непривычное «милый» служит эквивалентом благодарности за оплаченные дорогущие путевки?
— Слушай, Аньк, тут такое дело… — повертев головой, повторил Андрей, — ты сегодня случаем ни к кому в гости не заходила?
— Значит, все-таки нажаловалась, шалава подзаборная? Мало ей от меня прилетело? Можешь ей передать: раз мало, еще получит! — резким и далеким от расслабленной томности голосом проговорила в трубку Анька, и Андрей услышал, как сердито плеснула вода под ее грузным телом. Потом донеслись до его уха еще какие-то странные звуки, вроде легкой борьбы с непонятным бормотанием, и уже тещенькин визгливый голосок винтом вошел прямиком в мозг.
— Чего ты к ней пристал, ирод окаянный! Итак девка с утра снервничала из-за твоей драной чувырлы! Еще спасибо скажи, что я вместе с ней туда не поехала! А то б она живой не осталась! Звонит еще, главное, спрашивает! А ну, давай быстро домой, кобель паскудный! Еще от жены постель не остыла, а он, смотрите-ка, по бабам зашастал! Ишь, какую моду взял!
— Да никуда я не зашастал! Откуда вы вообще?..
— А ты не оправдывайся! Нам, главное, путевки купил, решил с глаз долой подальше отправить, а сам? Даже и ждать не стал, когда мы в поезд сядем! Совесть-то есть, нет? Не терпится, что ль? Ехай быстро домой, тута разбираться будем! Ну?
— Лапти гну, — равнодушно схамил Андрей в трубку и быстро нажал на кнопку отбоя. И отбросил мобильник на сиденье, от себя подальше.
Доехав до ближайшего перекрестка, он свернул влево, быстро соображая, как выбраться из наплывающей к вечеру пробки. Ничего не поделаешь, надо снова в тот район тащиться, где пацан с теткой живет. Ну, Анька, ну, дурища, натворила делов! Нет, откуда она узнала? Следила за ним, что ли? Или по-модному поступила, частных агентов для слежки наняла? А что, с нее станется. Может, вычитала про такие дела в умном журнале «Космополитен» и наняла. А бедной тетке пацана и невдомек. Прилетело ни за что ни про что. В самом деле, неловко как получилось. Называется, помочь пацану захотел. Сходил за хлебушком.
Остановившись у магазинчика, где отоварился давеча гостинцами, Андрей долго думал, стоит ли на сей раз заявляться с подарками. Решил — не стоит. Он же не в гости идет, а извиняться. И перед дверью квартиры потом долго маялся, переступая с ноги на ногу. Неловко, жуть! Вот что он сейчас скажет? Извините, оплошность вышла? Давайте я вам денег на лечение дам? А вдруг Анька и впрямь эту тетку здорово покалечила?
Услышав, как этажом выше хлопнула чья-то дверь, Андрей торопливо нажал на кнопку звонка, натянул на лицо виноватую улыбку. Дверь тут же открыли, и мальчишеское лицо с багровым фонарем под глазом показалось в проеме приоткрытой двери:
— А, это вы… Проходите.
— Это что? — удивленно уставился на него Андрей. — И тебе, что ль, от Аньки досталось?
— Это вы про фингал?
— Ну да…
— Нет, это в школе. Еще до того, как вы с ними разобрались. Теперь уже все в порядке, не пристают. А фингал — подумаешь… Фингал быстро пройдет.
— А тетка где?
— Она спит…
— А… Ну ладно. А может, я подожду, когда она проснется? Вообще-то, я извиниться хотел за Аньку, за жену мою. Понимаешь, тут такое дело… Недоразумение вышло. Она у меня ревнивая, вот и подумала…
— Тогда пойдемте пока на кухню, я картошку варю. А тетя Рита ванну принимает. Она там подолгу плещется, вы не бойтесь. А Леська скоро уже проснется, я думаю.
— Леска — это кто?
