Для обеспечения точного бомбометания цель обозначили тремя радиолокационными уголковыми отражателями и меловым квадратом с крестом в середине и хорошо выделявшимися углами. Почти 700-метровая «марка» была видна с удаления 50–60 километров. В 72 километрах от цели на маршруте установили еще два уголковых отражателя. Словом, были приняты все меры для безошибочного выхода самолетов в заданный район, бомбометания как с оптическим (при визуальной видимости), так и с радиолокационным прицелом.
Подготовка летного состава осуществлялась в период с 6 августа по 7 сентября. Основной и резервный экипажи выполнили по 13 тренировочных полетов, в том числе на полигон с макетом атомной бомбы и сбросом имитационного боеприпаса. Были отработаны действия экипажей в воздухе и порядок ведения радиообмена. В полном объеме документацию имели только командиры и правые летчики. Остальные члены экипажей располагали выписками, в части их касающейся. Это обеспечивало строгий взаимный контроль и исключало случайный пропуск каких-либо элементов задания в ходе полета.
При радиообмене предусматривалась передача короткими сигналами информации о состоянии бомбы и условиях в бомбоотсеке – температуре, влажности воздуха – и другими сведениями. Академик И. Курчатов, находившийся на КП оперативной группы ВВС, подчеркивал, что атомная бомба – «живое существо» и нужно знать ее состояние во время полета. Аналогично, с помощью коротких радиосигналов, на самолет передавались данные о метеоусловиях в районе цели. На основе их анализа экипаж должен был принять решение на бомбометание с оптическим, радиолокационным прицелом или с помощью системы РЫМ-С.
Одновременно с носителями проходили подготовку экипажи четырех Ил-28 сопровождения, киносъемки и разведки погоды, шести МиГ-17 прикрытия, двух вертолетов Ми-2 связи и ретрансляции. Из состава фронтовой авиации на учения привлекались бомбардировочная (на самолетах Ил-28), штурмовая (МиГ-15бис), истребительная (МиГ-17) дивизии и разведывательный полк (Ил-28, МиГ-15бис). Летный состав готовился к действиям обычными средствами поражения после ядерного взрыва. Все авиаторы были предупреждены о необходимости использовать светофильтры для сохранения зрения. Летчикам запрещалось в течение 20 минут после взрыва входить в радиоактивное облако, подходить к нему ближе 5 километров, пролетать под и над ним.
Тщательно отрабатывалось взаимодействие экипажей в воздухе и авиации с наземными войсками. Внимание летного состава обращалось на то, что после взрыва возможны изменения характера местности. Проводившаяся партийно-политическая работа была нацелена на воспитание у личного состава уверенности, способности преодолевать страх перед неизвестностью, на строгое и точное выполнение поставленных задач и мер безопасности.
Управление войсками осуществлялось с командного пункта штаба руководства учением, где располагалась и оперативная группа ВВС. Вблизи его на деревянном помосте оборудовали открытый наблюдательный пункт руководства, имевший прямую связь с КП. Неподалеку располагался блиндаж со смотровыми щелями. На КП находились представители Министерства обороны СССР, руководитель учения и его заместители, а также министры стран социалистического содружества (Организации Варшавского договора тогда еще не существовало). С главкомом ВВС Главным маршалом Жигаревым была оперативная группа Главного штаба ВВС, которую было поручено возглавлять мне.
Непосредственное управление самолетом-носителем осуществлялось с КП аэродрома вылета. Вся поступавшая информация передавалась по наземной связи на основной командный пункт. Там на большом планшете отображались данные радиолокационного контроля. О ходе полета присутствовавшим сообщалось по громкоговорящей связи.
Руководство действиями фронтовой авиации было организовано с КП оперативной группы штаба авиаобъединения, которым командовал тогда генерал Б. Сиднев. Пункт управления развернули вблизи КП командира стрелкового корпуса, наступление которого поддерживала авиация. Перед началом учения его руководитель Маршал Советского Союза Г. Жуков лично оценил метеорологическую обстановку и характер ее возможных изменений: важно было учесть направление ветра, чтобы обезопасить население и войска от радиоактивных осадков.
Утро 14 сентября выдалось ясным. Слабый ветерок юго-западного направления не препятствовал выполнению намеченного плана. В 6 часов 28 минут экипаж самолета-носителя произвел взлет. Его место на ВПП тут же занял резервный Ту-4 в готовности к немедленному старту. После прохода основным экипажем исходного пункта маршрута «дублер» был переведен в готовность номер один.
На наблюдательной площадке стояло все военное руководство, а также приглашенные на учения военные министры стран содружества. Только один участник, Маршал Советского Союза Баграмян, не захотел быть на открытой площадке. Он вел наблюдение из окна бетонного укрытия. Я был на открытой площадке вместе с начальниками с радиосредствами в смотровой деревянной будке. Имея связь, я передавал через громкоговоритель данные о полете носителя и по секундам время сброса атомной бомбы.
В 9 часов 20 минут, уточнив метеообстановку, руководитель учения подписал протокол с решением на нанесение ядерного удара. На борт носителя поступила команда, разрешавшая сброс бомбы. За 10 минут до ее выполнения на земле была объявлена атомная тревога, и войска заняли укрытия.
Яркая вспышка, затем два мощных звука – от взрыва бомбы в воздухе и отраженный от земли – возвестили о ядерном ударе. Ударная волна достигла смотровой площадки, и… находившиеся там маршалы и генералы вмиг оказались без фуражек. Вверх и в сторону стремительно поднималось золотисто-белое облако, а за ним вытянулся столб пыли. Буквально через мгновение верхняя кромка облака достигла высоты 700 метров. Его размер по горизонтали составлял примерно столько же. Ту-4 успел уйти от эпицентра. Однако ударная волна догнала его, подбросила на 50–60 метров. Особой нагрузки на органы управления самолета летчики не ощутили. Отклонений в работе бортовых систем не отмечалось.
В 9 часов 35 минут был дан отбой атомной тревоги. Участники учения покинули укрытия и изготовились к «боевым действиям». Через 5 минут после взрыва началась артподготовка. В момент нанесения ядерного удара часть бомбардировщиков находилась в воздухе в 100 километрах от цели. Летчики хорошо видели взрыв. Истребители в это время приблизились к эпицентру на 30–35 километров.
В 10.00 бомбардировочная авиадивизия в составе 86 Ил-28 под прикрытием 42 МиГ-17 с высоты 5 тысяч метров нанесла реальный бомбовый удар по опорному пункту. Из 688 осколочно-фугасных и фугасных бомб калибра 250 килограммов в цель попали 583. В результате оказалось уничтожено или повреждено 44 процента огневых точек «противника» и 25 процентов манекенов.
Примерно через полчаса после взрыва 39 Ил-28 и 6 МиГ-17 вынуждены были, чтобы не нарушать общего боевого порядка, пересечь ствол атомного «гриба». При этом наблюдалась незначительная тряска самолетов. Приборы и двигатели работали нормально. Видимость при прохождении ствола составляла 100–300 метров. Соблюдая меры безопасности, экипажи перед входом в него перекрывали дроссели наддува воздуха кабины.
Штурмовики наступавшей стороны осуществляли авиационную поддержку атаковавших войск. Учитывая ограниченную видимость, удары по целям наносились, как правило, небольшими группами. При этом произошел такой случай. Звено МиГ-15бис, обнаружив на поле боя очаги пожаров и столб пыли, не решилось продолжать полет по прямой, отвернуло влево на 90 градусов, а затем выполнило такой же маневр вправо. Командир звена принял решение бомбы не сбрасывать, но экипажи его не поняли. И отбомбились вне цели. Этот факт наглядно показал, к чему могут привести низкие морально-психологические качества воздушных бойцов в сложной обстановке.
