Книга Без ума от шторма, или Как мой суровый, дикий и восхитительно непредсказуемый отец учил меня жизни, страница 26. Автор книги Норман Оллестад

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Без ума от шторма, или Как мой суровый, дикий и восхитительно непредсказуемый отец учил меня жизни»

Cтраница 26

Я ощутил прилив адреналина. На косу высыпала стайка детей, которые явно уже разделались с черепахой и были готовы к новой забаве. Меня переполняла сумасбродная энергия, и я во всю прыть понесся к пляжу.

Отец натирал доску воском, подмешивая в него песок. Он изучающее взглянул на меня. Мы оба как будто только что увидели кумира всей своей жизни и теперь парили во внеземном пространстве, не в силах вымолвить ни слова.

– Неплохие формы, а? – сказал отец, бросив взгляд в сторону рифа.

– Просто супер! – согласился я.

Так мы и стояли в полной прострации, и мексиканские детишки, наверное, и вправду сочли нас пришельцами. Жара, аромат, девушка – все это вместе вызвало нешуточный всплеск эмоций, и мы с отцом заржали, как пьяные недоумки.

* * *

Я приближался к рифу, а отец почему-то отставал. Выйдя из эйфории, я обнаружил, что волны были вдвое выше моего роста. Я уселся на доске. Риф гасил наступательный импульс прибоя, и гребни сначала вздымались, а затем загибались вниз, образуя пустое пространство в стенке волны. Остроконечный гребень вспарывал поверхность океана. Тут ко мне подгреб отец.

– Идеальные левосторонние трубы, чтоб мне провалиться! – воскликнул он. – Чтоб мне провалиться на месте!

Жилка, идущая от бицепса отца к его плечу, пульсировала от притока крови; брови сошлись у переносицы – он напоминал дикаря, готового к нападению.

Я растерялся – эти волны были слишком велики и сильны для меня.

– Такая труба изменит твою жизнь, – сказал отец.

– Не хочу я ничего менять, – ответил я.

Вот и еще одна здоровенная волна вытянула свой жуткий коготь.

– Хочешь немного понаблюдать за ними? – спросил отец.

Я раздумывал, что бы ответить. «Да» будет означать, что, понаблюдав какое-то время, я соглашусь прокатиться, а «нет» – что я готов кататься прямо сейчас. Поэтому я просто пожал плечами.

– Сейчас я их испробую, – заключил отец.

* * *

Это была рифовая волна, стремительный выброс энергии, длившийся секунд шесть, в отличие от долгих пойнт-брейков в Бахе. Она разбилась на глубоководье, там, где риф рассекала узкая расщелина – канал. Отец проплыл по расщелине за риф, а затем быстро подгреб к тому месту, откуда можно было запрыгнуть на волну. Я подумал, что если решусь выплыть к волнам (хотя шансов крайне мало), то этот канал послужит мне убежищем. Ну, а если уж на меня двинется сет [35] гигантских волн, я всегда смогу укрыться в безопасной гавани.

Отец подгреб к следующему массиву волн и угодил прямо под вершину. Образовавшийся у подошвы водяной вал взмыл вверх по ее стенке. Отяжелевший гребень обрушился по стенке вниз, отделив доску от вожделенной дуги, по которой только и может проехать серфер, и отец оказался зажат на верхушке волны. Он обхватил края доски, приподнялся и чуть отклонился назад. За мгновение до того, как верхушка волны разбилась о риф, нос доски высвободился, и отца выкинуло в море. Его чудом не размазало по рифу.

Откуда-то доносились еле различимые голоса. Повернув голову, я увидел, что на пляже полным-полно детей. Они издавали одобрительные возгласы, а сзади за ними шевелились темные заросли, словно готовясь поглотить их. Из-за косы появились vaqueros верхом на лошадях. Процессию возглавлял деревенский парнишка.

Я поискал глазами желтую футболку Папайи, но, судя по всему, ее уже не было. Vaqueros двигались по влажному песку, и лошади боязливо отскакивали от накатывающих волн.

Кони остановились, выстроившись точно в ряд. На мокром песке лежали их тени. Vaqueros разглядывали нас и чего-то ждали. Меня вдруг осенило, что они побросали все свои дела в надежде увидеть нечто необыкновенное.

Я тут же погреб к каналу – там было безопаснее. Хотя канал находился прямо «на линии огня», это местечко оставалось недосягаемым для яростного жала волны.

Возле рифа что-то гудело. Я приподнялся на доске, пристально вглядываясь в следующую волну. Гудение раздалось в тот момент, когда массив волн закрутило и поволокло вокруг рифа. Одновременно гребень загнулся книзу, и волна превратилась в трубу. Огромный овальный глаз с гудением приближался ко мне. Из трубы веяло неким спокойствием, а потом глаз закрылся, и волна разбилась о риф.

Я посмотрел на берег. Vaqueros сидели на лошадях и глядели на меня. Конечно, они поняли, что я трус и специально прячусь в этом канале. А когда из-за косы верхом на лошади выехала Папайя, позор стал невыносимым.

Тут еще отец замахал рукой, призывая меня плыть на линию волн. Я начал тереть глаза, делая вид, что в них попала соль. Я торчал в канале, чувствуя на себе взгляды vaqueros и Папайи, и напряжение нарастало. Наконец я не выдержал и погреб к волнам.

Меня тут же одолели сомнения. Они отравляли сознание, словно попавший в кровь яд, и в голове у меня зазвенело. Я даже представил Ника, как он смеется надо мной: вот же, он сам помогает яду усвоиться!

Я посмотрел наверх. Мне нужно было удостовериться, что на выходе из канала я окажусь достаточно далеко от того места, где массивы волн ударяются о риф. Тут на него обрушилась огромная волна: страх, который она во мне вызвала, был подобен встречному ветру. Я дрожал и кашлял, пытался грести, преодолевая «ветер», и от этого усилия весь раскалился, как тлеющий уголек. Внезапно пламя разгорелось – ужас пронзил меня насквозь. Я перестал грести и приник к чистой прозрачной воде, пытаясь собраться с духом. Пламя ужаса

разрасталось. Я скрежетал зубами. Казалось, что внутри меня, словно сердце, бьется наполненный ядом шарик. Он разгоняет свой смертельный сок по всему телу, разъедая мою волю. Я ненавидел этот страх больше всего на свете.

Подпитываемые ненавистью, мои руки вновь принялись грести. Течение отгоняло меня назад. Я поднажал и, подплыв к массиву волн, увидел отца – его затягивало в полость, похожую на пещеру. Он стоял спиной к волне, доска покачивалась у подошвы. Войдя в поворот у основания волны, он так сильно наклонился, что левой рукой задел поверхность воды. Ему не удавалось выровнять положение тела, а между тем могучая сила волокла его доску вверх по стенке волны – и вот он уже на самой вершине. Какую-то долю секунды отец вертикально удерживался на волне, и, казалось, сейчас запросто шагнет на пик и спустится по задней стенке. Но вместо этого волна швырнула его через риф: теперь он висел параллельно поверхности, и доска волочилась вслед за ним. Через секунду он свергнулся вниз и ударился животом о воду. Его туловище накрыло гребнем, и пенный взрыв скрыл отца из виду.

Я увернулся от волны, прежде чем она подхватила меня, и отчаянно пытался избежать следующей. Там, за ее гребнем, простиралась спокойная гладь.

Я ничего не чувствовал, пребывал в шоке. Я был уверен, что отец в полном порядке, а вот мне нипочем не вынести такого удара. Но все же в тот момент я предпочел бы умереть, чем уступить своей трусости.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация