Обтягивающее платье нежного персикового цвета прекрасно оттеняло загорелую кожу и подчеркивало гибкую, тонкую фигуру. Длинные золотистые волосы, украшенные россыпью белых камней, красиво взметались и снова падали на обнаженные плечи.
Во взгляде, в каждом движении, во всем облике Аиры чувствовалась огненная страсть. А сияющие глаза девушки были прикованы к лицу партнера. Эвар не излучал такой страсти. Танцевал искусно и безупречно, вот только не отвечал взаимностью. С полуулыбкой на губах он что-то говорил, но я буквально чувствовала, что Эвар не увлечен, не наслаждается мгновениями танца так же, как ими наслаждается Аира. Интересно, она сама это чувствует? А я? Если бы на ее месте была я?..
Внезапно накатила тоска. Господи, зачем я вообще позволила себя поцеловать? Зачем столько общалась с ним после занятий, почему не прекратила сразу же?
Никогда не понимала героинь книг или фильмов, которые становились любовницами женатых мужчин. Как можно соглашаться на такое, если все праздники твой любимый мужчина будет проводить с законной женой? Эвар – не любимый мужчина, да и Аира – ему не жена. Но она – его девушка, и сейчас Эвар с ней. Он не может подойти ко мне, не может заговорить так же непринужденно, как мы общались, оставаясь вдвоем. А даже если все-таки пригласит на танец, этот танец будет только один, без сокрытой в нем страсти, почти без эмоций, холодный и безжизненный, как простая дань вежливости.
И как бы ни хотелось, я тоже не смогу подойти. Потому что я Эвару никто.
– А вот и наша спасительница.
От неожиданности чуть не подпрыгнула. Стараясь не обращать внимания на встревоженно застучавшее в груди сердце, резко развернулась.
Как ни странно, рядом со мной стоял очередной авьер. Правда, уточненный белокурый красавчик смотрел на меня совсем не добро.
Видимо, с каждым новым авьером, решившим познакомиться, градус дружелюбия ко мне стремительно падает. Безрадостная тенденция, между прочим. Такими темпами к концу бала спасать Авьерон будет попросту некому.
Я молча взглянула на него, ожидая продолжения разговора, потому как до сих пор ничего, на что стоило бы ответить, он не сказал. Незнакомец не стал разочаровывать.
– Человек, – произнес он с пренебрежением. – Кто бы мог подумать, что судьба Авьерона будет зависеть от человека.
От такого тона во мне вспыхнуло раздражение.
– Да, я тоже не ожидала, что мне какое-то королевство подсунут спасать.
– Смелая, значит, – произнес он с неожиданной злостью. – Выучила пару заклинаний и возомнила о себе неведомо что.
Внутри похолодело, нехорошим предчувствием накрыло с головой. Захотелось сбежать от него, не продолжать этот разговор. Но я не смогла промолчать.
– А вы, полагаю, сомневаетесь в магии заклинания и словах своего короля?
– А разве повода для сомнений нет? Неужели ты, человек, можешь то, чего не может любой другой, даже самый слабый авьер?
Вокруг него сгустилось странное сероватое облако. Я насторожилась и невольно сделала шаг назад. Что это такое? Что он делает? Как будто совсем недавно не слышал, как Демиар говорил, что я под защитой короны!
С каждым мгновением облако становилось все гуще, в нем появлялись грозовые всполохи. А спустя еще секунду оно внезапно рвануло в мою сторону.
Я была готова. Пожелав рассеять магию, легко провела рукой перед собой. Ничем не выдавая напряжения, как будто простым взмахом руки, совершенно спокойно и непринужденно разрушила заклинание.
Авьер моргнул, словно не мог поверить собственным глазам. А я только улыбнулась:
– Приятного праздника.
Не дожидаясь какой-либо реакции, поспешила скрыться в толпе. Сердце гулко колотилось в груди, ноги норовили подкоситься, но этого авьер уже не увидел.
Только потом, когда немного очухалась, сообразила, что, возможно, стоило поднять шум. Ведь Демиар ясно дал понять, что меня трогать нельзя! Нет, этому гаду понадобилось какое-то заклинание применять. Интересно, что это было? Так, небольшая проверка? Или действительно что-то опасное? Но теперь уже поздно.
Пытаясь прийти в себя и успокоиться, я направилась к столикам. Еще при входе в зал заприметила их, что рядком тянулись вдоль одной из стен. Хотелось выпить чего-нибудь прохладительного.
К счастью, до столиков добралась без приключений. Пару раз меня останавливали желавшие познакомиться авьеры, но, перекинувшись со мной вежливыми, ничего не значащими фразами, отступали. Угроз и нападений больше не было.
– И как тебе эта Илона? – услышала я, приблизившись к столику. Повернув голову на голос, увидела двух стоящих ко мне спиной блондинок. Одна с более темными, медовыми волосами, и вторая – с пшеничными.
– Трудно сказать. – Девушка с пшеничными волосами пожала плечами. – Аура, конечно, необычная, цветами радуги переливается, как у нас. Но она всего лишь человек.
– У нее рыжие волосы. – Вторую, похоже, больше волновала внешность, а не магические аспекты. С одной стороны, конечно, странно. Я ведь не силой своей красоты буду Авьерон спасать. А с другой… блондинка, что с нее взять!
– Стоит признать, вкус у нее есть, – задумчиво произнесла обладательница темно-медовых локонов. – И эти рыжие волосы… необычно.
– Необычно? – фыркнула светленькая. – Она просто человек. Человеческая девушка не может быть красивой.
Я чуть не поперхнулась напитком, который в тот момент решилась попробовать.
– Ты ведь знаешь, некоторые мужчины любят экзотику.
Блондинка с медовыми локонами определенно умнее. Неужели ум женщин авьеров зависит от оттенка волос, и чем он темнее, тем больше ума?
Внезапно меня пронзило интуитивным, безотчетным страхом. Узнав это чувство, я завертела головой и встретилась глазами с Оракулом.
Сегодня она тоже была в платье. Невзирая на страх, который во мне вызывала Оракул, я ненадолго задержала взгляд, с интересом рассматривая ее, подмечая детали. Длинное бежевое платье в пол походило на туго скрученные и переплетенные между собой волокна паутины. Вся кожа изрыта глубокими морщинами. Тонкие руки и тонкая шея как будто только этой кожей обтянуты, а помимо нее ничего больше нет. Длинные седые волосы просто распущены, но у правого виска заплетена тонкая косичка.
Мое внимание привлек странный затейливый узор, протянувшийся по правой руке вверх от запястья и до самого плеча. Помнится, татуировки в этом мире имеют магическое значение.
Старая сухощавая женщина с твердым, мистически-проницательным взглядом тоже смотрела на меня. От этого взгляда, от присутствия Оракула меня пронизывал холодок страха и пробирался все глубже. А еще я точно была уверена, что Оракул появилась на праздновании только сейчас. Я почувствовала ее сразу, как только она вошла в зал. Не понимаю, почему авьеры не ощущают ее присутствие так же, как я? Неужели все дело в некотором сродстве нашего дара?
