Я тоже взяла одну прядь и почувствовала в волосах колтун. Я не расчесывала волосы уже много дней. Это казалось неважным, необязательным. Я поморщилась при мысли, что выгляжу, должно быть, как дикий зверь. Как варвар.
Одна из них наклонилась и ласково обняла меня за плечи.
– Не нужно огорчаться. Мы этим займемся, позже, как сказала Дихара, – после того, как ты поешь.
– Дихара?
– Старуха.
Я кивнула, отметив про себя, что та не вошла в шатер вместе с остальными. Не было здесь и Кадена с остальными, а когда я поинтересовалась, где они, очаровательная полненькая женщина с большими жгуче-черными глазами ответила:
– А, мужчины, они первым делом должны воздать почести Богу Зерна. Боюсь, мы их не скоро увидим.
Остальные засмеялись. Мне было сложно себе представить, чтобы Гриз, Малик и Финч воздавали почести хоть кому-то. С другой стороны, Каден искусный лжец. Таким, как он, ничего не стоит сладкими речами восхвалять бога, обдумывая при этом, как бы выкрасть у его идола глаза из драгоценных камней.
Хлопнул полог, закрывавший вход в шатер, вошла девочка не старше Эбена, с большим подносом и села у моих ног. Я проглотила слюну. От одного взгляда на еду у меня до боли свело челюсти. На блюдах. Настоящих кованых блюдах. И вилки, точнее, чудеснейшие маленькие вилочки с цветочным узором, вьющимся вокруг рукояток. Эти люди бродяжничали с большими удобствами. Я не могла отвести глаз от блюда с козьим сыром, маленького, с наперсток, фарфорового кувшинчика с медом, корзинки с тремя румяными булочками, большой миски морковного супа и горки сушеных ломтиков картофеля, подсоленных и хрустящих. Я ждала, чтобы кто-то начал трапезу, но все женщины сидели не шевелясь и смотрели на меня – пока, наконец, я не осознала, что все это для меня одной.
Из уважения я торопливо произнесла поминовения и принялась за еду. Пока я ела, женщины переговаривались, то на своем языке, то на моем. Девочка, которая принесла мне поднос, сказала, что ее зовут Натия, и засыпала меня вопросами, а я отвечала ей с набитым ртом. Я изголодалась и, даже не пытаясь скрыть свой волчий аппетит, облизывала пальцы, тряслась над каждым вкусным кусочком. В какой-то момент я почувствовала, что могу заплакать от благодарности, но слезы помешали бы мне продолжать этот праздник.
Вопросы Натии были разнообразны – от моего возраста до того, какую еду я больше всего любила дома, но когда она спросила: «А ты правда принцесса?», разговоры в шатре вдруг стихли, и все выжидательно повернулись ко мне.
Что ответить?
Несколько недель назад я отреклась от своего титула, убежав из Сивики и строго-настрого запретив Паулине вспоминать про обращение «Ваше королевское высочество». Сейчас я уж точно не похожа на принцессу и вела себя не как особа королевской крови. И все же я только что, когда мне это было удобно, с легкостью вернула титул из ссылки. Я вспомнила слова Вальтера: Ты всегда останешься собой, Лия.
Я протянула руку, взяла Натию за подбородок и кивнула.
– Но ты не ниже меня – ведь ты принесла мне такое прекрасное угощение. Я очень тебе благодарна.
Девочка улыбнулась и смущенно опустила длинные черные ресницы. На щеках у нее появился румянец. В шатре снова зазвучали голоса, а я взяла с блюда последнюю булочку.
* * *
Накормив до отвала, меня повели в другой шатер и, как и обещали, занялись моими волосами. Над ними пришлось изрядно потрудиться, но женщины не теряли терпения, а их руки оставались нежными. Пока двое вычесывали каждую прядь, остальные готовили мне ванну, заполняя водой, согретой на костре, большое медное корыто. Я заметила, что время от времени они косились на меня. Я была для них диковинкой. Может даже, у них никогда прежде не было гостей женского пола. Когда ванна была наполнена, я поспешно разделась, не задумываясь о том, что кто-то может увидеть мою наготу. Окунувшись, я закрыла глаза, позволив женщинам втирать масла и травы в мою кожу и в волосы, и молила богов: если мне суждено умереть в этом путешествии, пусть это случится сейчас.
Конечно, моя кава привлекла внимание женщин, они назвали ее татуировкой – которой она, собственно говоря, и стала. Ничем она больше не напоминала временное украшение. Они рассматривали рисунок, трогали его пальцами, хвалили и называли удивительным. Я улыбалась. Мне было приятно, что кому-то он нравится.
– И краски, – сказала Натия. – Такие красивые.
Краски? Не было никаких красок. Только линии охристо-ржавого цвета – и я решила, что их и имеет в виду девочка.
Снаружи донесся чей-то крик, и я привстала. Женщина по имени Рина мягко толкнула меня обратно в воду.
– Ничего страшного, это всего лишь мужчины. Они вернулись с горячих источников, где возносили благодарения, и, скорее всего, еще всю ночь будут продолжать свои обряды в шатре.
Мужчины вели себя приличнее, чем я ожидала. Оживленные выкрики вскоре смолкли, и ничто больше не мешало мне наслаждаться ванной. Мне было не по себе при мысли, что придется натягивать на себя грязные лохмотья, но, когда я вытерлась, женщины стали наряжать меня в другие одежды, доставая и прикладывая разные юбки, шали, блузки и бусы – словно одевали ребенка. Когда они закончили, я снова почувствовала себя принцессой – принцессой кочевого племени. Рина повязала мне голову шелковым синим шарфом с изысканными серебряными бусинками по краю. Она так умело его наложила, что ниточка бус качалась у меня точно посреди лба.
Закончив, она отступила и, наклонив голову набок, оценивающе посмотрела на свое произведение.
– Теперь ты меньше похожа на волчицу, а больше – на девушку из Племени Годрель.
Племя Годрель? Я опустила взгляд вниз, на ковер с цветочным орнаментом. Годрель. Слово казалось таким знакомым, как будто чье-то имя, которое я произносила раньше. «Годрель», прошептала я вслух, пробуя слово на вкус – и вдруг вспомнила.
Ve Feray Daclara au Gaudrel.
Таким было название одной из книг, похищенных мной у королевского книжника.
Глава пятьдесят четвертая
В рыданьях зову я ее, моля,
чтобы услышала она,
Не страшись, дитя,
Прошлое всегда здесь, с тобой.
Истина придет с ветром,
Вслушайся, и ты обретешь ее.
Я обрету тебя.
Последний завет Годрель
Я лежала на лугу на животе, осторожно переворачивая ломкие страницы древнего манускрипта. Эбена я прогнала подальше, пригрозив смертью. Теперь он держался от меня на почтительном расстоянии, играя с волками и явно испытывая к ним нежность – подумать только, я и представить не могла, что мальчик на такое способен.
По всей видимости, ему поручили присматривать за мной, пока Каден отлучился, чтобы воздать почести Богу Зерна. Видно, это был могущественный бог, если Каден решился оставить меня на Эбена – впрочем, Каден отлично понимал, что я не дурочка. Мне необходимо было восстановить силы, прежде чем наши пути разойдутся. Я буду ждать благоприятного момента. Пока.
