Смятение, которое всегда сквозило в его глазах, усилилось.
Сотник выкрикнул команду конвою.
– Поедешь со мной? – спросил Каден.
Я отрицательно качнула головой, и он медленно разжал пальцы, отпустив мои руки. Он вскочил в седло. Я шла впереди, чувствуя на спине его взгляд. Когда до моста оставался один шаг, сзади поднялся шум, и я обернулась. Крики не стихали, Каден сдвинул брови к переносице. Он соскочил на землю и схватил меня за руку, увидев, что в нашу сторону направляется группа солдат. Не доходя до нас, они остановились и с такой силой вытолкнули вперед человека, что он не устоял на ногах. У меня остановилось сердце. Милостивые боги. Каден сильнее сжал пальцы на моей руке.
– Этот пес утверждает, что знает тебя, – сказал один из солдат.
Заметив волнение, к нам подъехал чивдар.
– Это еще кто? – спросил он.
Каден смотрел прямо на него.
– Один болван. Влюбленный деревенский пентюх, которые проделал долгий путь без всякого проку.
У меня голова шла кругом. Как?
Рейф поднялся и выпрямился. Не обращая внимания на Кадена, он смотрел на меня. От него не укрылись мои перебинтованные пальцы, рваная рубашка и обнажившееся плечо, пятна крови на одежде и, конечно, скорбь на лице. Он вглядывался в мои глаза, безмолвно спрашивая, пытаясь понять, какую еще боль мне причинили. Я видела, что он томится по мне так же сильно, как я по нему.
Хорошие парни не убегают, Лия.
Но сейчас, с новой, незнакомой прежде сжигающей страстью, я отчаянно молилась, чтобы он убежал.
Я рванулась, но Каден только сильнее сдавил мою руку пальцами.
– Пусти! – прорычала я.
Выдернув руку, я подбежала к Рейфу, упала в его объятия, с плачем целовала его.
– Зачем ты пришел. Ты просто не понимаешь…
Но, даже произнося эти слова, я эгоистично радовалась, что он здесь, я была безумно, безудержно счастлива от того, что мои чувства к нему и его чувства ко мне оказались правдой и реальностью. Я осыпала его поцелуями, а по лицу текли слезы. Я гладила его по лицу израненными, переломанными пальцами и говорила, говорила – о тысяче вещей, не припомню каких.
Рейф обхватил меня обеими руками, зарылся лицом в мои волосы, он держал меня так крепко, что я почти поверила, что мы никогда больше не расстанемся. Я жадно вдыхала его, впитывала его прикосновения, его голос, и на миг, столь же длинный и столь же краткий, как биение сердца, весь мир с его невзгодами исчез и остались только мы.
– Все будет хорошо, – шептал он. – Я обещаю, что вытащу нас обоих отсюда. Верь мне, Лия.
Солдаты стали растаскивать нас, тянули меня за волосы, приставили меч к его груди, грубые руки потянули меня прочь.
– Убейте его и продолжайте движение, – приказал чивдар.
– Нет! – закричала я.
– Мы не берем пленных, – сказал Каден.
– Кто же тогда я? – спросила я, глядя на солдата, держащего меня за руку.
Рейф оттолкнул солдат, пытавшихся повалить его на землю.
– У меня сообщение для вашего Комизара! – крикнул он.
Солдаты в недоумении и нерешительности остановились, ожидая приказа. Рейф выкрикнул эти слова уверенно, в его голосе звенела сила. Я глядела на него, пытаясь понять. Как он меня нашел? Время скакнуло. Дрогнуло. Остановилось. Рейф. Батрак. Из безымянной местности. Я вглядывалась. Все в нем теперь предстало в другом свете. Даже голос звучал иначе. Я вытащу нас обоих отсюда. Верь мне, Лия. У меня под ногами пошатнулась земля, мир зашатался. Реальность и истина дали трещину.
– Что за сообщение? – спросил чивдар.
– Оно предназначено только для ушей Комизара, – ответил Рейф.
Каден шагнул к Рейфу. Все ожидали, что он что-то скажет, но он продолжал хранить молчание, только всматривался, голова наклонена, глаза с прищуром. Я затаила дыхание.
– Послание, которое передает батрак? – наконец спросил он.
Их взгляды встретились. В синих глазах Рейфа полыхнула холодная, как лед, ненависть.
– Нет. Эмиссар принца Дальбрекского. И кто из нас болван?
Солдат ударил Рейфа по голове эфесом меча. Он пошатнулся, но устоял на ногах, по виску заструилась кровь.
– Испугались простого сообщения? – насмешливо обратился он к Кадену, не отрывая от него взгляда.
– Сообщения ничего не значат. Мы не вступаем в переговоры с королевством Дальбрек – даже с собственным эмиссаром принца.
– Ты сейчас говоришь за своего Комизара? – в голосе Рейфа явственно слышалась угроза. – Уверяю тебя, это сообщение будет ему угодно.
– Каден, – не выдержав, взмолилась я.
Обернувшись, Каден, обдал меня злобным жаром.
Чивдар подъехал поближе.
– Какие у тебя есть доказательства, что ты действительно личный посланник принца, его эмиссар? – презрительно усмехнувшись, заговорил он. – Печать принца? Его перстень? Может, его кружевной платочек?
Солдаты вокруг грубо захохотали.
– Нечто, принадлежащее лично принцу, – ответил Рейф. – Царственное послание принцессы, адресованное ему и начертанное ее собственной рукой.
Рейф при этом глядел не на чивдара, а мне в глаза, передавая мне свое собственное, тайное послание. У меня подкосились ноги.
– Записка? Цидулька? – ерничал чивдар. – Каждый может нацарапать такое на клочке…
– Погоди, – перебил Каден. – Дай мне.
Солдаты, державшие Рейфа за руки, отпустили его, и он достал письмо из внутреннего кармана куртки. Забрав послание, Каден внимательно изучил его. На листе еще сохранились остатки сломанной печати – моей личной красной печати. Каден вынул из своего кармана смятый листок. Мне показалось, что это та записка, которую уронил в лесу охотник за выкупом – и которую я больше никогда не видела. Каден сравнил оба письма и неохотно кивнул.
– Письмо подлинное. «Принцу Джаксону Дальбрекскому», – прочитал он, пренебрежительно-издевательски произнеся имя и титул.
Развернув письмо, переданное ему Рейфом, он начал медленно читать его вслух для чивдара и окружающих нас солдат. «Я бы…»
– Не надо, – резко перебила я. Я не хотела, чтобы мои слова принцу прозвучали с такой насмешкой. Каден повернул ко мне голову, он был рассержен, но медлил. – Я сама…
Я замолчала и посмотрела на Рейфа.
Рассмотрела его.
Его плечи.
Его волосы, разлетающиеся на ветру.
Твердые очертания его подбородка.
Алую кровь, стекающую по щеке.
Его чуть приоткрытые губы.
