Насколько Мак знал, это были последние серьезные отношения в жизни друга. Отделался чем-то вроде смены приоритетов и отсутствия общих взглядов на жизнь.
— Итак, ты спас пару жизней. Ничего особенного, — поддразнил Мак.
— Это часть повседневной работы. Завтра я вылетаю из Афганистана в Германию. Надо там кое-что закончить, потом я буду в Штатах на этом самом мероприятии в Белом доме. Пригласили и моих родителей, но, к сожалению, они сейчас за границей. Так что у меня два лишних билета. Я сразу подумал о тебе и Итане, но он слишком занят тем, что делает твою сестру счастливой. Ты идешь?
— Я охраняю кое-кого в Нью-Джерси, — сообщил он. — Хоуп Минноу.
В трубке повисла тишина.
— Хорошая работа. И здорово, что ты смог ее получить. К нам сюда тоже привозят журнал People.
— Она не такая, как можно подумать.
— Надеюсь, нет. На той фотографии она практически совершенна. Черт, возьми ее с собой! Она отвлечет от меня всеобщее внимание, и мы все будем счастливы.
Многие готовы прыгать через обруч, только бы получить приглашение на обед в Белом доме Мак понятия не имел, как отреагирует Хоуп. Нью-Йоркская звезда вечеринок будет чувствовать себя как рыба в воде. Пола подумает, что это просто нелепо. Одно из любимых словечек Хоуп.
Ему не хотелось разочаровывать Броуди, однако главное задание — Хоуп. Если она будет настаивать на том, чтобы остаться в Нью-Джерси, он не сможет защищать ее из парадной столовой западного крыла.
— Я спрошу ее и скажу тебе позже.
— Хорошо. Тогда поговорим позже.
Мак положил телефон на стол. Он не знал, сколько так просидел, прежде чем отворились двери и появилась Хоуп, прекрасная, как всегда, босиком, в простом розовом платье, которое завязывалось на шее.
Он встал и пододвинул ей стул.
Она села.
— Спасибо, что позволил мне поспать. Я чувствую себя процентов на сто лучше.
— Никаких проблем. Картошка, возможно, уже готова. Займусь стейками.
— Я умираю с голоду.
Мик отодвинул стул.
— Хочешь немного вина?
Хоуп явно смутилась, но тут же взяла себя в руки.
— Я совсем не против выпить бокальчик. Даже не осознавала, что такая неловкая. — Хоуп нервно рассмеялась. — Это лишь доказывает, насколько нелепы были слова Саши вчера вечером. Я не могу даже принять от джентльмена предложение выпить бокал вина в собственном доме.
Мак немного растерялся.
— Что такого нелепого сказала Саша.
— Она заметила, что я могла бы снова выйти замуж.
Снова выйти замуж?
- И кто этот счастливчик? — Мак старался изо всех сил, чтобы вопрос прозвучал легко и по-дружески.
Хоуп минуту непонимающе смотрела на него, потом расхохоталась.
— Нет никакого парня. Поверь, я никогда больше не выйду замуж.
Желудок Мака перестал болеть также внезапно, как и начал.
— Ты молода, возможно, еще передумаешь.
Она пожала плечами.
— Не думаю. Судя по тому, что пережила, и тому, что видела в «Пути Глории», брак не кажется мне привлекательной штукой.
Он, разумеется, понимал ее. Сделал два шага к дому.
— Я надеюсь, стейки поправятся тебе настолько, что ты почувствуешь, желание вымыть посуду.
— Считай, мы договорились. — Хоуп немного развернула стул, чтобы смотреть на бассейн.
— Сегодня ты снова собираешься в отель?
— Сегодня нет. Я волонтер три-четыре ночи в неделю.
— Возможно, это самая подходящая ночь, чтобы остаться дома. Я просмотрел сводку погоды, похоже, на нас надвигается адская гроза.
Она не отвечала до тех пор, пока он не вынес тарелку со стейками.
— Надеюсь, ты прав. Я с детства обожаю грозы. Я точно помню день рождения, когда мне исполнилось девять лет. Вечеринка удалась на славу, и подружки остались у меня ночевать. Всю ночь бушевала летняя гроза. Я высунулась в окно по пояс, пижама промокла до нитки. А я, абсолютно счастливая, смотрела, как ветер клонит деревья. Подруги сочли меня чокнутой.
— Пообещай мне, что сегодня не будешь высовываться из окна.
Хоуп улыбнулась и покачала головой.
— Этого я никогда не могу обещать.
Мак поставил на стол бутылку красного вина
— Это вино будто переносит меня на пару лет назад на северо-восток Испании, милях, может, в тридцати от побережья. Тогда я последний раз пил его.
— Ты побывал в массе мест, я думаю.
— Да. Путешествовал на денежки Дяди Сэма. Это весело, но в конце концов приелось.
— Поэтому ты вышел в отставку?
— Я не то чтобы вышел в отставку, не мог, потому что у меня не было двадцати лет выслуги. Многие думали, что я просто сошел с ума. Зачем уходить сейчас, когда осталось служить всего четыре года, отдать Дяде Сэму полную двадцатку и выйти на пенсию со всеми льготами, пособиями и прочее.
— И почему ты так не сделал?
— Думаю, был слишком нетерпелив. У моего друга Итана все получилось, как надо. Он записался в армию сразу после школы и отбарабанил полные двадцать. Но я выбрал иной путь. Четыре года учился в морской академии, но это не засчитывается в стаж военной службы.
— Но ты, видимо, не жалеешь, что пошел в военную академию?
— Ни единой секунды. Конечно, пока учился, очень скучал по друзьям Итану и Броуди. Но мы поддерживали связь. И до сих пор поддерживаем,
— Что будешь делать, когда закончишь с этим заданием?
— Начну работать в «Матрис биомедикс» директором службы безопасности.
— В Колорадо?
— Да. Северо-западе Денвера. Я снял дом у подножия гор.
— Звучит неплохо. — Хоуп отпила глоточек вина. — О, это чудо.
— Кто покупает вино в этом доме?
— Мама.
Он налил немного себе и произнес тост:
— За прекрасный вкус твоей мамы.
Она засмеялась.
— Маме бы это понравилось. Она недооценивает собственные таланты.
— Но она ведь мисс Техас, верно?
Хоуп сделала еще глоточек вина.
— Отец женился на ней только потому, что она была мисс Техас, но теперь не любит об этом вспоминать. Не хочет, чтобы его упрекнули в моральной неустойчивости и поверхностности из-за поклонения внешней красоте.
— Откуда ты знаешь, что он женился на ней из— за этого?
— Она мне сказала. Когда человек очень болен и думает, что умирает, он, как правило, пересматривает свою жизнь, размышляет о ней. Ее забавляло, что их брак, созданный на такой глупой и ненадежной основе, прошел испытание временем.
