— Выметайся, — прошипел Кэмерон сквозь зубы.
Мужчины расхохотались. Фин спросил:
— Что, Кэм, жалеешь о своем решении?
— Я ни о чем не жалею, — резко оборвал Кэмерон, — а вот кое-кому придется пожалеть о многом.
Другой бандит, имени которого София не знала, предложил свою помощь, в выражениях весьма фривольных пояснив ее суть. Кэмерон сузил глаза и бросил через плечо:
— Хорошая мысль, Рик! Вперед!
София резко поднялась и выскочила из машины, как ошпаренная. Злобный смех мужчин стал еще громче. Кэмерон, схватив ее за руку, потащил в дом, туда, где, по-видимому, находилась спальня.
Под непрекращающийся хохот они вошли внутрь. Кэмерон закрыл дверь, забаррикадировал стоявшим тут же деревянным стулом, чтобы никто не мог ворваться. Стоя посреди комнаты, София отрешенно наблюдала за его действиями. Он медленно подошел к ней и, остановившись совсем рядом, коснулся пальцем разбитой губы. Оба вздрогнули.
— Прости меня за все это, — сказал он мягко, — и за все, что случится дальше. Но сейчас мне нужно только одно: чтобы ты визжала как можно громче. Так, словно перепугана насмерть. Иначе, если не сможешь изобразить, придется вынудить тебя силой.
Глава 4
Кэмерон был уверен, хуже уже не будет. Но, взгляд Софии доказал ему обратное.
— Что, прости?
— Визжи.
— Зачем?
Он подошел еще ближе, так, что между ними почти не осталось пространства.
— Видишь ли, София, я не хочу причинять тебе боль. Совсем не хочу. Но эти сукины дети за дверью уверены, тут творится что-то страшное.
Взгляд девушки лихорадочно метался по комнате, будто она все еще искала возможность выбраться. В уголке глаза набухла слеза. Кэмерон скривился. Только слез сейчас не хватало! Нужно как можно скорее доказать бандитам, что он привез ее сюда не зря. Чем ужаснее картину они себе представят, тем лучше все сложится.
— Визжи. Вопи. Обзывай меня разными словами. Сделай хоть что-нибудь!
Но она ничего не могла сделать, лишь стоя посреди комнаты, недоумевающе глядя на него. Явно была в шоке. Что в общем-то не удивительно.
— Тебе помочь, Кэм? — спросил кто-то дверью, по-видимому, Рик. Черт бы его побрал!
— Все отлично. — Изо всех сил сжав руки Софии, он принялся их трясти.
— Ну, давай же, Софи! Помогай! Иначе он подумают, что тебе это нравится, и присоединится.
Но она молча взирала на него, было понятно — никаких звуков она издавать не собирается.
— Да что ж такое, Софи! — Кэмерон снова встряхнул ее как следует. — А ну, дерись, как на складе!
Это воспоминание навело его на мысль. На складе она вырывалась, как бешеная кошка, не от страха перед ним, а из-за клаустрофобии. «Омега» научила его использовать страх жертвы против нее же. В работе под прикрытием этот навык ему очень пригодился. Но странно использовать его против женщины, с которой он когда-то мечтал провести всю оставшуюся жизнь.
Он развернул Софию и зажал ей рот рукой, так же, как на злополучном складе. Она тут же заметно напряглась и задергалась, он не ослаблял хватку, пока она не начала отбиваться, как следует. Защищая лицо от острых ногтей, он потащил ее к одиноко стоявшему в пустой комнате кухонному шкафу. Она ударила по нему ногой, видимо надеясь пробить стену. Из соседней комнаты донесся хохот. Кэмерон убрал руку от ее рта, София тут же отчаянно завопила: — Отпусти меня!
На секунду Кэмерон так и сделал, она застыла перед ним, судорожно вдыхая и выдыхая воздух.
Так дело не пойдет. Если он зажмет ей рот, бандиты не услышат воплей, если уберет руку, она не будет визжать. Кэмерон осмотрелся. В комнате стоял маленький стенной шкаф. Возможно, достаточно маленький, чтобы вызвать приступ клаустрофобии. О чувствах Софии он старался не думать. Шагнул к ней, на этот раз она отчаянно завопила, поняв, что он явно собирался затащить ее в шкаф.
— Нет! Только не это!
Он снова зажал ей рот, за стеной свистели и улюлюкали.
— Еще немного, малышка. Потерпи, — шептал он ей, волоча-таки несчастную в шкаф.
София поняла, к чему клонится дело, и забилась сильнее, поддавшись панике. Ей удалось задеть ногтем щеку Кэмерона. По-любому, останется царапина, но ему это только на пользу.
Дверь шкафа он распахнул ударом ноги. Там не было ничего, кроме пары чистых рубашек Кэмерона. Шкаф, конечно, не самый просторный, помещение для двоих, но и назвать его крошечным нельзя. Он вызвал бы панику лишь у человека очень сильной боязнью замкнутого пространства. По-прежнему прижимая Софию к груди, Кэмерон втолкнул ее в шкаф. Одной рукой он прижал дверцу, другую убрал от ее рта. София завизжала так будто перепугалась до смерти. По всей видимости так оно и было.
Кэмерон так и не узнал, какие отвратительные комментарии отпускали по этому поводу члены ДС-13. За воплями Софии ничего нельзя было расслышать.
София дралась в безумном угаре, пиналась, кусалась, царапалась, молотила кулаками, что есть сил. Кэмерон старался защитить и ее, и себя, чтоб она не нанесла себе вред в этом тесном пространстве! Он прижимал ее к себе так сильно, как только мог. И когда, наконец, этот кошмар закончился, от крыл дверцы шкафа и выпустил ее. Она немедленно рванулась от него, но внезапно упала и растянулась на полу. Поднявшись, отбежала в самый дальний угол комнаты, как можно дальше от Кэмерона и шкафа, и там, забившись в дальний угол и прижав колени к груди, принялась раскачиваться туда-сюда. Кэмерон так и стоял у шкафа, недоуменно глядя на нее, не в силах помочь. Он не знал причин клаустрофобии, но понимал: девушка не в состоянии с этим справиться. В эту минуту он ненавидел себя и свою работу под прикрытием. Он подошел к ней, она съежилась и умоляюще зашептала:
— Нет, нет, пожалуйста, — и судорожно замахала руками, будто пытаясь его отогнать.
— Успокойся, — ответил Кэмерон. — Я больше не сделаю этого. Никогда.
София кивнула, однако продолжала сидеть, сжавшись в углу. Кэмерон не стал ее тревожить. Она и без того натерпелась достаточно. В соседней комнате заорал телевизор, очевидно, парни сочли шоу оконченным.
Он надеялся, что цель оправдает средства. На Софию было жалко смотреть, в глубине души Кэмерон чувствовал: такие средства ничем нельзя оправдать.
Он отошел в сторону и уселся на пол напротив нее, так, чтобы смотреть ей в глаза. Она все еще дышала с трудом, лицо было мертвенно-белым, лишенным всякой краски.
— София, прости, — начал он мягко, знал: в той комнате нет жучков, но членам ДС-13 верить не мог. Они вполне могли подслушивать.
Он чуть пододвинулся к Софии, она вновь отпрянула и еще сильнее сжалась в углу. Он хотел освободить для нее столько пространства, сколько ей нужно, но в пределах крошечной комнаты это трудно. Вряд ли она вообще хотела видеть его. Он медленно побрел прочь. Девушка по-прежнему сидела в углу и не смотрела на него. Но, по крайней мере, сейчас ее дыхание уже не такое напряженное, чуть замедлилось.
