Прижавшись щекой к ее щеке, он стал нежно покусывать ее мочку уха.
— А ты?
Он отрицательно качнул головой, не дав ей договорить.
— Обо мне не беспокойся. Это исключительно ради твоего удовольствия.
Наконец Мэдди решила, что снова может твердо стоять на ногах, не опасаясь упасть, и охотно принимала ласки и поцелуи Зака.
— Ты все еще полагаешь, что это была плохая идея?
Посмотрев ей в глаза, он кивнул:
— Вообще-то…
Она закрыла ему рот поцелуем.
— Ничего не говори. — Она не отрывала губ от его рта, страстно поцеловала и, взяв за руку, отвела в детскую, толкнула на диван и опустилась на него сверху.
Зак застонал, когда она расстегнула молнию его брюк, но не остановил ее. Несколько секунд спустя оба были обнажены, Мэдди стала покрывать поцелуями его лицо, шею и грудь.
Зак поднял ее над собой и быстрым движением вошел, она едва не закричала от удовольствия. Боялась расплакаться, когда он уложил ее на спину и стал пронзать ей лоно своим копьем до тех пор, пока она не достигла таких вершин наслаждения, о существовании которых и не подозревала. За одну ночь с ним она пережила оргазмов больше, чем за всю жизнь.
Утолив плотский голод, они неспешно покачивались на волнах неги. Мэдди снова почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. Плакать она не любила, потому что считала это бесполезным занятием, после которого распухает нос и краснеют глаза, поэтому задержала дыхание, не позволяя пролиться ни слезинке.
Если бы Зак поинтересовался, что происходит, она не смогла бы ответить. Не хотелось признаваться, что занятие любовью с ним стало самым восхитительным событием в ее жизни, и подозревала, что всему виной возникшая между ними связь.
Что, если Зак понятия не имеет, о чем она говоп ощутил их единение только перед лицом опасности, а интимная близость всего лишь способ заполнить свободное время, и ее он выбрал за отсутствием в городе элегантных девушек модельной внешности? Мэдди тихонько лежала рядом с Заком, опасаясь, что он заметит ее слезы. Когда после нескольких минут он так и не произнес ни слова, она подняла голову и увидела, что он заснул.
Глава 8
На следующее утро Мэдди проснулась очень рано и обнаружила, что лежит тесно прижавшись к Заку. Гибким мускулистым телом он вдавил ее в спинку дивана. Ей с трудом удалось сдержать смешок. В какую занятную западню она угодила!
Он пошевелился, и Мэдди прикрыла глаза, вспоминая многочисленные оргазмы, едва не разорвавшие тело на кусочки. Его мышцы, обычно твердые как камень, сейчас были расслабленны и упруги. Стоило ей подумать об этом, как они напряглись и снова затвердели. И не только они.
Мэдди, чувствуя себя уверенно и раскованно под покровом ночи, при свете дня вдруг превратилась в скромницу. Оттолкнулась от Зака и попыталась встать, но он обхватил ее рукой за талию, удерживая на месте.
— Осторожнее с коленками. Так и поранить недолго.
— Извини. Просто я удивилась, проснувшись здесь.
— Не помнишь, что было прошлой ночью?
— Помню. Однако не помню, как заснула и когда надела пижаму.
— А когда снимала, помнишь? — усмехнулся Зак.
— Это сделал за меня кое-кто другой.
— Припоминаю, как ты легла ко мне под бочок. А потом вдруг рассвело, и ты пинаешь меня прямо в…
— Ладно, — перебила Мэдди, — я все поняла. — Она встала и потянулась. — Как же у меня затекло все тело.
Зак со стоном поднялся с дивана.
— Да, и у меня тоже. Не только затекло, но и затвердело.
Стараясь скрыть смущение, она выскочила в коридор и поспешила в главную спальню. Полчаса спустя, приняв душ, снова вышла в коридор и едва не столкнулась с Заком, появившимся из гостевой ванной. Его бедра были обмотаны полотенцем, мокрые волосы торчали во все стороны, точно иголки у ежа. Капельки воды поблескивали на золотистой коже, придавая особое очарование.
— Извини, — улыбнулся он. — Думал, опережу тебя по крайней мере на полчаса.
— Я быстро принимаю душ, — пояснила она, плотнее запахивая на груди махровый банный халат. Осторожно обошла Зака, намереваясь нырнуть в укрытие гостевой спальни.
Он окликнул ее:
— Сразу после завтрака хочу спуститься к воде и как следует все там осмотреть. Недавно шел дождь, но думаю, удастся найти свидетельство того, что кто- то недавно пользовался старым причалом Дюшодов. Возможно, там остались следы. В крайнем случае расспрошу старых рыбаков.
— Я с тобой.
— Нет, не пойдешь. Ты ведь изображаешь Сэнди, которой предписан постельный режим. Так что из дома ни ногой.
Мэдди посмотрела на него. Если бы взгляд можно было убить, он был бы уже мертв.
— Ты в самом деле хочешь, чтобы я лежала в кровати? Таков твой план, да? Я полагала, эта история состряпана исключительно для отвода глаз. Ничего подобного делать не стану.
— Как насчет компромисса? Ты не будешь соблюдать постельный режим, но останешься в комнате и приберешь все после незваных гостей. Возможно, даже удастся понять, что они искали.
Мэдди округлила глаза.
— Я в западне, да? Как насчет того, чтобы сообщить шерифу? Вчера ночью мы этого не сделали. Может, сейчас позвоним нашим координаторам?
Зак бросил на нее быстрый взгляд.
— А ты как считаешь?
Она задумчиво посмотрела на него.
— Пожалуй, лучше этого не делать. Приберу все и решу, что еще требуется. Обо мне не беспокойся. Я не против уборки.
— Послушай, а вот что тебе действительно есть смысл сделать, так это связаться с капитаном нефтяной вышки и сказать, что твой босс требует проведения немедленной проверки на месте или как там эта процедура называется?
Мэдди судорожно схватилась за полы халата на груди, отчаянно желая, чтобы и Зак плотнее затянул на бедрах полотенце, никак не желающее держаться. Она потупилась.
— Только время зря потеряю, — возразила она, глядя в стену. — Не пустит он инспектора к себе на вышку, тем более теперь у него весьма благовидный предлог: расследование обстоятельств гибели одного из работников. Никто не станет жаловаться или заставлять его обеспечивать мне доступ.
— Можно пробраться на вышку втихаря, правда?
Позабыв о своем намерении не смотреть на Зака, Мэдди пронзила его взглядом.
— Пробраться на вышку? Ни в коем случае. Там полным-полно камер наблюдения, изображения с которых отслеживаются службой охраны. Нас прежде изрешетят пулями, а уж потом будут задавать вопросы.
Зак пожал плечами, отчего полотенце устремилось вниз. Он поймал его рукой и робко улыбнулся:
