Она шмыгнула носом и попыталась перестать всхлипывать, но только захлебнулась воздухом.
Он улыбнулся и поцеловал ее в волосы.
— Те планы, которые мы строили десять лет назад, — я до сих пор помню каждое слово. И я действительно хотел провести жизнь вместе с тобой и нашими четырьми детьми. Сэмюэль, Янис, Имоджен и Ребекка.
Элизабет немного повернулась в его объятиях и посмотрела на него заплаканными глазами.
— Ты помнишь? — прошептала она.
— Да.
Каким же он был идиотом!
— Ты была права, я должен был сражаться за тебя. — Он прикрыл глаза. — Должен был сражаться. Я думал, что поступаю правильно. Может быть, ты права и в том, что я не хотел лишаться места в компании, — но тогда я об этом так не думал. В семейном бизнесе была вся моя жизнь, и я просто об этом не задумывался. В свете этой идеи прошла вся моя жизнь. Мне не приходило в голову, что я могу заниматься чем-то другим. Но я был уверен, что такому человеку, как ты, не место в этом мире. Ана была единственной в нем, кого я ценил — и даже она не справилась с его давлением. А ведь она в нем выросла. Как же я мог полагаться на то, что ты справишься? На ее похоронах я мечтал разбиться на части, чтобы не видеть, как гроб опускают в землю. Я не хотел и не мог отвечать еще и за то, что могло бы случиться с тобой. Так что я был убежден, что поступил, как было должно.
Элизабет по-прежнему заливалась слезами, однако не перебивала его, позволяя высказать все, что накопилось у него на душе.
— Янис и Катерина разводятся.
— Серьезно?
— Да. Это наилучшее решение. Лукас останется с Янисом, но мы постараемся, чтобы он проводил побольше времени с матерью. Когда — и если — она поправится, условия можно будет пересмотреть, но пока они договорились так.
Она слабо улыбнулась:
— Как они пришли к этому решению?
— Из-за тебя.
— Меня?!
Ксандер кивнул:
— Ты и в этом была права. Они оставались вместе из-за интересов компании. Благодаря тебе я понял, что моя семья слишком долго манипулирует этой идеей, чтобы контролировать всех и каждого. И я тоже принимал в этом участие, но теперь этому конец. Важно не это, а люди, которых мы любим. Янис и Катерина не могут быть счастливы вместе, но я очень надеюсь, что они будут счастливы в будущем, с кем-то другим. И я надеюсь, что порочный круг мести тоже на этом остановится. Ты как-то сказала, что никто не знает, о чем Ана думала, когда села за руль в тот вечер. Но она сделала этот выбор, и я должен его принять и отпустить, перестать мучиться от боли и вины.
Он глубоко вздохнул и провел пальцем по ее щеке.
— Когда я прочитал твою записную книжку и понял, о чем будет твоя история, то меня поразило, что ты смогла снова открыть свое сердце и поверить в любовь. И если даже ты, несмотря на все, сквозь что тебе пришлось пройти, смогла это сделать и шагнуть в неизвестность… Я совершал в жизни много глупостей, однако самой глупой из них было отрицать мою любовь к тебе. Я люблю тебя, Элизабет. Десять лет назад мне пришлось запереть свое сердце в клетку, чтобы пережить потерю, и я даже не думал об этом, пока ты снова не появилась. Но твое появление сломало эту клетку, хотя я не сразу это понял. Всю прошлую неделю я чувствовал себя так, словно лишился воздуха. Пожалуйста, вернись ко мне, Элизабет. Я клянусь жизнью Лукаса, что никогда больше не позволю своим страхам или своей гордости встать на пути нашей любви.
Очень долго Элизабет ничего не говорила. А затем улыбнулась и сказала:
— Ничего себе. Вот это была речь.
Ксандер несмело хмыкнул:
— Я ее репетировал всю дорогу с Диадонуса. — Он помолчал. — Ну так что? Ты согласна снова шагнуть в неизвестность вместе со мной?
Он знал, что она его любит — но достаточно ли этого, чтобы она могла простить его?
Элизабет широко улыбнулась, обхватила его за шею, встала на цыпочки и поцеловала его в губы:
— Я подумаю.
— Думай сколько пожелаешь.
Она потерлась об него кончиком носа:
— Если ты еще раз меня бросишь, я тебя, наверное, убью. Вырежу сердце.
— Можешь вырезать хоть сейчас, оно и так твое.
Элизабет поцеловала его в губы с такой нежностью, что у Ксандера все внутри растаяло.
— Я подумала, — сказала она, когда они прервались, чтобы отдышаться. — Я согласна. С тобой я чувствую себя цельной.
И они снова коснулись губ друг друга. Ксандер знал, что это те самые губы, которые он хотел бы целовать до конца своих дней.
Эпилог
Элизабет не переставая улыбалась. Она делала это настолько долго, что у нее даже заболели щеки. Но ей было все равно, потому что она была счастлива, хотя самое главное еще даже не произошло.
Ксандер торжественно взял из рук Лукаса простое золотое кольцо и надел его ей на палец. Она никогда не будет его снимать.
Теперь ее очередь. Она повернулась к Ксандеру и тоже надела кольцо ему на палец. Она была уверена, что и он никогда не будет его снимать.
Это была церемония обновления супружеского обета. Элизабет и Ксандер повернулись к своим гостям, которые встали со своих мест и разразились аплодисментами.
Церковь была полна людей. В первый раз они обменивались клятвами на пляже в присутствии только сотрудников отеля, так что в этот раз им захотелось устроить пышный праздник и пригласить всех, кого только можно.
Элизабет была одета в классическое белое свадебное платье со шлейфом, под которым все время прятался Лукас. Ксандер великолепно смотрелся в черном смокинге.
Держа его за руку, Элизабет вгляделась в толпу гостей. Вон Катерина — не до конца оправившаяся от болезни, но надеющаяся на улучшение. После того как она снова попала в больницу с тяжелым рецидивом в первый же день после выписки, она настолько испугалась, что ей пришлось посмотреть правде в глаза и признать свой алкоголизм. Сейчас она держалась уже два месяца. Еще четыре — и она сможет претендовать на пересадку печени. Оставалось только надеяться, что у нее получится.
В первом ряду слева были родители Ксандера, притворявшиеся, что искренне радуются, хотя наверняка кипевшие от злости, что их прогнозы не оправдались. Но перемирие было объявлено, и все старались его соблюдать. Рядом с Мирелой и Драганом сидели отец Элизабет и его жена — которая немедленно пересела на другой конец ряда, увидев мать Элизабет, сидевшую в том же ряду справа.
Элизабет было крайне любопытно взглянуть, как будут вести себя Мирела и ее собственная мать во время банкета. Ксандер был готов делать ставки, кто из них первой якобы случайно прольет что-нибудь на платье новой родственницы.
Не в силах удержаться, Элизабет помахала Пайпер Манчини — та прибыла с недавно рожденным малышом, и ее муж Данте выглядел готовым на все ради своего семейства. Элизабет ждала удачного момента, чтобы поделиться с ней новостью — скоро и у них с Ксандером в семье ожидается прибавление.
