Она сжала руками его подтянутые ягодицы и выдохнула:
— Пожалуйста, не останавливайся!
Роман улыбнулся:
— Ни за что.
Их взгляды встретились, и он медленно вошел в нее — всего на пару дюймов, а потом опять двинулся назад. Грейси было сладко и приятно. Но ей хотелось, чтобы все происходило быстрее. Чтобы он был полностью внутри.
Царапая ногтями его ягодицы, она подалась бедрами вверх. И вскрикнула, когда Роман вошел в нее максимально глубоко. Он застонал и уткнулся лицом ей в шею, а потом чертыхнулся и выдавил сквозь сжатые зубы:
— Не торопись.
Но она не могла. Ей хотелось всего и сразу. Она приподнимала бедра ему навстречу, легко входя в знакомый ритм. Их тела двигались в унисон, словно они составляли единое целое.
— Грейси, — выдохнул он, прижимая ее к себе так крепко, что она почти физически почувствовала его собственное наслаждение.
Они лежали, пытаясь перевести дыхание, стиснув друг друга в объятиях. Грейси тщетно пыталась подавить нахлынувшую нежность.
«Это просто хороший секс. Ладно, не хороший. Фантастический. Потрясающий, великолепный, неземной секс», — убеждала она себя.
Всего лишь секс.
Тут Роман поднял голову, заглянул ей в глаза, потерся носом о ее нос, улыбнулся… и у нее внутри все опять поплыло. Однако она не сказала ничего, о чем потом могла пожалеть.
Грейси никогда не открывала сердце посторонним. У Романа когда‑то был от него ключ, но теперь этот ключ ему все равно не помог бы. Разбитое им сердце так долго заживало, что замок заржавел.
Кроме того, даже если бы она сама сумела простить его и снова стала ему доверять, ее семья это не одобрила бы. Конечно, он милый, смешной и хорош в постели, но причин ему доверять у нее по‑прежнему не было. Зато не доверять были — и очень много.
Глава 7
Грейси с сестрами стояла посреди толпы на строительной площадке будущей детской больницы и дрожала под своим кашемировым пальто. Прием для спонсоров должен был начаться с минуты на минуту, и она испытывала весьма смешанные чувства. В конце концов братья Ньюпорты решили назвать больницу в честь Синтии Ньюпорт. Той самой женщины, с которой отец изменил маме и которая родила от него ребенка. Но, с другой стороны, Карсон оказался ее сводным братом, а Ева была помолвлена с Грэмом — и Грейси не могла не прийти. Хотя проект почти полностью финансировали Ньюпорты.
Грейси принялась разглядывать присутствующих. Много знакомых лиц. Нэш Чемберлейн и его жена Джина. И конечно, Джорджия и Карсон. Даже доктор Люсинда Уолш и Джош Калун приехали. Люсинда была гением в области онкологии, и Грейси с сестрами надеялись, что она будет присматривать за их отцом на всем протяжении его болезни, но любовь к Джошу увела ее из Чикаго на его молочную ферму в штате Айова, где она, по слухам, стала директором онкологического отделения местной больницы. Джош со своими длинными волосами, красивым, но грубоватым лицом и характерной шляпой выглядел как самый настоящий ковбой.
— Обязательно им нужно было выбрать самый холодный день в году, — проворчала Нора, поднимая воротник в попытке защититься от ледяного ветра, который дул сквозь еще не застекленные оконные проемы. — Из‑за ветра тут, наверное, вообще минус десять.
Ева достала телефон и проверила:
— Близко. Плюс пятнадцать.
— Ах, плюс пятнадцать? Тогда мне уже теплее, — пошутила Грейси.
— Ты говорила с мамой? — спросила Нора у Евы.
Ева нахмурилась и покачала головой. Несмотря на то что их родители были в разводе, а отец пользовался репутацией казановы, мама тяжело восприняла новость о том, что Синтия Ньюпорт когда‑то родила от него ребенка. И не менее трудно ей было принять тот факт, что Ева влюблена в Грэма и что ее внук будет носить фамилию Ньюпорт.
— Она привыкнет, — пообещала Нора, обнимая Еву за талию и легонько сжимая ее руку.
— Я знаю, — отозвалась Ева, явно сдерживая слезы. — Все равно неприятно.
Из трех сестер Ева всегда была самой стойкой, но из‑за беременности ее гормоны, наверное, пришли в полный хаос и заставляли ее лить слезы по поводу и без.
— Прости, — сказала Нора. — Не надо было об этом упоминать.
— Все будет хорошо, — произнесла Ева, но без свойственной ей обычно уверенности. — Просто нужно время.
Они немного помолчали, а потом Нора спросила Грейси:
— Так как прошел вечер в пятницу? Извини, что не смогла прийти. Совсем замоталась, планируя эту свадьбу.
— Все было отлично, — ответила Грейси. Хотя это воспоминания о субботе, а вовсе не о пятнице, наполняли ее душу теплом и разжигали пожар в ее сердце.
Нора нахмурилась:
— И все? Отлично? Никаких интересных слухов даже не расскажешь?
— Если честно, все слилось в какую‑то карусель. — Грейси взглянула на Еву, которая смотрела строго вперед, язвительно улыбаясь. Неужели она рассказала Норе, что Грейси пришла с Романом? Или о том, что она напилась?
Даже если и так — или если Норе рассказал кто‑то другой, — та не подала виду.
— Так вы собрали достаточно денег? — спросила Нора.
Грейси хотелось, чтобы она уже оставила эту тему.
— Я еще не говорила с Даксом, так что точно не знаю.
Нора взглянула на нее с удивлением:
— Я думала, ты в субботу первым делом помчишься это выяснять.
Первым делом она занялась кое‑чем другим — и вовсе не благотворительностью.
— У меня много дел на работе, — отозвалась Грейси, надеясь, что Нора переключится на что‑нибудь другое. Ей не хотелось думать ни о том вечере, ни о работе, ни о чем‑либо еще. Ей даже не хотелось сюда приходить. Хотелось только одного — снова оказаться в постели с Романом. А в то же время ее безумно пугало то, как быстро и легко возродилась их былая связь. Плохо… Они переступили черту, и Грейси боялась, что теперь не сможет шагнуть обратно. Она даже не была уверена, что хотела бы вернуться, и эта мысль ужасала больше остальных.
Как она хотела доверять Роману! Ну, почему она не может просто забыть о былых неприятностях? Однако прошлое ее не отпускало. А недоверие друг к другу в итоге способно разрушить любые отношения. А может быть, она сумеет все простить, и они будут жить долго и счастливо? Если, конечно, он этого хочет…
— Неужели это сестренки Винчестер? — сказал кто‑то позади них. Повернувшись, они увидели Брукса Ньюпорта — как всегда, с надменным выражением лица.
— Отлично, — тихо пробормотала Ева, впрочем, недостаточно тихо.
— Прости, не расслышал, — ядовито заметил Брукс.
Грейси не любила конфликты и обычно старалась оставаться в стороне от семейных разборок, но сегодня она не смогла промолчать.
