— Поможешь мне лечь?
Роман, не говоря ни слова, выполнил просьбу старика.
— Я устал, Роман, — вздохнул Саттон, облокотившись на подушки. — Устал бороться.
— Понимаю, — отозвался Роман, и это было правдой. В плену его иногда посещало желание сдаться, позволить врагу победить, но он продолжал сражаться. С другой стороны, его врагами были боевики «Аль‑Каиды», а врагом Саттона — болезнь, и этот враг пожирал его изнутри.
— Я знаю, что ты понимаешь. С тобой связывался агент Кроссвелл?
Роман застыл в изумлении, но Саттон только улыбнулся:
— Я, может, и больной беспомощный старик, но связи у меня остались. После того, как Дакс Колфилд обошелся с моей дочерью… — Он покачал головой и нахмурился. — Я знал, что он мошенник, и мне было очевидно, что рано или поздно его выведут на чистую воду. Но никогда не думал, что он действительно опасен. Особенно в отношении Грейси. Когда я услышал о том, что произошло, я сделал пару звонков.
— Нет, он со мной еще не связался, — ответил Роман. — Но надеюсь, что это скоро произойдет.
— Ты любишь мою дочь.
Эти слова застали Романа врасплох.
— Да, люблю.
— Я надеюсь, что ты ее защитишь.
— Я ей солгал, — неожиданно для себя признался Роман. — Опять.
Он ожидал, что Саттон будет сердиться, но тот вместо этого произнес:
— Да. Но ты солгал, чтобы защитить ее.
Что не делало его поступок более правильным.
— Для нее это, наверное, не аргумент.
— Роман, я люблю всех своих дочерей одинаково. Но Грейси… В ней есть что‑то особенное. Она всегда видит в людях хорошее. Всегда дает им второй шанс. Господи, сколько раз она давала этот шанс мне! Она тебя простит.
Роман не был в этом так уверен.
— Я солгал ей.
— У тебя не было выбора.
Не было, и все‑таки он поступил плохо.
— Я должен сказать ей правду.
— И ты скажешь, но всему свое время. И она тебя простит. Такова ее натура.
И в этом Роман тоже сомневался.
— Когда вернетесь домой сегодня, посмотрите новости.
Похоже, Саттон знал что‑то, чего не знали другие.
— Зачем?
Губы старика растянулись в озорной улыбке, и на секунду он вновь стал тем Саттоном, которым был раньше.
— Как я и говорил, у меня еще остались кое‑какие связи.
Так и не развив эту мысль, он закрыл глаза и почти мгновенно уснул, оставив Романа теряться в догадках, собирается ли полиция арестовать Дакса — или уже арестовала?
Он отправился обратно в зал, но по дороге его остановил Карсон:
— Роман, тебе надо на это взглянуть.
Через минуту они присоединились к большой группе гостей, собравшихся у телевизора. Шли новости, и бегущая строка сообщала: «Сенатор арестован по обвинению в мошенничестве».
И действительно, на экране закованного в наручники Дакса выводили из его собственного дома. Роман почувствовал, как коленки слабеют от облегчения. Наконец‑то он сможет рассказать Грейси правду! И больше не волноваться о ее безопасности.
Грейси стояла возле бара, сжимая бокал, с выражением радостного недоверия на лице. Увидев Романа, она помахала рукой:
— Неужели это и в самом деле произошло?
— Это и в самом деле произошло. — И очень вовремя.
— Я знала, что здесь что‑то не чисто, но такого не ожидала.
Такого, кажется, не ожидал никто — судя по шокированным лицам и взволнованному шепоту гостей.
— Значит, мне больше ничего не угрожает? — спросила Грейси, глядя на него с такой надеждой, что Роману даже показалось, будто он вырос на дюйм.
— Хочется в это верить. — Ситуация оставалась непредсказуемой, и Грейси наверняка в какой‑то момент навестят агенты ФБР. Поэтому он должен все ей рассказать, прежде чем она узнает правду от кого‑то другого. И Роман произнес: — Нам надо поговорить.
Грейси нахмурилась:
— Прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас.
Глава 14
Какая‑то нотка в голосе Романа и что‑то в выражении его лица обеспокоили Грейси. Разве он не должен радоваться, что все закончилось и она может вернуться к нормальной жизни? И почему ее не отпускало чувство, будто он знает что‑то ей не известное?
— Можно пойти в мою комнату, — предложила она. У Грейси, как и у ее сестер, все еще оставалась собственная комната в поместье.
Когда они оказались за закрытой дверью, она спросила:
— Что происходит? Я заметила, что тебя совсем не удивили новости.
— Я знал, что это произойдет, — ответил Роман. — Не знал только когда.
Грейси почувствовала, как страх охватывает ее сердце.
— Откуда ты знал?
Роман присел на край кровати. Его лицо страдальчески исказилось, и от этого ей стало только хуже.
— Я сотрудничал с ФБР.
И не сказал об этом ей. Сердце Грейси забилось сильнее.
— Давно?
— Они связались со мной за день до того, как Дакс заявился к тебе. Они знали, что он собирается забрать у тебя флешку с документами, и хотели получить ее первыми.
Грейси закрыла глаза и глубоко вдохнула. О нет. Он не мог так поступить.
— Ты что‑то нашел на ней, да? В самый первый вечер?
Роман опустил взгляд и кивнул.
— И солгал мне?
Еще один кивок.
Грейси спросила совершенно спокойным голосом:
— И где же сейчас эта флешка?
— Я передал ее ФБР на прошлой неделе.
Нет! Он не мог с ней снова так поступить! Только не сейчас… Просто не верится.
— У меня нет выбора. Тебя бы привлекли к следствию. Я отдал им флешку в обмен на твою неприкосновенность.
Грейси уставилась на него:
— Потому что ты думал, что я виновна?
Роман дернул головой:
— Нет! Потому что я хотел тебя защитить!
— Зачем бы тебе защищать меня и договариваться, чтобы меня не трогали, если ты знаешь, что я ничего не сделала?
— Грейси, — умоляюще произнес Роман, протягивая к ней руку.
Грейси отступила на шаг, не желая, чтобы он прикасался к ней. То, что случилось семь лет назад, происходило снова.
— Не трогай меня.
— Все было не так! Поверь мне. Я просто старался тебя защитить.
