— Я знаю, но все равно чувствую боль.
— Мне очень жаль, — ответил Гаррет. — Когда я жил в приемной семье, а часто лежал ночью без сна и боялся, что моя мать умрет и я больше никогда ее не увижу. Что я вернусь домой, а она через некоторое время снова заболеет. Это был порочный круг, который было невозможно разомкнуть.
— Вы говорили, что у нее аутоиммунная болезнь, но не упомянули ее название.
— У моей матери волчанка. Это хроническое воспалительное заболевание. Оно неизлечимо, но с помощью правильной терапии можно держать под контролем симптомы.
— Звучит ужасно.
— Моя мать никогда не отличалась хорошим здоровьем, но, когда она была молодой, симптомы ее болезни были слабовыраженными. Когда я был ребенком, она могла работать и жить обычной жизнью.
— Что послужило причиной ухудшения ее здоровья?
— Вскоре после дня моего двенадцатилетия мы с ней отправились в поход. Ей захотелось пообщаться с природой. Ее укусил клещ, и она заразилась болезнью Лайма. Эта болезнь сама по себе протекает тяжело, а в сочетании с аутоиммунным заболеванием она вообще может привести к летальному исходу.
— Неудивительно, что вы так переживали за свою мать.
— Врачи говорят, что она выжила чудом. Ей понадобилось несколько лет, чтобы вернуться к более‑менее нормальной жизни. Болезнь Лайма у нее приняла хроническую форму. Поначалу она даже не могла подняться с постели. Со временем она восстановилась, но у нее случаются рецидивы. Волчанка тоже до сих пор дает о себе знать.
В знак поддержки Меган накрыла его руку, лежащую на подлокотнике кресла, своей ладонью.
— Могу себе представить, через что вам пришлось пройти.
От ее прикосновения по его коже разлилось приятное тепло, и он захотел большего. Например, поцеловать ее.
— Именно поэтому я так оберегаю ее сейчас.
— Это понятно. Вы все правильно делаете.
Она убрала руку, и ему захотелось, чтобы она снова к нему прикоснулась.
— Я ежемесячно перечисляю средства в фонды борьбы с волчанкой и болезнью Лайма.
— И вдобавок к этому помогаете детям, оставшимся без попечения родителей, — заметила она с улыбкой. — Вы великодушный человек.
— Я спрошу свою мать, когда ей будет удобно с вами встретиться.
— Я очень хочу узнать, как она познакомилась с моей матерью, о чем они разговаривали. Обещаю, что не буду ее утомлять и расспрашивать о болезнях.
— Я вам доверяю, — ответил Гаррет и понял, что это действительно так.
— Спасибо. Услышать это от вас…
Меган замолчала, очевидно не найдя подходящих слов, чтобы выразить свою мысль.
Он хотел сказать ей, что понял ее, но не смог. Что, если он это сделает с помощью поцелуя?
— Думаю, мне пора ехать в конюшню, — сказала она, почувствовав установившееся между ними напряжение.
— Может, сделаем это снова?
— Позавтракаем вместе у вас дома?
— Да, — ответил Гаррет, глядя ей в глаза.
— С удовольствием.
Он обязательно придумает еще какой‑нибудь предлог, чтобы снова пригласить ее к себе.
— Я вас провожу, — сказал Гаррет, и они одновременно поднялись, обогнули угол дома и оказались рядом с ее машиной.
— Спасибо за чудесное утро, — поблагодарила его Меган.
— Оно показалось вам чудесным, несмотря на все те тяжелые вещи, о которых мы говорили?
— Да, — ответила она и потянулась к нему, чтобы обнять его на прощание.
В следующую секунду его руки сомкнулись вокруг нее, и он понял, что не хочет ее отпускать. Проведя ладонью по ее гладким шелковистым волосам, он прошептал:
— Вы женщина Зимнее Время.
— А вы мужчина по фамилии Снег, — прошептала она в ответ.
— Снежный человек? — спросил он, и они оба рассмеялись. — У вас красивые волосы, — сказал он, все еще держа ее в объятиях.
— Я оставила их распущенными специально для вас. Не могу поверить, что сказала вам это, — добавила она мгновение спустя.
Гаррет отпустил ее и сделал шаг назад:
— Хорошо, что вы мне это сказали.
Он был рад, что ее тоже к нему влекло.
Меган закусила нижнюю губу:
— Мне нужно их заплести перед тем, как я поеду в конюшню.
— Я могу это сделать.
— Вы уверены? — удивилась она.
— Абсолютно. У вас есть резинка?
— Да. — Достав из кармана джинсов красную резинку, она протянула ее ему.
— Повернитесь ко мне спиной.
Меган сделала, как он велел, и он, разделив ее густые волосы на три равные части, заплел их в длинную блестящую косу и скрепил концы прядей резинкой.
Она снова повернулась к нему лицом:
— Спасибо вам, Гаррет.
— Пожалуйста. — Не удержавшись, он провел кончиком пальца по ее щеке.
Меган задрожала, и он понял, что она так реагирует на его прикосновение.
— Когда ваша мать будет готова со мной встретиться, дайте мне знать.
— Непременно.
Меган открыла дверцу машины и села за руль.
Гаррет понятия не имел, сколько еще продлится их вежливое дружеское общение. Он лишь знал, что безумно ее желает.
* * *
Меган прониклась симпатией к Ширли, матери Гаррета, с того момента, как он их познакомил. Он сразу ушел, оставив их наедине друг с другом. Меган чувствовала себя как дома в пентхаусе Ширли, наполненном фигурками сказочных существ. Она всегда любила сказки.
Длинные черные волосы с проседью и яркая одежда свободного покроя делали Ширли похожей на предсказательницу будущего. У нее даже были карты таро, но Меган не стала ее просить погадать ей, потому что, по словам Ширли, та только училась ими пользоваться.
Они сидели рядом и пили горячий чай из чашек с цветочным орнаментом. Перед ними на столе стояла большая тарелка с сыром и фруктами, которую им принесли из ресторана отеля.
— У тебя есть фотография твоей дочки? — спросила Ширли.
— Их у меня полно, — улыбнулась Меган, доставая из сумочки мобильный телефон. — Но эта моя самая любимая, — добавила она, показывая Ширли фото Айви, которое она использовала в качестве заставки. На нем малышка была одета в ковбойском стиле и махала рукой.
— Какая же она хорошенькая, — с улыбкой ответила Ширли, снова подняв взгляд на Меган. — Твоя дочурка настоящая красавица. Она очень похожа на тебя, а ты — на свою мать.
Пульс Меган участился. Она так ждала, когда Ширли упомянет о ее матери.
— Когда я увидела тебя в зале суда, я не поняла, чья ты дочь. Позже я навела о тебе справки и узнала девичью фамилию твоей матери. Тогда я вспомнила, что много лет назад знала женщину, чья фамилия переводилась как «зимнее время». Присоединившись к нашей группе, твоя мать назвалась Зимнее Время, а не Куинн.
