Ее руки обвили его шею, ее тело стало безвольным, как тряпичная кукла. Сначала прикосновение губ Гаррета было нежным, но затем он поцеловал ее крепче, и его язык проник в глубь ее рта.
Застонав, Меган полностью подчинилась его воле.
— Нам не следует этого делать, — пробормотал он, оторвавшись на мгновение от ее губ.
— Я знаю, — ответила она, но у нее больше не было сил сдерживать свое желание.
Гаррет обнял ее за талию:
— Когда я с тобой познакомился, я надеялся, что ты бросишь Нила, и я смогу занять его место. Но ты оставалась с ним, а затем обнаружилась недостача денег, и я словно обезумел.
— Прости.
— Больше не нужно извиняться, Меган. Все уже в прошлом. Ты искупила свою вину.
— Ты сводишь меня с ума, Гаррет, — сказала она, и их губы снова слились в поцелуе. — Ну что, ты покажешь мне свою спальню?
Он провел большим пальцем по ее щеке:
— Я уже сказал тебе, что это опасная мысль.
— А я сказала, что не могу дождаться, когда увижу ее. Я мечтала о тебе с того дня, когда ты подарил мне герберу. В тот вечер я вернулась домой к Нилу, но все мои мысли были о тебе. Я хотела тебя.
— Пытаешься меня соблазнить, Меган? — хрипло произнес он.
Она этого не знала, потому что до сих пор никого не соблазняла.
— До сих пор я делала лишь то, что мне велели делать мужчины.
— Если я отведу тебя в спальню, у этого могут быть негативные последствия.
— Негативные последствия?
— Я просто не хочу злоупотреблять твоим доверием.
— Как ты можешь злоупотреблять моим доверием, если это я тебя соблазняю?
— Я не знаю, — ответил он, продолжая гладить ее по щеке. — Но я обычно не совершаю импульсивных поступков.
— Я тоже. Но мы не обязаны рассказывать о наших отношениях всему миру. — Внутреннее чутье подсказывало ей, что им следует держать в секрете то, что между ними происходит. — Никто не должен ничего узнать.
— То есть наш роман будет тайным?
Она кивнула:
— Да. Для всех остальных мы будем просто друзьями.
— Мы сможем убедительно изображать друзей?
— Однажды я участвовала в школьной постановке, — улыбнулась она. — Это было во втором классе. Мы устроили представление ко Дню благодарения. Я играла одного из индейцев, несмотря на то что мне хотелось сыграть роль индейки.
— И быть съеденной? — рассмеялся он.
— В той постановке индейка не была съедена. Она танцевала на сцене вместе с тыквенным пирогом.
Гаррет взъерошил ей волосы:
— Я люблю тыквенный пирог.
— Я как‑нибудь испеку его для тебя.
— Он будет с большим количеством взбитых сливок? — спросил он, после чего провел кончиком языка по ее шее.
— Как захочешь.
— Я хочу тебя.
— Тогда возьми меня.
Гаррет взял ее за руку:
— Я сейчас покажу тебе свою спальню.
Он несколько секунд стоял на месте, давая ей последнюю возможность передумать. Но она не собиралась этого делать, потому что сейчас ей больше всего на свете хотелось отдаться на волю своего желания.
Он провел ее по коридору, и они оказались в комнате с мебелью из вишневой древесины. Шторы на окнах и стеклянной двери, ведущей во двор, были задернуты. На стенах висело несколько морских пейзажей в красивых рамах, а над изголовьем кровати — искусно сплетенный «ловец снов», украшенный блестящими золотыми бусинами и пером краснохвостого ястреба. Постель была аккуратно заправлена.
— Я могу расстегнуть твою рубашку? — спросила Меган, которой не терпелось прикоснуться к телу Гаррета.
— Только если ты позволишь мне расстегнуть твою, — улыбнулся он.
Глава 8
Гаррету казалось, что он спит и видит прекрасный сон, но это была реальность.
Он не ожидал, что Меган этим утром окажется в его спальне, но вот она стоит перед ним, такая прекрасная и трепещущая от желания.
Он расстегнул первую пуговицу на ее рубашке, вторую, третью, затем остановился на мгновение, чтобы полюбоваться золотистой кожей ее груди, контрастирующей с белым бюстгальтером, после чего продолжил ее раздевать.
Расстегнув его рубашку, Меган прижала ладонь к его груди, и его сердце бешено застучало.
— Ничего себе, — протянула она, проведя указательным пальцем вниз по его животу. — У тебя великолепный пресс.
— Это ты великолепна, — ответил Гаррет, расстегивая ее бюстгальтер.
После этого она разулась и помогла ему стянуть с нее джинсы. Когда она осталась в одних лишь трусиках, он притянул ее к себе и поцеловал. Из ее горла вырвался звук, похожий на рык голодной хищницы, и он, теряя остатки самообладания, пошел вместе с ней к кровати.
— Гаррет, — мягко произнесла она, — может, снимем покрывало?
«Она права, — подумал он. — Заниматься любовью лучше на прохладных простынях».
Отпустив ее, он отогнул покрывало, достал из ящика тумбочки предохраняющее средство, быстро разделся и лег вместе с ней на кровать. Когда он запустил пальцы под пояс ее трусиков и потянул их вниз, на ее лице появилась обольстительная улыбка.
В свете утреннего солнца ее обнаженное тело выглядело потрясающе. Ее длинные темные волосы разметались по подушке. Гаррет подумал, что он еще не овладел ею, а уже хочет, чтобы она осталась здесь на весь день. Разумеется, это было невозможно.
— Ты не могла бы спокойно полежать? — спросил он.
— Зачем? — нахмурилась Меган.
— Я хочу попробовать тебя на вкус.
Она не стала ему отказывать. Напротив, она подняла руки и схватилась за изголовье кровати.
Тогда Гаррет принялся покрывать поцелуями ее тело. Он делал это медленно, чтобы все ее ощущения обострились и она получила максимальное удовольствие. Ее ресницы дрожали, но она не закрывала глаза. Очевидно, ей хотелось наблюдать за ним точно так же, как он наблюдал за ней.
Наконец Гаррет раздвинул ей бедра и приник губами к сокровенному местечку между ними. Тогда она опустила руки, вцепилась пальцами в его волосы и выгнулась дугой.
— Хочешь большего, Меган?
— Да, — простонала она.
Он продолжал самую интимную из всех ласк, пока Меган не задрожала в экстазе.
Прижавшись к Гаррету, Меган восстанавливала дыхание. Ей казалось, что по всему ее телу разлился расплавленный огонь.
— У тебя все хорошо? — спросил он.
— Просто замечательно, а у тебя?
