Гаррет застыл на месте.
— Чего ты не хочешь?
«Потерять тебя», — подумала Меган, но вслух этого не сказала. Если бы она уступила ему, от той независимой женщины, которой она с таким трудом пыталась стать, ничего не осталось бы.
— На твоей работе это никак не отразится, — сухо произнес Гаррет после небольшой паузы. — Ты сможешь работать на меня столько, сколько захочешь.
Ее грудь словно сдавил железный обруч.
— Айви будет тебя не хватать.
— Мне ее тоже. — Прокашлявшись, он добавил более мягким тоном: — Я не думаю, что мне следует навещать ее в центре дневного ухода. Пусть лучше она меня забудет.
— Ты по‑прежнему будешь приходить в конюшню во время моей рабочей смены?
— Да, мы будем видеться время от времени. Это неизбежно. Я просто не буду…
Прикасаться к ней, обнимать ее и целовать? Его недосказанные слова повисли между ними в воздухе, разделяя их, подобно барьеру.
Ее сердце разрывалось от боли. Вопреки всем доводам разума, оно говорило, что все не должно было так закончиться. Что расстаться — это неправильное решение.
— Мне нужно идти, — сказала Меган, поднявшись.
Если она задержится здесь хотя бы на секунду, она бросится Гаррету на шею и начнет умолять его не бросать ее.
Вернувшись домой, Меган рассказала Кэнди о своем разрыве с Гарретом. Она больше не могла сдерживать свои эмоции и дала волю слезам. Они время от времени катились по ее щекам, и она вытирала их краями рубашки.
— Я не собиралась его отталкивать, честное слово.
— Ты просто открыто призналась ему, какие чувства вызвал у тебя его поступок, — мягко сказала ей Кэнди.
Меган подтянула к груди колени и обхватила их руками. Они с Кэнди сидели на траве в саду, а Айви играла в доме с Тэннером и собакой. Меган окружали близкие люди, но, несмотря на это, ей было очень одиноко.
— Гаррет действовал из лучших побуждений, но ему не следовало так далеко заходить в своем стремлении защитить нас с Айви. Он всегда защищает тех, кто ему дорог. В подростковые годы он мечтал разбогатеть, чтобы его мать ни в чем не нуждалась. Когда он был в приемной семье, он защищал Макса от детей, которые его обижали.
— Это удивительные качества.
— Да. — Гаррет был самым удивительным человеком, которого она когда‑либо знала. — До сегодняшнего дня он уверял меня, что привязан ко мне так же сильно, как я к нему, и что у нас все получится.
— Я уверена, что ты по‑прежнему ему дорога, Меган.
Она потерла опухшие глаза:
— Я даже не представляю себе, как буду жить без него. Мне будет невыносимо вспоминать чудесные мгновения, проведенные с ним, зная, что они больше никогда не повторятся.
— Мне так жаль, что я ничем не могу тебе помочь, Меган.
Никто не мог ей помочь, потому что с ней произошло то, чего она больше всего боялась.
Она влюбилась в Гаррета. Влюбилась против своей воли и ничего не могла с этим поделать.
— Что мне делать, когда Айви начнет меня спрашивать, где Гарри? Как я ей скажу, что он больше не придет в наш дом, а мы не пойдем к нему? Ей так нравилось сидеть у него на коленях и смотреть мультики про принцесс. Но я должна быть сильной ради Айви и себя самой. Я хочу быть независимой женщиной, которая сама принимает решения и способна постоять за себя и своего ребенка. Я именно это пыталась донести до Гаррета, а он, похоже, меня не понял.
— Возможно, произойдет что‑то, что заставит его взглянуть на ситуацию твоими глазами. Или, может, тебе следует снова с ним поговорить, когда вы оба немного успокоитесь.
— Я не могу сделать первый шаг. В противном случае я снова превращусь в ту жалкую, безвольную девчонку, которой я была когда‑то. Девчонку, которая была готова пойти на все, чтобы получить одобрение мужчины.
— Тебе сейчас тяжело, но ты, по крайней мере, навсегда освободилась от Нила.
«Благодаря Гаррету», — подумала Меган. Да, она не одобряла его методы, но им двигало желание защитить ее и Айви.
Гаррет изобразил на лице улыбку, чтобы не омрачать своим хмурым видом радость своих друзей. Сегодня Кэрол родила дочку, и палата была наполнена цветами, воздушными шарами и плюшевыми мишками.
Кэрол полулежала в постели, прижимая к себе завернутую в одеяло малышку. Джейк сидел на краю кровати и смотрел на них с благоговением. Макс тоже находился в палате и фотографировал счастливых родителей и младенца.
Глядя на все это, Гаррет чувствовал себя еще более одиноко. С тех пор как он расстался с Меган, прошло пять дней, и он каждую секунду пытался справиться с чувством потери, которое стало его постоянным спутником. Он ни разу не видел ее в конюшне, поскольку приходил туда, только когда ее там не было. Он избегал ее, чтобы оградить себя от лишней боли. Он попытался защитить ее и Айви, но Меган сказала, что он влез не в свое дело. Были ли его действия неправильными? Переступил ли он границу дозволенного? Он все еще пребывал в замешательстве и не мог ответить на эти вопросы.
Гаррет посмотрел на своих братьев, которые обсуждали, как они все вместе будут праздновать рождение малышки, когда Кэрол и Ниту выпишут. Он не сказал о своем разрыве с Меган ни Джейку с Максом, ни своей матери. Он держал свою боль внутри себя, и с каждым днем ему становилось от этого только тяжелее.
— Я могу подержать на руках Ниту? — спросил он, подойдя к кровати.
— Конечно, — гордо ответил Джейк, осторожно взял у Кэрол малышку и передал ее ему.
Разглядывая свою новорожденную племянницу, Гаррет не смог сдержать искреннюю улыбку. У Ниты были темные волосы и золотистая кожа, как у Джейка, а вот разрез глаз у нее был как у ее матери. Сейчас они голубые, но со временем они наверняка станут зелеными, как у Кэрол.
— Привет, малышка, — сказал он. — Я твой дядя Гарри.
Гарри. Так его зовет Айви.
У него защемило сердце от тоски по Меган и ее дочке.
— Она прекрасна, — сказал он родителям Ниты. — Вы создали чудесную маленькую девочку.
Гаррет вернул малышку ее матери. Та сказала, что ее пора кормить, и они с Максом покинули палату, оставив Джейка с женой и ребенком.
— Я собираюсь перекусить в кафетерии, — сказал Макс Гаррету. — Ты пойдешь со мной?
— Нет. Я куплю себе что‑нибудь в торговом аппарате.
— Тогда увидимся позже, — ответил Макс и направился к лифту.
Посмотрев на ассортимент торгового аппарата, Гаррет решил ничего не покупать. По правде говоря, ему не хотелось есть, поэтому он прошел в ближайшую комнату ожидания. Там больше никого не было, и он в тишине погрузился в свои мысли.
Примерно через пять минут он увидел свою мать, направляющуюся к нему. В руке у нее был маленький подарочный пакетик.
