– Вот зачем ему Матвейкина книжка нужна, – сказал я Тоске. – Он коллекционер…
– Он что, не мог её просто украсть?
Тоска задала тот же самый вопрос, что я задавал вчера Хавчикову.
– Понимаешь, дорогуша…
– Я тебе не дорогуша!
– Хорошо, не дорогуша. Объясняю. Коллекционеры – странные люди. Для них иногда важен не только предмет коллекционирования, но и способ коллекционирования. Может, это не простая коллекция, а коллекция, приобретённая исключительно путём наследования.
– Ты думаешь, в нашем городе может водиться такой псих? – спросила Тоска.
– Если бы в нашем городе не водился… ну пусть хотя бы тот же Буханкин, я бы ещё мог с тобой согласиться. Но, помня о Буханкине, я могу сказать, что в нашем городе может водиться какой угодно псих. Психи, они вообще – везде.
– Смотри-ка! – усмехнулась Тоска. – У него ещё и мания величия!
Тоска указала пальцем на прислонённую к стене картину. Картина был большая, где-то три метра на два. На картине был изображён нотариус. Но не в обычной нотариусской униформе, включающей костюм, галстук и лакированные башмаки. А в облачении средневекового рыцаря. В пузатом панцире, шлеме с поднятым забралом и роскошным плюмажем
[2].
Нотариус стоял на мостике пылающего корабля, в глазах у него была неотвратимость.
– Круто, – сказал я. – Хотел бы иметь такой же портрет.
– Куропяткин, – вздохнула Тоска. – Вы удивительный пошляк.
– Какая неприятность, – ответил я.
Панцирь, только не нарисованный, а вполне настоящий, напяленный на манекен, блестел неподалёку. Я увидел панцирь, и в голове моей проскочила забавная идея. Я примерился к панцирю – панцирь мне в общем-то подходил.
– Хочешь примерить? – усмехнулась Тоска.
– Иди лучше найди ванную.
– Помыться решил?
– Угу. Спинку потрёшь?
Тоска зевнула и отправилась искать ванную. А я принялся обряжаться в латы нотариуса. Броня оказалась не настоящей, а бутафорской. Обычная толстая жесть. Лёгкая, с системой ремней и застёжек, я легко влез в неё без посторонней помощи. Надел шлем.
– Нашла! – позвала Тоска из дальнего конца особняка. – Иди сюда.
Я поковылял через эти джунгли на её зов.
Ванная была странная. Мягко выражаясь. Вообще-то это была самая необычная ванная, которую я видел в жизни. Из бетонного пола торчала стальная труба. Труба заканчивалась большой чугунной посудиной. На высоте метров трёх. К ней вела лестница, весьма смахивающая на пожарную. И всё.
Ванна, висящая в воздухе. Столичные дизайнеры отдыхают в пельменной.
– Точно, псих, – заключила Тоска. – Ванна меня окончательно убедила.
– А мне нравится, – сказал я.
Мне действительно понравилось. Если бы нотариус не был жалким запугивателем женщин и детей, я бы заинтересовался его личностью. А так…
Так его следовало покарать. Безжалостно и беспощадно.
– Где тут косметичка? – спросил я.
– Какая косметичка? – не поняла Тоска.
– Обычная. Ты что, не знаешь, что такое косметичка? Спроси у своего брата…
– Кретин, – Тоска попыталась меня ущипнуть. – Конечно же, я знаю, что такое косметичка! Только зачем она тебе? Решил глазки подкрасить?
– Она не мне, она тебе, – поправил я.
– А с чего ты взял, что у нотариуса вообще есть косметичка?
– У человека, который рисует с себя портрет в рыцарской форме, просто обязана быть косметичка.
– Ты сам в рыцарской форме, – ответила Тоска, – что, надо полагать, у тебя тоже можно поискать косметичку?
– Нет у меня косметички! – разозлился я.
– А ты поищи!
Я понял, что Тоска начинает меня разводить на ссору, и успокоился.
– Сейчас я тебе продемонстрирую триумф логики, – сказал я и направился к небольшому белому шкафчику.
Шкафчик меня не разочаровал. В нём оказался полный джентльменский набор. Кремы, мази, масла, маски для лица и даже пудра, такой старшеклассники маскируют прыщи.
– Такие типы, как нотариус, очень себя любят, – пояснил я. – Кремами всякими любят мазаться. Лосьонами.
Впрочем, пора приступать к работе.
– Залетай… тьфу ты, залезай в ванну.
– Зачем? – оторопела Тоска.
– Да, пока рано, постой-ка…
Я огляделся в поисках кухни. Кухня легко опознавалась по раструбу вытяжки.
На кухне я нашёл холодильник, а в холодильнике томатный сок и вишни. Как всякий нормальный жлоб, нотариус обожал «Кровавую Мэри» и мартини с вишенкой.
Тоска скучала возле ванны, разглядывая радиоуправляемую модель миноносца. Видимо, нотариус играл не только в рыцарей, он играл ещё и в кораблики.
– Куропяткин, – Тоска постучала себя эсминцем по голове, – куда мы попали?
– Ты просто не представляешь, сколько в мире ненормальных. Я тебе потом расскажу. А сейчас пора приниматься за работу. Надо подготовить встречу нашему флотоводцу.
Мы принялись за работу и управились минут за двадцать. Как раз успели – с улицы послышался мощный звук двигателя. Это прибыл нотариус.
Нотариус вошёл, принюхался. Я уж испугался было, что он нас учует, но этого не случилось. Нотариус чихнул, включил свет и спрятался за ширму с драконами. Из-за ширмы послышалось сытое пение, затем появился нотариус в чём-то весьма напоминающем римскую тогу. Свет погас, и снова стало темно.
В одной руке у нотариуса был пузатый фужер с коньяком, в другой – длинная сигара. Ценитель нездорового образа жизни, сразу видно. Нотариус обошёл вокруг ванны, почесал живот, движением патриция скинул одёжку.
Тут я едва не выдал себя громким хохотом. Под тогой у нотариуса оказался купальный костюм. Но не простой. В таких мужчины купались в конце позапрошлого века. Трусы до колен, плавно переходящие в комбинезон на широких лямках. Всё в чёрно-белую полоску.
Определённо, экстраординарность сыпалась у нотариуса из всех щелей.
Он распалил сигару и сделал зарядку – несколько раз присел, вытягивая руки перед собой. Не выпуская бокала. Выпуская клубы дыма. Затем крякнул и стал бодро подниматься по лестнице, ведущей в ванну.
Я приготовился.
Нотариус поравнялся с бортиком ванны. Я отпустил лампочку. Лампочка хлопнулась об пол. Нотариус нервно обернулся на звук. А когда он повернулся, в ванне сидел мертвец.
С белым лицом, трясущимися руками и чёрными спутанными волосами. Длинными чёрными волосами. Из глаз мертвеца потекли кровавые слёзы, мертвец вытянул руки вперёд, изо рта тоже выплеснулась кровь.
