В дверь постучали. Равин уже хотела не обращать внимания на стук, но это могла быть полиция. Вдруг они что-нибудь узнали об убийце? Копы допрашивали ее после того, как она опознала тело Сорины, но наверняка снова не были удовлетворены ее ответами. А она по-прежнему не могла ничего больше им рассказать.
Девушка открыла дверь. На пороге стоял Джастин с большой коробкой в руках, его глаза покраснели от слез. Он был симпатичным парнем, несмотря на короткую стрижку, татуировки и серьги в ушах.
— Я подумал, что ты захочешь взять некоторые вещи, — сказал он натянутым хриплым голосом.
— Проходи. — Равин впустила его в дом.
Когда он поставил коробку и открыл ее, Равин сказала:
— Не нужно было. — Она протянула руку, чтобы остановить его, и добавила: — Я разберусь с этим позже.
Джастин кивнул.
— Если тебе понадобится что-нибудь еще, чего здесь нет, дай мне знать.
— Спасибо. — Она заметила в коробке сверху что-то черное. Вытянула это и расправила.
Это был костюм ведьмы. Равин улыбнулась, вспомнив его. Когда они учились в младшей школе, Сорина надела на Хэллоуин костюм ведьмы. Равин расстроилась и сильно нервничала, но Сорина считала, что это будет смешно. Равин всегда завидовала ее жизнелюбию и невозмутимости. Сорине все давалось легко. Вот только дожить до своего двадцативосьмилетия она не смогла.
Под костюмом ведьмы лежала фотография, на которой были изображены Джастин, Сорина и Равин. Джастин вытащил ее из коробки, опустился на колени и зарыдал. Равин стало неловко. Она протянула руку и погладила его по голове, ничего не сказав. Не зная, что сказать.
Через некоторое время он поднялся.
— Извини. Я чувствую себя очень виноватым. Я уехал, когда это случилось. Если бы я был в городе…
— Ничего бы не изменилось.
Он кивнул и вытер слезы.
— Я лучше пойду. Твоя мама сидит в машине.
Равин была ошеломлена.
— Да? Почему?
— У нее Артур. А так как ты аллергик, она не стала заходить. Не хотела заносить кота в дом, но и оставить его одного в машине тоже не решилась.
Но Равин имела в виду, почему, черт возьми, ее мать была здесь, точка, а не почему она не заходила в дом.
— А почему Артур у нее?
— Я часто уезжаю, поэтому она решила забрать его.
— Нет, этого не будет, — сказала Равин.
— Что?
Равин не ответила. Вместо этого она распахнула дверь и побежала к машине Джастина.
Мать увидела ее в окно, открыла дверь и вышла с котом на руках.
— Равин, милая, как ты? Я не хотела заносить Артура в дом, но мне так хотелось увидеть тебя. — Лицо Гвендил покрылось пятнами, она была вся в слезах. Ее макияж потек. Наверное, впервые в жизни он был сделан напрасно.
— Отдай мне кота.
— Зачем, дорогая? Тебе не следует находиться возле него с твоей аллергией. Я о нем позабочусь.
— Ты не могла позаботиться о своих дочерях, не можешь позаботиться о себе, и как, черт возьми, ты собираешься заботиться о коте?
Лицо матери побледнело, на глаза навернулись слезы. Равин стояла неподвижно. Затем протянула руки.
— Отдай мне кота.
Взгляд Гвендил упал на шрам на ладони Равин. Кот начал вертеться, поэтому она разжала руки. Подняв к Равин бледное лицо, мать молча передала ей кота.
Девушка уже поворачивалась, чтобы идти в дом, когда ее мама сказала:
— Ты всегда была недовольна. Что бы я ни делала, все было мало.
Чуть не споткнувшись, Равин повернулась к ней.
— Что бы ты ни делала?! Боже мой, да ты всех мужиков, которые появлялись в твоей жизни, ставила выше нас! Единственный, от кого ты пострадала на всю оставшуюся жизнь, — это сукин сын, погубивший мою сестру.
Джастин вздохнул, и Гвендил подняла на него глаза. Затем обратилась к Равин:
— Это неправда. Не говори так.
— Мама, ты прекрасно знаешь, что это правда. Ты всегда это знала, но все равно продолжала. Я столько раз хотела уйти. Хотела сбежать от тебя, но не могла бросить маленькую сестренку. А теперь ее нет… Единственная причина, по которой я вынуждена была встречаться с тобой, теперь исчезла. Убирайся и никогда не показывайся мне на глаза!
— Пожалуйста, — перебил их Джастин, чуть не плача, — пожалуйста, не ссорьтесь. Сорина не хотела бы этого.
Мать и дочь посмотрели на него, но ничего не ответили. Он покачал головой и сел в машину, хлопнув дверцей и врубив на всю громкость рок-музыку по радио.
— Я твоя мать, — с досадой сказала Гвендил, — я люблю тебя и делала для тебя все возможное.
— Ты имеешь в виду тот случай, когда ты подожгла руку своей восьмилетней дочери, чтобы она запомнила, что нельзя учиться магии в присутствии твоего мужа? Чтобы он не узнал, что ты ведьма?
Гвендил покачала головой.
— Это неправда. Я сделала это, чтобы защитить тебя, сохранить наш секрет ради всех нас. У меня теперь осталась только ты.
Равин пересадила на другую руку кота своей сестры, успокаиваясь теплотой его тела и зная, что Сорина хотела бы, чтобы именно она позаботилась о нем. Она пристально посмотрела на мать, потом покачала головой.
— Ты должна была подумать об этом еще тогда. Теперь слишком поздно.
ГЛАВА 22
Равин направилась к входу в здание, в котором проводилась панихида. Она наблюдала за выступлением матери, чувствуя странную отрешенность. Как только ее мать закончила, к микрофону подошел Джастин, но он не смог сказать и двух слов, его душили рыдания.
Прах Сорины будет развеян во время ритуала, но сейчас урна стояла посреди комнаты. Гвендил и Джастин попросили Равин произнести пару слов, но она отказалась. Все, что ей нужно было сказать, она сказала бы Сорине. Незачем говорить об этом людям, сидящим здесь, тем более что она не была знакома с большинством из них.
После окончания панихиды Равин повернулась, чтобы уйти, и почувствовала на себе взгляд маленькой женщины, выскользнувшей в дверь. В ней было что-то знакомое и… Стоп, она вспомнила! Это была ее сумасшедшая соседка. Что, черт побери, она делала здесь? Ну что ж, настало время очной ставки.
Равин направилась к двери, не обращая внимания на сочувствующие взгляды тех, кто узнал в ней сестру Сорины. В конце комнаты она заметила Ника, быстро ему кивнула, распахнула дверь и выскочила на улицу. Открывшийся вид заставил ее прекратить преследование. Орда репортеров и фотографов заполнила весь газон.
Женщина с суровыми красными губами и тусклыми светлыми волосами, стянутыми в тугой хвост, протянула микрофон к ее лицу.
