Разумеется, наибольшее воздействие на Мао в годы учебы в Первом провинциальном педагогическом училище оказали профессора. Первое училище вообще славилось своими преподавательскими кадрами, многие учителя получили образование за рубежом, прекрасно владели английским, французским и японским языками. Не случайно некоторые из них впоследствии будут приглашены на работу в лучшие по тем временам вузы страны — Пекинский университет и Пекинский педагогический университет. Один из этих преподавателей, Юань Цзилю (он же Юань Чжунцянь), которого все в училище звали «Юань, Большая Борода», научил Мао писать блестящие эссе. Другие, Сюй Тэли и Фан Вэйся, члены «Объединенного союза» и участники Синьхайской революции, внушили ему веру в республиканские принципы, укрепили его патриотическое сознание. Восторженный Мао буквально преклонялся перед Сюй Тэли: ведь это Сюй лаоши (учитель Сюй) во время борьбы за введение конституции в знак искренности и решимости отрубил себе палец, чтобы сочившейся из раны кровью написать прошение делегатам Национального совещательного комитета по подготовке конституции. Он умолял их сделать все, что в их силах, чтобы убедить Цинский двор провести выборы в парламент. И Сюй, и Фан позже станут крупными деятелями КПК60.
Но главным событием в студенческой жизни Мао была встреча с профессором Ян Чанцзи. Этот изысканно одетый джентльмен, которому было лишь немного за сорок, поражал учащихся своими обширными знаниями в области китайской и западной философии и этики. В 1898 году он принимал участие в реформаторском движении, лично знал многих известных китайских просветителей, соратников Кан Ювэя и Лян Цичао. В 1903 году он уехал из Китая и провел много лет за границей, учился в Японии, Шотландии и Германии. В Чаншу приехал в 1913 году и сразу получил приглашение от губернатора Тань Янькая работать в его администрации начальником департамента образования61. Он вежливо отказался, предпочтя высокой бюрократической должности скромное место преподавателя Первого провинциального педагогического училища. Преподавал он и в Четвертом училище, до тех пор пока оно не слилось с Первым. Именно в Четвертом училище осенью 1913 года с ним впервые и встретился Мао Цзэдун. Знакомство учителя и ученика положило начало почти семилетней дружбе, которая продолжалась вплоть до смерти Ян Чанцзи в середине января 1920 года.
Их симпатии были взаимными. Вот что Мао Цзэдун рассказал о профессоре Ян Чанцзи Эдгару Сноу: «Учителем, оказавшим на меня самое сильное влияние, был Ян Чанцзи, обучавшийся прежде в Англии… Он преподавал этику, был идеалистом и человеком высоких моральных качеств. Он очень верил в этику и старался воспитать в своих учениках стремление стать справедливыми, добродетельными, высоконравственными и полезными обществу»62. А вот отзыв Ян Чанцзи о любимом ученике: «Студент Мао Цзэдун рассказал, что он родом из местности на границе [уездов] Сянтань и Сянсян… Его деревня находится в горах, где люди живут кланами. Большинство из них крестьяне… И отец его был раньше крестьянином, но сейчас он стал торговцем. Его младший брат тоже крестьянин. Родные его матери живут в Сянсяне, они также крестьяне. И все же вряд ли можно найти кого-либо более интеллигентного и обходительного, [чем Мао]… Много необычных талантов вышло из крестьянских семей»63.
Профессор Ян Чанцзи был известен в училище под именем «Конфуций». Так прозвали его за образованность и начитанность. Помимо этики он читал логику, философию и педагогику64. Был он приверженцем западных либеральных идей, которые в его сознании переплетались с учением знаменитого конфуцианского философа минского времени Ван Янмина (1472–1529), одного из немногих в Китае мыслителей, который во главу угла своих философских представлений ставил личность отдельного человека. Профессор Ян пропагандировал и этическое учение другого великого конфуцианца Ван Чуаньшаня (1619–1692), также подчеркивавшего независимость человеческой личности65.
Ян Чанцзи настолько овладевал умами студентов, что многие из них готовы были слушать его и беседовать с ним целыми днями. Даже по воскресеньям в его доме собирались ученики. Среди них были и Мао Цзэдун, и братья Сяо, и Цай Хэсэнь, и Чжан Куньди. «Вокруг… профессора Ян Чанцзи… образовалась группа серьезно мыслящих учеников, — вспоминает Сяо Сань. — Этот человек оказывал на нас большое влияние. Он привлекал горячее внимание и вызывал уважение слушателей»66. «Господин Ян был высоконравственной личностью… Его чувство собственного достоинства и усердие в преподавании из года в год вызывали восхищение его учеников», — написали в некрологе на смерть дорогого учителя его воспитанники67. В числе авторов некролога был и Мао Цзэдун.
Идеи либерализма и индивидуализма должны были бы открывать перед студентами профессора Ян Чанцзи пути либерально-демократического переустройства китайского общества. Нации нужны сильные личности, твердил он, призывая своих студентов к каждодневному упорному самосовершенствованию. «Вы слишком много времени уделяете самоотрицанию и слишком мало — пониманию и совершенствованию, — говорил он им. — Вы должны больше времени уделять пониманию и совершенствованию, тогда вы избежите страдания в своем самоотрицании»68. Сильная личность с точки зрения Ян Чанцзи имела право возвыситься над моралью толпы. Именно в этом духе он трактовал постулат Ван Чуаньшаня о том, что древние моральные принципы не могут быть использованы в современном мире. И вслед за Ван Чуаньшанем осуждал стремление традиционных конфуцианцев вернуться к идеалам прошлого. Этика вообще с точки зрения учителя Мао Цзэдуна должна была способствовать одному — самореализации индивидуума.
Под влиянием своего наставника Мао Цзэдун прочитал китайский перевод книги немецкого философа XIX века Фридриха Паульсена «Основы этики». Выводы Паульсена, считавшего наиболее ценной и совершенной деятельность человека, одержимого реализацией строго выверенной цели, убедили Мао в приоритете несгибаемой воли великой личности над всеми возможными этическими принципами. Эта идеология, выражаемая в ярком лозунге — «цель оправдывает средства», как нельзя лучше отражала настроения самого Мао, гордого и упрямого провинциала, мечтавшего о славе. На полях «Основы этики» он сделал огромное количество пометок общим объемом более 12 тысяч слов: так потрясла его эта книга! Вот некоторые наиболее характерные из этих пометок:
«Цель не имеет отношения к знанию, а только к чувству и воле… Нравственность не вечное, а изменчивое понятие… В широком смысле не существует универсальной человеческой морали… Она меняется в зависимости от того, как ее используют… Мораль изменяется с течением времени, тем не менее она остается моралью… Мораль различна в разных обществах и у разных людей… Поскольку человеческие существа обладают собственным „я“, для которого это „я“ — центр всех вещей и всех мыслей, постольку собственный интерес — самое главное для всех людей… Источник альтруизма— собственное „я“, и альтруизм связан с собственным „я“. Невозможно сказать, что чей-то разум альтруистичен в чистом виде и в нем нет никакой эгоистической идеи. Никто в мире не исходит из [интересов] других, отдельная личность не стремится принести пользу никому, кроме себя самой… Паульсен тоже берет за основу индивидуализм. Это индивидуализм духа, он может быть назван духовным индивидуализмом… Слепая мораль совершенно бесполезна… В области этики я защищаю два принципа. Первый — индивидуализм. Любой шаг в жизни подчинен цели реализации индивидуума, и любая нравственность служит реализации индивидуума. Мы выражаем сочувствие другим и стремимся осчастливить других не для других, а для самих себя… Я считаю, что естественные инстинкты не всегда ошибочны, и чувство долга не всегда верно… У нас есть долг только перед самими собой, а не по отношению к другим»69.
