Экономика Китая вновь оказалась под угрозой. Особенно тяжелое положение сложилось на транспорте. Вдохновленные известиями о встрече Мао с хунвэйбинами 18 августа обезумевшие юнцы и подростки бросились на поезда, чтобы поехать в Пекин. Каждому хунвэйбину и цзаофаню хотелось увидеть «великого кормчего». И Мао приветствовал их порыв, до конца ноября проведя на площади Тяньаньмэнь восемь встреч-парадов, в которых приняло участие более 11 миллионов человек! Наиболее грандиозными были демонстрации 25 и 26 ноября, в них участвовало 2,5 миллиона «революционных» студентов. Занятия в вузах были отменены.
Сообщения агентства Синьхуа об этих парадах сегодня уже нельзя читать без улыбки, так же как и отчет о заплыве Мао. Настолько они пропитаны дешевым пафосом. «Вчера в половине двенадцатого утра, — захлебываясь от восторга, передавал 26 ноября безымянный корреспондент, — под торжественную музыку „Алеет Восток“ на центральную трибуну площади Тяньаньмэнь поднялись наш великий учитель, великий вождь, великий полководец, великий кормчий председатель Мао Цзэдун и его ближайший соратник товарищ Линь Бяо… В этот момент вся площадь Тяньаньмэнь и примыкающая к ней с востока улица превратились в ликующий людской океан. Взоры всех присутствовавших были устремлены на председателя Мао Цзэдуна. От волнения и радости все подпрыгивали. Волны несмолкаемых возгласов: „Да здравствует председатель Мао Цзэдун! Ему долгих лет жизни! Ему долгих, долгих лет жизни!“ прокатывались над людским морем… 25 ноября температура воздуха в столице упала до семи градусов ниже нуля по Цельсию. Несмотря на это, наш самый уважаемый и самый любимый великий вождь председатель Мао Цзэдун без пальто, в одной форме цвета хаки поднялся на центральную трибуну, откуда он приветливо махал и рукоплескал юным революционерам, воодушевляя их на доведение до конца великой культурной революции»124.
Среди находившихся в те дни на трибуне Тяньаньмэнь были и Лю, и Дэн. Они все еще входили в состав партийного руководства, но их дни уже были сочтены. 18 декабря один из заместителей Цзян Цин шанхайский левак Чжан Чуньцяо передал хунвэйбиновскому вожаку университета Цинхуа «высочайшее» пожелание: «Вы, маленькие революционные генералы, должны объединиться, преисполниться революционным духом, добить загнанную в воду собаку, развенчать их [Лю и Дэна], не останавливаясь на полдороге». Он также добавил, что Лю и Дэн, «эти два проводника буржуазной реакционной линии, так до сих пор и не капитулировали». Через семь дней в Пекине состоялась пятитысячная демонстрация под лозунгами «Долой Лю Шаоци! Долой Дэн Сяопина!», «Доведем кровавое сражение с Лю и Дэном до конца!»125. Вскоре после этого аналогичные демонстрации начались по всей стране.
Лю и Дэн моментально исчезли с политической арены. А уже 1 января 1967 года на стене особняка Лю в Чжуннаньхае появилась надпись: «Долой китайского Хрущева Лю Шаоци!» Еще через два дня там же, в резиденции ЦК, был организован «митинг критики и борьбы», на котором Лю и его жена были подвергнуты публичному порицанию. Впоследствии такие «митинги» стали частыми. Вот как описывает один из них очевидец: «Солдаты и офицеры из центрального полка охраны, находившиеся здесь… не вмешивались. Никто не пытался помочь Лю Шаоци. Лю и его жену Ван Гуанмэй окружила толпа. Сотрудники бюро секретарей [ЦК] толкали, пинали и били их. На Лю разорвали рубашку. Его дергали за волосы. Когда я протиснулся поближе, то увидел, как кто-то заломил ему назад руки в то время, как другие старались нагнуть его вперед… Это у них называлось „делать аэроплан“. В конце концов им удалось согнуть его пополам, и он чуть не ткнулся лицом в грязь. Его пинали и били по лицу. А солдаты из центрального полка охраны по-прежнему не хотели вмешиваться. Я не мог больше на это смотреть. Лю Шаоци было уже… почти семьдесят лет, и он являлся главой нашего государства»126.
«Культурная революция» входила в самую кровавую фазу. 27 декабря 1966 года Цзян Цин направила пекинских хунвэйбинов в провинцию Сычуань, где находился опальный Пэн Дэхуай. Группа молодчиков ворвалась к нему в дом, схватила его и доставила в столицу, где его посадили в тюрьму. Пэна мучили и избивали более ста раз, сломав ребра, искалечив лицо и отбив легкие. То и дело его таскали на «митинги критики и борьбы». Престарелый маршал непрерывно стонал, с трудом говорил. Из тюрьмы он написал Мао: «С самым последним приветом к вам! Желаю вам долгих лет жизни!» Умер он 20 ноября 1974 года127.
Страшные испытания выпали и на долю другого героя китайской революции, маршала Хэ Луна. Балагур и весельчак, любимец женщин, он был одним из немногих, кто с радостью поддержал Мао, когда тот в Яньани стал жить с Цзян Цин. Его самого всегда влекло к адюльтеру, и ему нравилось это в других! Но прежняя дружба с женой вождя не спасла его. В начале 60-х он сильно повздорил с Линь Бяо, откровенно выразив ему презрение как профану в области современных вооружений. Это и привело к его падению. 30 декабря 1966 года та же Цзян Цин призвала студентов университета Цинхуа нанести удар по Хэ Луну. Он попытался искать заступничества у Чжоу, прося предоставить ему убежище в Чжуннаньхае. Но испуганный премьер ответил: «Сейчас и в Чжуннаньхае неспокойно. Тебе надо подыскать тихое место подальше отсюда, чтобы немного отдохнуть». Но таких мест в Китае уже не осталось. Через несколько месяцев загнанного маршала арестовали, и он пошел по кругам ада. Устав оправдываться, он в конце концов перестал принимать пищу и умер 9 июня 1969 года. Незадолго до смерти он сказал жене: «У меня нет никаких желаний, кроме одного: чтобы Председатель Мао сказал только одну фразу: Хэ Лун — наш товарищ»128.
Через несколько дней после его кончины, 22 июня, покончил с собой совершенно затравленный цзаофанями Ли Лисань, тот самый, который в начале 30-х проводил свою печально знаменитую авантюристическую «линию», направленную на захват власти компартией первоначально в одной или нескольких провинциях. Он жил и работал в Китае с начала 1946 года, после того как именно Мао Цзэдун добился согласия советских властей на его возвращение. Все это время он был членом ЦК и занимал различные руководящие посты как в партии и профсоюзах, так и в правительстве. В конце 1966 года упоенные вседозволенностью юнцы вытащили его на «митинг критики и борьбы». После этого его на какое-то время оставили в покое, но в конце января 1967-го вновь взялись «прорабатывать». Били и истязали в течение трех лет, пока он наконец не выдержал и не принял большую дозу снотворного. «Мои душевные и физические мучения невыносимы»129, — написал он Мао. Через день после смерти Ли его русская жена и две дочери были арестованы.
24 августа 1966 года, не выдержав пыток, которым его подвергли на публичном судилище разошедшиеся молодчики, скончался один из основателей КПК Ли Да, являвшийся в то время ректором Уханьского университета. В том же году покончили с собой секретарь Мао Цзэдуна Тянь Цзяин, рассказавший когда-то вождю правду о настроениях крестьян, и один из «лушаньцев» Чжоу Сяочжоу. 19 сентября 1966 года умер первый секретарь Тяньцзиньского горкома Вань Сяотан. Это произошло вскоре после того, как хунвэйбины заставили его простоять несколько часов под палящим солнцем. А через четыре месяца погиб заместитель председателя Всекитайской федерации профсоюзов, бывший владивостокский грузчик Лю Чаншэн.
