Дрейк застонал, не отрываясь от моих губ, и эхо этого стона прокатилось по всему моему телу, с головы до ног.
— Нельзя вот так прикасаться ко мне и ждать, что после этого я смогу себя контролировать. — В его голосе звучало предупреждение, и я почувствовала, что он тоже горит в огне, который сжигал меня; клянусь, кровь моя готова была вскипеть, когда губы его двинулись вниз по моей шее, впиваясь в кожу раскаленными поцелуями. — Сделаешь это еще раз — и я за себя не отвечаю.
Я задрожала от возбуждения, когда он запрокинул мою голову и коснулся языком ложбинки между грудями. Я вцепилась ему в волосы, пытаясь решить, что же теперь делать — поддаться бушевавшему внутри желанию или продолжать контролировать ситуацию и не забывать, что речь идет о моей жизни.
— Какого черта, это же просто сон! — проговорила я дрожащим голосом, пока Дрейк осыпал быстрыми горячими поцелуями мою грудь, прикрытую тонким шелком. — Все это просто фантазия, а какие могут быть угрызения совести из-за фантазий?!
Дрейк поднял голову; глаза его в полутьме светились зеленым огнем.
— Очень рад, что ты не чувствуешь уколов совести. Фантазии всегда следует поощрять, особенно когда они связаны со мной.
— Самодовольный дракон. Ты слишком много говоришь, — пробормотала я, притянув его голову.
Я впилась поцелуем в его рот, лаская его язык, наслаждаясь драконьим пламенем, охватившим меня. Я гладила его мускулистую грудь, затвердевшие соски.
Дыхание Дрейка стало прерывистым, когда я двинулась вниз, целуя выступавшую ключицу, затем грудь.
Мне мучительно хотелось стиснуть его в объятиях, целовать его, чувствовать его вкус, мое тело напряглось, словно готовясь к прыжку. Но стоять так долго было невозможно.
Я снова поцеловала его в губы, прикусила мочку, затем прорычала ему в ухо:
— В моих фантазиях есть длинная широкая кушетка, где я смогу заняться тобой в более комфортных условиях. Красная бархатная кушетка. С золотой бахромой.
— Вроде этой? — спросил он, хватая меня в объятия и разворачиваясь к длинному широкому красному бархатному дивану, усыпанному шелковыми подушками; в тени поблескивали золотые кисти. Он осторожно положил меня на кушетку, на миг застыл надо мной, пожирая глазами, которые приобрели темно-зеленый оттенок.
— То, что нужно, только ты снизу.
Он принялся шарить по джинсам, расстегивая пояс:
— Ты уверена, Эшлинг? Если мы начнем, то я не смогу остановиться. У драконов в обычае полностью овладевать своими супругами. Ты должна быть уверена, что хочешь именно этого.
Я медленно, чувственно потянулась, как сытая кошка. Это же была просто игра воображения, всего лишь сон, порожденный моим неудовлетворенным влечением к Дрейку. Разумеется, нет ничего плохого в том, чтобы немного заняться здоровым воображаемым сексом.
— Да, уверена.
Если существует мировой рекорд скорости по выпрыгиванию из тесных джинсов, я уверена, что Дрейк его побил. Секунду назад он стоял надо мной, опаляя мое тело зеленым огнем своих глаз; в следующее мгновение он уже лежал на кушетке, обнаженный, горящий от возбуждения.
— Я чую твое желание, — произнес он негромким голосом, который, казалось, ласкал меня. Затем опустил голову, чтобы поцеловать мой живот, ладони его скользнули вверх по моим бедрам, раздвигая их. — Я тоже хочу тебя, ты нужна мне. Ты моя супруга, Эшлинг, но не жди от меня снисхождения, потому что сегодня ночью ты по-настоящему станешь моей.
Меня охватил трепет, но не от страха, а от возбуждения. Дрейк поднял шелковую сорочку, обшитую тонкими кружевами, и принялся целовать мое тело. Его горячие губы прожигали насквозь мою кожу, они двигались все выше, пока он не обнажил мою грудь, и прикосновения его губ, словно клеймо, оставляли следы на моем теле. Язык его коснулся напряженного, ноющего соска, он потянул нежную плоть, слегка прикусив ее. Я изогнулась ему навстречу, забыв обо всем, кроме прикосновений его губ и рук, и мое тело просто истекало от молчаливых слез желания, когда я вонзала ногти в его крепкие мышцы, пытаясь притянуть его ближе, слиться с ним.
— Нет, — прошептал Дрейк, оторвавшись от меня. Я застонала, когда он начал ласкать мою грудь, его губы и руки разжигали мою страсть еще сильнее. — В первый раз я буду заниматься с тобой любовью как с супругой дракона. Потом мы можем делать это, как люди.
Я прижалась к нему, обхватив ногами его тело в отчаянном, безумном порыве:
— Какая разница, как это делать, — я просто хочу, чтобы ты вошел в меня, Дрейк. Хочу тебя сейчас же!
Он поднялся, сжал коленями мои ноги. Я удивленно уставилась на него, пораженная его красотой и мужественностью и озадаченная тем, что он собирается заниматься любовью, обхватив меня ногами. Он просунул под меня руку, приподнял и, раздвинув мне ноги, внезапно впился в меня поцелуем. Мне уже было знакомо его драконье пламя, которое изливалось в меня, когда мы целовались, но жар, порожденный этим интимным поцелуем, заставил меня буквально кричать от наслаждения. Огонь лизал мою чувствительную плоть, пока язык Дрейка скользил и извивался. У меня перехватило дыхание, я содрогалась в его руках. Но прежде чем я успела опомниться, он схватил две большие подушки из золотистого шелка, бросил меня на них лицом вниз и придавил к дивану своим твердым, горячим телом.
— Ты принадлежишь мне, Эшлинг, — произнес он, затем раздвинул мои ноги и вошел в меня, одновременно вцепившись зубами в мое плечо.
Дрейк припечатал меня к дивану, я была беспомощна и не могла пошевелиться под тяжестью его тела. Он двигался внутри меня; эти мощные толчки, казалось, пронзали насквозь. Напряжение, порожденное его первым прикосновением, нарастало; грудь моя, набухшая и чувствительная, терлась о жесткую обивку дивана. Я сделала слабую попытку пошевелиться, но услышала глубокое сердитое рычание и поняла, что Дрейк держит меня за плечо, чтобы не дать ускользнуть. Я не привыкла лежать как бревно, когда дело касается удовольствия, но сейчас я была слишком ошеломлена, чтобы протестовать. Казалось, Дрейк почувствовал сопротивление, потому что движения его стали более резкими, он принялся лизать мою шею и плечи, плоть его двигалась во мне быстрее и интенсивнее, Дрейк придавил меня, расплющил, наполнил собой, заставил перешагнуть границы доступного человеку наслаждения и вступить в царство огненного экстаза.
Когда я приблизилась к оргазму, который, как я знала, будет отличаться от всего, что я испытывала прежде, Дрейк немного перевернул меня на бок, вгрызся в мою ключицу и вошел в меня с такой силой, что подушки полетели на пол. Тело мое едва не разорвалось от жара и экстаза; я не замечала ожогов, которые, казалось, оставались на моей коже от поцелуев Дрейка. Его триумфальный крик прозвучал у меня в ушах, когда мы вместе горели в этом огне; на миг мне почудилось, что мы оба состоим из языков пламени, а не из плоти и крови.
Затем я на какое-то время впала в оцепенение, не уверенная, что хочу возвращаться с вершины безумия, куда Дрейк увлек меня. Однако в конце концов я вспомнила, как дышать, и мой мозг снова начал работать. Я открыла глаза и обнаружила, что лежу на Дрейке. Струйки пота, стекавшие по его груди, и прерывистое дыхание доказывали, что он побывал там же, где и я.
