— Ты должна пойти со мной в «Черное и белое», — настаивала Офелия с детской улыбкой, которая смогла бы растопить сердце мизантропа. — Перди уже там, и я знаю, что она хотела бы тебя видеть.
— Если учесть, что мое лицо было сегодня во всех парижских утренних газетах, думаю, что тусовка в клубе не самая лучшая идея.
— Не говори ерунды. Там никто не причинит тебе вреда — это же нейтральная территория, — возразила Офелия, открывая шкаф, чтобы подобрать мне подходящее вечернее платье. — А кроме того, Перди теперь там главная. Ни один посетитель не осмелится перечить ей.
От этой фразы меня пробрала дрожь.
— Честно признаться, мне сегодня не до клубов, но я бы хотела попросить тебя об одном одолжении, ты не против.
Офелия повернулась ко мне, недовольно надув губки.
— Ты знаешь, что я тебе помогу, чем смогу.
— А в Париже живут еще виверны, кроме Дрейка Надутая гримаса сменилась выражением изумления.
— Виверны? Да-а-а… Например, здесь живет Фиат Блу. Это… синий виверн, но я бы не советовала тебе с ним связываться. Он не только совершенно развращенный и аморальный тип, он еще и экстрасенс к тому ж Все синие драконы — экстрасенсы, но он — самый cильный из них. — Она понизила голос до шепота. — Говор что он пользуется своими способностями для того, чтобы заставлять женщин проделывать… проделывать противоестественные вещи.
— Интересный парень. Значит, синие драконы — ясновидящие? Это их характерная черта? А они сильные?
Офелия поморщилась и рассеянно поправила покосившуюся картину.
— Все драконы сильны.
— Хм. — План, который я обдумывала с того момента, как покинула магазин Амели, обрел очертания. А ты знаешь, где живет Фиат Блу?
Она нехотя кивнула:
— Знаю, но я не советую тебе туда ходить, Этот Фиат совсем не такой, как твой виверн.
Я подошла к шкафу и вытащила самое откровенное платье из тех, что купил для меня Пал.
— Тем лучше! Если ты скажешь мне его адрес, буду тебе очень благодарна. — И, заметив в ее взгляд досаду, я добавила: — И если я быстро закончу свое дела с ним, обещаю заскочить в «Черное и белое».
Это ее несколько успокоило.
Час спустя мы с Джимом уже поднимались по вытертым каменным ступеням изящного здания, расположенного в шикарном квартале, на площади Резистанс. Неподалеку находились Эйфелева башня и Парижский музей канализации.
— Не знаю, почему меня удивляет такой шикарный дом, — сказала я, нажимая на кнопку под табличкой с золотыми буквами «Блу». — Пора бы мне привыкнуть к тому, что слово «дракон» — синоним слову «богатство».
— Дело не только в богатстве, — добавил Джим. — Это особое положение в обществе и отношение к другим. Тебе следует поучиться у них.
Я была несколько удивлена тем, что вместо вопроса, что мне нужно, заданного по домофону, черная с серебром дверь распахнулась.
— Э, привет. Bonjour. Parlez-vouz…
— Or! — перебил меня стоявший на пороге человек, понюхав воздух, как это делал Дрейк.
В мозгу у меня пронеслась мысль о том, что по-французски «оr» значит «золото», но прежде чем я успела объяснить, что мое золото не представляет никакой ценности, неизвестный схватил меня за руку и рывком втащил в дом, и дверь с мрачным стуком захлопнулась за мной.
Глава четырнадцатая
— Эй! — завопила я, вырвавшись из рук незнакомца, который тут же снова вцепился в меня. — Вы оставили моего дем… моего пса на улице! Отпустите меня! Не меня вот так волочь, я вам не мешок с картош… Ой!
Мужчина — мускулистый блондин, как две капли воды похожий на тех парней-серферов, с которыми тусуется мой бывший, — зажал мне рот ладонью и потащил мое брыкающееся тело к лифту. Я попыталась пнуть его в колено, но он просто швырнул меня к стене лифта и прижал, чуть не вышибив из меня дух. Я далеко не хрупкого телосложения, но этот парень был здоровенным и широкоплечим, и его, казалось, совершенно не беспокоило то, что я ногтями впилась ему в спину.
Лифт прибыл на нужный этаж, раздался звон, затем двери с шипением раскрылись, и Мистер Мускул, оторвав меня от пола, потащил вперед.
— Иди, — сказал он по-английски с сильным акцентом.
Я не сдвинулась с места, вонзив все десять ног в руку, крепко державшую меня поперек туловища, это не помогло. Меня поволокли в квартиру и без дальнейших разговоров бросили на синий секционный диван. Пока я выбиралась из кучи бархатных подушек служивших спинкой, Мистер Мускул пробормотал несколько слов на каком-то мелодичном языке.
Мне удалось подняться на ноги, и я яростно уставилась в спину врагу, когда в комнате появился тот, к кому он обращался. При виде второго у меня даже дух захватило — Дрейк отличался мрачной, сексуальной, мужественной красотой, но этот человек походил на ожившую греческую статую. Волнистые светлые волосы спускались на плечи, сверкали ярко-синие глаза — настоящего синего цвета, а не сероватого, как у большинства голубоглазых людей, — лицо его было так прекрасно, что мне даже захотелось плакать. Остальные части тела тоже были ничего, хотя я успела отметить только то, что он на несколько дюймов выше меня, прежде чем он оказался рядом с распростертыми объятиями.
— Сага Ринальдо, тебе ничего не повредил? Он не знал, кто ты. Ты должна простить ему эти отвратительные манеры. Мы слишком давно живем в Париже; он начал вести себя как настоящий француз.
— Вообще-то, все мои знакомые французы исключительно вежливы и дружелюбны, уже не говоря об их манерах, — сказала я высокомерно, поправляя платье.
Если Дрейк излучал жар и пылающую чувственность, то от этого человека исходил леденящий холод. По квартире гулял легкий ветерок, что говорило о дорогих кондиционерах; здесь было так холодно, что буквально пар шел изо рта. Я представила себе огонь синего дракона, — наверное, это было голубое пламя, которое обжигало холодом.
Он взял мои руки в свои и поцеловал. Пальцы у него были ледяные. Я решила, что передо мной Фиат Блу, виверн синих драконов. Его окружала аура уверенности в себе и могущества, и я сразу поняла, почему.
Офелия предостерегала меня от него. Мне он показался последним негодяем.
— Значит, тебе повезло, потому что мы считаем Париж городом варваров, — произнес он, махнув рукой в сторону окна, затем мягко увлек меня за собой на диван.
Я быстро оглядела комнату. Она была… синей. Все было синим — потолок, стены, ковер, мебель. Здесь были представлены всевозможные оттенки синего — от темного, как полуночное небо, до бледно-голубого, напомнившего мне утро ранней весной. Я снова взглянула на сидевшего рядом со мной Адониса.
— Я так понимаю, что ты — Фиат Блу?
Он положил руку на грудь и вежливо поклонился.
— Я Сфиататойо дель Фуоко Блу
[19]
, виверн синих драконов, и я всецело к твоим услугам. Чем я могу быть полезен супруге моего дорогого собрата Дрейка Вирео?
