— Еще рано. Вы были знакомы с мадам Довиль?
— Нет, я же сказала вам, что я курьер. Отпустите меня, это совершенно не… Некорректно. Отпустите меня.
Он, прищурившись, взглянул на меня:
— Страж, утверждающий, что не является Стражем, но знающий, как вызвать демона. Вы настоящая загадка. Думаю, эту загадку стоит изучить подробнее. — Вместо того чтобы отпустить меня, он уткнулся лицом мне в шею и сделал глубокий вдох.
— Да какого черта вы делаете?! — вскричала я, начиная отбиваться по-настоящему, несмотря на жгучее желание вцепиться в обнимавшего меня мужчину.
— Запоминаю ваш запах.
— Что? — взвизгнула я, затем поняла, что по комнате разносится не только мой голос, — с улицы послышался звук приближающихся полицейских сирен.
Дрейк отстранился от меня и взглянул мне в лицо так, что у меня подкосились ноги. Его прекрасные изумрудные глаза выглядели как-то странно. Зрачки, прежде круглые, немного удлинились, как у кота. Но дело было не только в его глазах. Дело было в том, как он прикасался ко мне, как говорил, как… нюхал меня. В нем чувствовалось нечто не совсем человеческое, отчего сердце у меня забилось как бешеное. В этот момент я поняла, что он имел в виду, когда говорил, будто я его боюсь, — в этом страхе определенно было что-то сексуальное, но еще глубже скрывалось некое примитивное чувство — страх быть поглощенной, уничтоженной существом, намного более могущественным, чем я.
Мягким движением, не соответствовавшим угрожающему тону, он заправил мне за ухо прядь волос и произнес:
— Полиция уже здесь, Эшлинг, поэтому я должен с вами попрощаться. Не знаю, почему вы отрицаете очевидное, но я советовал бы вам вести себя с французскими полицейскими более осмотрительно. Они не слишком терпимо относятся к людям, балующимся черной магией.
Он наклонился, легко коснулся моих губ и отстранился быстрее, чем я сообразила, что происходит.
— Что? Эй! Я вам не разрешала себя целовать! И что значит вести себя более осмотрительно? Какая еще черная магия? Да куда вы… Нет! Стойте! Это мое!
Я бросилась вперед, но было слишком поздно. Дрейк схватил мой чемоданчик и, прежде чем я успела сделать пару шагов, выбежал из квартиры.
К несчастью, пара шагов была сделана прямо в сторону круга. Инстинктивно я вытянула руку, чтобы не врезаться в тело, и машинально схватилась за нечто торчавшее из трупа мадам Довиль. Это оказался серебряный предмет, который, как я и подозревала, был воткнут ей в сердце, — предмет, который я раньше не заметила, потому что тело было согнуто пополам. Холодное металлическое лезвие легко выскользнуло из трупа, когда я отшатнулась в сторону. На какое-то кошмарное мгновение я застыла, уставившись на оружие, зажатое в моей руке. Это был длинный широкий кинжал с изогнутым клинком, по рукоять измазанный в крови. Я видела такой в книгах по демонологии — это был сакс, средневековый кинжал, который обычно использовали в ритуальном уничтожении темных существ. У этого сакса была ручка из слоновой кости, сам он, по-видимому, был сделан из серебра. Считалось, что, только пронзив сердце демона, можно его уничтожить, разумеется произнеся при этом необходимые двенадцать слов.
— Настоящий пример одной из Смертей Демонов, — пробормотала я и, почувствовав в руке холодную тяжесть сакса, осознала реальность этой совершенно неправдоподобной ситуации.
Я размышляла о том, чтобы зарисовать расположение символов и дома сравнить их с изображением в книге, когда в коридоре послышался шум, и я от удивления разинула рот. В дверь вломились несколько полицейских, разговаривавших одновременно. Они замерли и с недоумением уставились на меня, однако удивление на их лицах сменилось выражением подозрения и угрозы, когда они заметили рядом со мной труп женщины и окровавленный кинжал у меня в ладони.
Я со вздохом подняла руки, сдаваясь, и полицейские окружили меня. Самому длинному дню в моей жизни, очевидно, суждено было оказаться еще длиннее.
Глава третья
— Здрасте. Я Эшлинг Грэй, номер двадцать три. Для меня нет сообщений?
Ночной портье поднял взгляд от «Пари матч» и с мученическим видом вздохнул, затем неохотно отложил в сторону журнал и поднял свое громоздкое тело со стула.
— Я должен проверить, — недовольно произнес он.
Я слабо улыбнулась ему в качестве извинения. После ночи в полицейском участке, где меня снова и снова спрашивали, кто я такая и что делала в квартире мадам Довиль, с кинжалом в руке, американская улыбка получалась с трудом.
— Да, есть одно.
Клерк посмотрел на меня. Я посмотрела на него. Никто из нас не моргнул. Когда комната завертелась у меня перед глазами, я решила сдаться:
— Простите, я знаю, что сейчас шесть утра, но по моим биологическим часам сейчас два часа дня, и последние тридцать с чем-то часов я не спала, поэтому я выгляжу немного не так, как обычно. Вы не могли бы дать мне эту записку? Чтобы я прочла ее. Если вам не трудно, конечно.
Он вздохнул и, шаркая ногами, направился к старомодным ячейкам в стене, которые служили местом хранения ключей и писем, и вытащил из квадратика под номером «23» желтую бумажку. С еще более тяжелым вздохом он протянул ее мне, затем, не садясь, уставился на меня, словно я собиралась потребовать от него чего-то совершенно экстраординарного.
— Спасибо, — вежливо произнесла я и взглянула на бумажку.
Оказалось, звонил дядя Дэмиен — он требовал, чтобы я сообщила ему, как прошла доставка. Я смяла бумажку и повернулась к тесному лифту, которым был оснащен небольшой, но экстравагантный «Отель де ла Фам сан Тэт» (что, как я узнала в полицейском участке, означало «Отель безголовой женщины»).
— Лифт не работает, — с нескрываемым злорадством крикнул мне вслед портье.
На каждом этаже находилось по пять номеров, и мой был на пятом. Я слегка ссутулилась при мысли о том, что сейчас придется тащиться на пятый этаж, но делать было нечего.
Через десять минут я рухнула на кровать, потратив остатки сил на то, чтобы скинуть сандалии и снять платье, которое еще вчера утром было легким и воздушным, а сейчас превратилось в заляпанную кровью мятую тряпку. Я думала, что после двенадцатичасового допроса в полиции я усну как убитая, но я без конца ворочалась в постели, а события вчерашнего дня крутились в голове как навязчивая мелодия.
— Черт, ну это же смешно — я смертельно устала, у меня перед глазами все двоится, а мозг никак не отключается, — сказала я, садясь и включая лампу, стоявшую на столике у кровати.
Дверь ванной была открыта, и в зеркале я заметила свое отражение: синяки под глазами, обычно пушистые, волосы висели, как слипшиеся пучки соломы, лицо было похоже на брюхо рыбы. Больной рыбы.
— Так, ладно, сначала душ, потом кофе, много-много кофе, а потом какая-нибудь экзотическая французская еда, ну а после этого, если будут силы, я позвоню дяде Дэмиену.
