Я подошла к Дрейку и что было силы наступила ему на ногу:
— Что ты получишь за свою помощь? Что ты получишь?
Он, стоя на одной ноге, потирал больное место, и от его огненной улыбки у меня чуть не испарилось нижнее белье.
— Я ни минуты не сомневался в том, что ты ее одолеешь. Ты моя супруга. Иначе и быть не могло.
Я ткнула его пальцем в грудь:
— Ты слишком самоуверен, тебя это до добра не доведет. Я официально с тобой развожусь. Уходи. Не хочу тебя больше видеть. Хотя, может быть, сегодня вечером. Без одежды. У тебя дома. Но после этого — никогда.
Я обернулась к зрителям, оживленно обсуждавшим увиденное. Рене извлекли из-под люстры и посадили у стены; голова у него была окровавлена, но в целом, казалось, он в порядке. Амели хлопотала над ним, отдавая приказания людям принести ей воды и целебных трав.
Люди Дрейка помогли Пердите подняться на ноги. Она безвольно повисла у них на руках, беспрестанно шевеля пальцами, словно рисуя что-то в воздухе. Я подошла ближе, чтобы поговорить с ней, но Пал покачал головой. Взглянув ей в глаза, я поняла, в чем дело. Взгляд ее был безумен, совершенно безумен. Она лишилась рассудка от страха после моих угроз вызвать Ваала и узнать у него правду.
Я содрогнулась всем телом и обхватила себя руками, чувствуя леденящий ужас при мысли о могуществе Ока. Я с ужасом осознала, какую страшную вещь я сейчас сотворила с другим человеком.
Рука Дрейка скользнула по моей талии, и по телу разлилось тепло. Я несколько мгновений боролась с желанием прижаться к нему, потом сдалась и впустила его огонь в свою окоченевшую плоть. Голос его, казалось, ласкал мою кожу, как тончайший шелк.
— Ты не виновата в том, что она сошла с ума. Она ступила на эту тропу гораздо раньше, чем встретила тебя. Разве это не безумие — убивать ради корысти?
— Да, но… но это я так напугала ее, чуть не вызвав Ваала.
— Она продалась Ваалу в обмен на власть. Это она приняла такое решение, а не ты. И теперь она расплатилась за это сполна. Ты тут совершенно ни при чем.
Мне нравились его слова, его аргументы были вполне убедительны, но я все равно не могла избавиться от чувства вины.
— Жаль, что все так быстро закончилось, — сказал Джим, подходя к Пердите и обнюхивая ее. — Подумай, сколько можно было денег срубить за это представление, — вы, девчонки, классно дрались!
— Только попробуй сделать то, что ты собираешься сделать, и будешь жевать сухой корм до конца своей собачьей жизни! — предупредила я.
Джим опустил поднятую заднюю лапу и, смерив меня мрачным взглядом, отошел от Пердиты.
— Как вы собираетесь с ней поступить? — спросила меня Амели, кивая на безжизненное тело.
Я взглянула в зал: народ расходился.
— Не знаю, на самом деле это не мне решать, правда? А почему все уходят? Я не принадлежу к Миру иному. Это вам, ребята, нужно думать, как с ней быть дальше.
Амели грустно улыбнулась:
— Вы победили ту, которая собиралась занять место Венецианца. По закону это делает вас…
— Нет! — завопила я, выпуская руку Дрейка и пятясь от них. — Хватит с меня и того, что я Страж, бывшая жена виверна и повелительница демона. Не буду Венецианцем! Джим, я тебе приказываю, расчисти мне дорогу! Надо убираться отсюда, пока у меня не начались неприятности!
Эпилог
— Хочешь, чтобы я тебя прямо здесь кастрировала?
— Да я ничего! — прошипел Джим, раздувая залепленные слюнями ноздри, и убрал морду с чересчур мягкого кресла. — У меня подбородок чешется, вот и все! Я просто почесаться хотел.
— За последние два дня ты своими занятиями сексом испортил две подушки, угол моей кровати, а также пылесос, который горничная оставила в комнате, пока убиралась в ванной. У Дрейка прекрасная мебель. Уверена, он хочет, чтобы она по-прежнему таковой оставалась.
Джим рухнул на пол.
— У меня сердце разбито, а ты запрещаешь мне немного поразвлечься с дурацким креслом. Ну хорошо. Пусть будет так. Можешь оторвать меня от моей возлюбленной Сесиль, но я ее никогда не забуду. Наша любовь будет длиться вечно.
Я погладила его по голове:
— Но я же не говорила, что мы уезжаем навсегда, — мне просто нужно вернуться домой и объяснить дяде, что тут произошло. А ты обязан всюду сопровождать меня. Так что хватит скулить.
— Когда я умру, мой призрак будет преследовать тебя.
— Как это ты умрешь, не говори ерунды!
Я прошлась по толстому ковру, устилавшему кабинет Дрейка, и принялась рассматривать картину, висевшую за немыслимо дорогим столом из красного дерева. Это был простой карандашный набросок сидящей женщины с вазой, но линии его были совершенны, и каждый штрих носил печать истинного мастерства.
— Тебе нравится мой да Винчи?
При звуке голоса Дрейка меня бросило в жар и охватили смешанные чувства, в которых я предпочла не разбираться. Я улыбнулась, глядя на женщину:
— Да Винчи. Я так и знала.
Я обернулась к вошедшему, и у меня учащенно забилось сердце при виде его мужественной фигуры, полной силы и грации.
— Можешь забрать его в обмен на Око Люцифера, которое… — Он поднял голову и принюхался, глаза его загорелись, и внутри меня запылал знакомый огонь. — Которое спрятано на твоей соблазнительной груди.
Я приподняла брови:
— И ты отдашь мне картину да Винчи в обмен на кусочек магнетита? Настоящего да Винчи? Который Леонардо?
— Да, это подлинник. И он не числится ни в одном каталоге. Это называется экскиз — набросок для картины. Я обнаружил его в Германии после Второй мировой войны.
Я ехидно улыбнулась:
— Ты хочешь обменять такую ценность на какой-то камешек с крошечным вкраплением золота?
— Да.
Глаза его потемнели. Он подошел вплотную ко мне, настолько близко, что я почувствовала пряный драконий запах, исходивший от него, — запах, преследовавший меня во сне последние две ночи. Но он не прикоснулся ко мне.
Я вздохнула. Хотя мое тело всячески сопротивлялось этому решению, я знала, что для нас обоих будет лучше находиться подальше друг от друга. У нас не было будущего, хотя он считал иначе. Но я приняла решение. Я вытащила камень из бюстгальтера, сжала его на миг, чтобы в последний раз ощутить его тепло, затем взяла руку Дрейка и вложила Око в его ладонь.
Он удивленно уставился на магический предмет, словно не ожидал получить его от меня. Глупец, неужели он не понял, что я больше никому не могу его доверить?
— Так ты продашь его мне?
— Нет. Я дарю его тебе.
Пальцы его стиснули камень, и Дрейк задрожал от возбуждения, затем овладел собой. Наклонил голову — я знала, что он так сделает.
