Тренер быстро понял, что я рассказываю про обдуманное решение. Он затащил меня в свой офис и сказал: «Ты поедешь. Хватит быть идиотом. Просто езжай и покажи, на что ты способен».
Глядя на эту ситуацию сейчас, я понимаю, что тогда просто не был способен все это осознать и переварить. Не мог справиться с драматичными изменениями в моей жизни. В конце концов, я понимал, что не могу упустить шанс представлять свою страну. Я еще не знал, сколько наслаждения приносит игра за сборную Англии. Потому что, когда я вернулся из Словении, я молил господа, чтобы мне представился еще один такой шанс.
* * *
Национальный футбольный центр «Сент-Джорджес Парк» в Бертоне был громадным и производил огромное впечатление. Я принял предложение Футбольной ассоциации, и меня привезли туда на машине прямо от моего дома в Мелтон-Мобрее, поэтому у меня был шанс поразмышлять о разном, сидя на заднем сиденье автомобиля. Все это до сих пор мне казалось иллюзией.
Я провел девять лет, играя в нелиговых клубах, был фанатом Англии, который никогда не надеялся, что будет играть за национальную сборную. А с какой стати ты бы мечтал о такой игре, работая на фабрике в 24 года?
Если трансляцию игры сборной показывали по телевизору и у меня не было матчей, то я всегда смотрел выступления Англии. Иногда дома, но гораздо чаще в пабе со своими друзьями – обычно в «Олд-Блю-Болл» в Хиллсборо. Я испытывал те же эмоции, что и любой другой болельщик сборной по всей стране. Единственная разница была лишь в том, что многие люди лучше держат себя в руках, чем я.
Я был в «Олд-Блю-Болл», когда Англия проиграла Германии в чемпионате мира – 2010 в ЮАР. Тогда от удара Фрэнка Лэмпарда мяч пересек голевую линию почти на ярд, но судья не засчитал взятие ворот. Абсолютно все посетители паба были в бешенстве, возмущенные решением судьи. Я же от злости и разочарования швырнул мою пинту пива прямо в экран телевизора. Не самый лучший момент в моей истории, но он отражает, насколько я был увлечен матчами сборной.
С некоторыми из ребят, устроившими борзую вечеринку по случаю моего перехода в «Лестер», мы смотрели игру Англия – Сан-Марино. Можно с уверенностью сказать, что никому из них и в голову не приходило, что через три года я буду одним из игроков сборной Англии.
В конце концов, у меня была пища для размышлений по пути в «Сент-Джорджес Парк». Хоть я не такой человек, который накручивает себя. Но первый день в расположении сборной выдался нервозным для меня. Разумеется, я знал всех игроков, не лично, но я их мог хотя бы узнать. С тренерским же персоналом все было иначе. Когда меня представили, то я думал, как же я запомню все эти имена.
Было лишь два аспекта, которые помогли мне чувствовать себя непринужденно. Во-первых, все члены команды были прекрасными ребятами и показали, что рады меня встретить в своих рядах. Во-вторых, мне понравился Чарли Остин, который был в таком же положении, как и я. Не только в том смысле, что он был первый раз вызван в сборную, но и в том, что его путь был похож на мой. Чарли работал на стройке и играл за «Пул Таун» в первом дивизионе Лиги Уэссекса, когда я выступал за «Стоксбридж». Мы оба пришли из нелиговых клубов, поэтому у нас были схожие чувства, когда мы стали частью сборной.
Я был страшно возбужден – вызов в сборную, чтобы я представлял свою страну, был для меня вершиной моей карьеры.
Во многом это было похоже на первый день в новой школе. Я помню, как накладывал еду в тарелку, садился за стол и, как новичок, не знал, где пристроиться. В конце концов я опустил свою задницу и сел рядом с Джеймсом Милнером, Филом Ягелкой, Джо Хартом, Уэйном Руни, Гари Кэхиллом и Томом Хитоном.
Разумеется, ты не можешь предугадать, чего ждать в такой ситуации. В клубе ты знаешь, что кто-то из членов команды, обладающий раздутым эго, предпочитает сидеть один. Но таких индивидов не оказалось в сборной Англии. Пока мы ели, все вокруг шутили и смеялись, это было для меня приятным сюрпризом. Я думал, что все это будет происходить с большим официозом.
Некоторые из ребят сильно отличались от того, как их изображали СМИ. Особенно Милнер. Без сомнений, Милли был самым веселым парнем из всех, кого я встречал. В «Твиттере» у него был фейковый аккаунт – Скучный Джеймс Милнер. Он совсем не таков, каким его описывают, и это мне подтвердил Дэнни Дринкуотер, когда в следующем году его вызвали в сборную. Он сидел за тем же столом с Милли, который, не переставая, шутил, пока все ели.
Милли очень смеялся над страницей «Скучного Джеймса Милнера», впрочем, как и все остальные, которые видели ее. Я был абсолютно расслаблен.
После трапезы мне вновь пришлось стать «Серьезным Питом», потому что в течение суток после прибытия в «Сент-Джорджес Парк» меня усаживали на пресс-конференции и заставляли отвечать на вопросы журналистов. Думаю, некоторые из старших членов команды не хотели, чтобы новички давали интервью, потому что они могли больше не появиться в составе сборной. Но Футбольная ассоциация решила, что я и Чарли были в одной лодке, поэтому разрешила нам сделать это.
Эти интервью были совсем другими по сравнению с теми, с которыми я сталкивался прежде. Я беседовал один на один с несколькими журналистами из национальных газет и командой «Скай Ньюс». Ты понимаешь, что на тебя смотрят более миллиона человек, а в комнате еще так много репортеров. Короче говоря, пришлось попотеть, чтобы справиться с таким вниманием прессы в первый раз. Мне приходилось давать отдельные пресс-конференции для печатных СМИ, радио и ТВ, и все это время я сидел в спортивном костюме сборной Англии. Когда я видел себя в отражении телекамеры, чувствовал себя немного странно.
Один из репортеров спросил:
– Правда ли, что та игра против «МЮ» в сентябре сформировала вас как игрока?
Я ответил:
– Да, но потом я исчез на шесть месяцев.
Задали мне и вопрос, которого я ожидал, хотя тысячу раз отвечал на него. Некоторым журналистам было просто необходимо спросить про мой приговор за драку и про электронный браслет. Не любил я этот вопрос, но понимал, почему его задают. Что сделал – то сделал, придется жить с последствиями. Поэтому я никогда не уходил от этого вопроса, когда мне его задавали.
С моей точки зрения, тут нечего было скрывать. Да, у меня была судимость. Я не горжусь этим или тем, как вел себя в ту ночь, но одновременно и не стыжусь этого, потому что такое развитие событий имело под собой основания. Объяснение, которое я дал в «Сент-Джорджес Парке», не отличалось от тех, которые я приводил ранее. Думаю, что эту историю и ее объяснение и так знали все журналисты, находящиеся в зале. Я понимал, что сейчас это вызовет больше кричащих заголовков, потому что теперь я выступал от лица сборной Англии.
Позже, вдалеке от микрофонов и камер, Рой, а также его ассистент Рэй Льюингтон поговорили со мной, чтобы мне стало более комфортно в команде. Они оба сказали мне, что были впечатлены, когда видели мою игру за «Лестер» в конце сезона. Особый упор они сделали на то, что им нравится мое движение по полю, даже когда у меня нет мяча. Я – проныра, я всегда получал мяч тем или иным путем, где бы ни находился. Они думали, что это качество может помочь сборной. Мне было приятно слышать такие комплименты, они придали мне уверенности в завтрашней игре против Ирландии.
