Мне хотелось поиграть против Ивановича, но вместо этого пришлось столкнуться лицом к лицу с Диего Костой, после того как я его зацепил и сбил. Коста катался по полю, держась за локоть, как будто бы его подстрелили. Затем вскочил и подбежал ко мне вплотную, думая, что я отступлю, оказавшись с ним лицом к лицу. Как бы не так.
В перерыве я подошел к Уэсу и Хуту и сказал: «Пообщайтесь с ним. А то он совсем потеряет голову». Коста из тех игроков, которые выглядят как будто могут совершить сальто прямо с места. Я сам играю агрессивно, но никогда не позволяю кому бы то ни было сбить меня с толку или угрожать мне физически.
К перерыву мы уже вели в счете, когда я забил с передачи Рияда, а во втором тайме уже он сам удвоил счет, забив феноменальный гол. Рияд обвел Сесара Аспиликуэту три или четыре раза до того, как отправил мяч в верхний угол ворот. В итоге мы победили со счетом 2:1. Как потом выяснилось, это был последний матч для Жозе Моуринью в качестве менеджера «Челси». В этот раз он не стал поздравлять меня в коридоре после матча.
Когда в следующем матче мы выиграли 3:2 в гостях у «Эвертона» в субботу, обеспечив себе верхушку таблицы к Рождеству, кто-то сказал, что в пяти из шести предыдущих сезонов команда, лидирующая к Рождеству, становилась в конце сезона чемпионом. Но мы отнеслись к этому заявлению спокойно. Никто не заговаривал о титуле в раздевалке. Клаудио говорил команде то же, что и публике: «Наша цель набрать 40 очков, об остальном не думайте».
Впрочем, менеджер оценил наши старания. Он позвал нас всех в комнату для собраний на тренировочном поле перед Рождеством и сказал, что купил нам всем подарки. Каждому игроку и членам персонала он раздал по колокольчику, на котором было выгравировано имя «Клаудио», что нам вначале показалось странным. Но потом мы вспомнили его коронное «Дилли-динг, дилли-донг». Задумка была потрясающа.
Следующие две встречи были трудными и не добавили праздничного настроения. Мы проиграли 0:1 в Ливерпуле во время «боксинг-дэй». Этот матч я вынужден был пропустить. Я поймал инфекцию и провел все утро перед игрой в парилке, безуспешно пытаясь от нее избавиться. Затем мы сыграли вничью 0:0 с «Манчестер Сити» у себя дома, где я играл в закрашенных бутсах, так как у нас с «Найк» были разногласия по поводу нового контракта.
Вкратце, «Найк» заявлял, что я не заслуживаю больших денег, так как не играю за «большие клубы», хотя их бутсы были во всех газетах уже несколько недель из-за моего голевого рекорда, а наша команда была наверху таблицы. Да и сам я теперь играл еще и на международных турнирах.
Долгое время я был у «Найк» на мизерном контракте, мне платили 1000 фунтов за матч и 1000 фунтов за гол. Это крохи по сравнению с тем, что получают другие игроки, особенно те, которые играют в так называемых клубах категории «А» по классификации «Найк». Моему агенту это не нравилось, особенно с учетом того, что мы получили письмо от «Найк», в котором говорилось, что они готовы пересмотреть мой контракт, если меня вызовут в сборную. В конце концов все решилось, но, как и во всех финансовых вопросах в моей карьере, пришлось бороться за каждую копейку.
* * *
В конце года существовал риск, что я временно не буду носить никаких бутс из-за проблем с травмой паха. Я почти не тренировался с ноябрьской игры с «Уотфордом», проводя матчи под обезболивающими уколами. После того как Дэйву Ренни не удалось быстро меня вылечить, мы решили возобновить лечение с Дэвидом Ллойдом, хирургом-консультантом, который смотрел за моим здоровьем во время моей рекордной серии. Дэвид разработал нечто, что он назвал «курсом исцеления Ллойда», суть которого была в лапароскопической операции. Что самое важное – он обещал, что я смогу играть уже через две недели.
2 января я сыграл в нулевой ничьей в гостях против «Борнмута», а затем мы решили, что сейчас самое лучшее время для операции, пока на горизонте был третий этап матчей Кубка Англии. Я с радостью согласился, ожидая, что это избавит меня от боли на весь оставшийся сезон.
Процесс операции включал в себя надрез на обеих паховых мышцах, чтобы снять напряжение с лобковой кости, в которой я испытывал дискомфорт, а затем вставлялась сетка для поддержания области паха.
Операция прошла менее чем через сутки после игры с «Борнмутом». Когда я проснулся, Дэйв Ренни сказал мне, что разрыв в связке, в которую мне делали инъекцию кортизона, был огромным. Хотя всю ночь я провел в госпитале в Лестере, утром первым же делом отправился на тренировочное поле для небольшой разминки, чтобы мышцы не потеряли гибкость.
В матче с «Борнмутом» мы достигли цели в 40 очков, так что все дальнейшие игры не вызывали у команды опасений. Было странно вспоминать, как в начале сезона мы с командой обсуждали расписание матчей на год, отмечая особенно трудные периоды. В нашем представлении Рождество должно было быть трудным периодом, и нам нужно было обезопасить себя до последних трех матчей – против «МЮ», «Эвертона» и «Челси», так как это должна была быть истощающая череда матчей под конец сезона. Но поскольку опасность вылета из Премьер-лиги исчезла уже за 18 матчей до конца сезона, то и давление прошло. Мы могли расслабиться в оставшихся матчах, начиная с нашей игры в «Уайт Харт Лейн»
[47] 13 января.
То был только десятый день после моей операции, и меня поставили в стартовый состав. Кажется невероятным, но я отыграл 71 минуту и чувствовал себя прекрасно. Но еще лучше стал чувствовать себя, увидев, как Хут изогнул свою шею и забил мяч в верхний угол, обеспечив нам победу со счетом 1:0. После игры он написал в «Твиттере»: «Не так часто квадратная голова оказывается полезной».
Он снова оказался в сердце медийной бури после следующей игры, в которой мы победили «Сток Сити» со счетом 3:0, а он отличился своим штрафным. Из-за некоторого недопонимания он чуть было не врезался в Дринки при его розыгрыше, а затем криво пнул мяч в аут. «Девять раз из десяти они залетают в девятку… правда», – написал он позже в «Твиттере».
Я забил свой первый гол за семь матчей в игре против «Сток Сити» – до операции проблемы с пахом определенно сказывались на моей игре. А к следующему матчу с «Ливерпулем» 2 февраля я согласился подписать новый контракт. В январе пошли разговоры, что во мне заинтересованы еще несколько клубов, но мне хотелось остаться в «Лестере». Мой агент пытался ускорить переговоры, но в некотором роде мы зашли в тупик, поэтому в дело вмешался Вишай, владелец «Лестера», и попросил меня встретиться с ним на стадионе.
У него был личный кабинет, в котором я никогда раньше не был, там мы и поговорили о моей ситуации. Я понимал, что клубу надо оставаться в рамках бюджета, так что при переговорах помнил об этой стороне вопроса. Вишай сказал, как много я значу для «Лестера», делая акцент на том, что не хочет лишаться меня в команде. В конце концов я получил прибавку к контракту, заключенному в августе 2014 года, но условия были не такими хорошими, каких ожидал мой агент, учитывая, что теперь я был игроком сборной. Клуб в конечном итоге согласился включить в контракт в качестве компромисса пункт об освобождении от обязательств перед клубом в 22 миллиона фунтов.
