Шеф заявил, что это – огромное количество зерна, 100 000 тонн, и он будет биться как лев, чтобы все оно досталось швабам и те и дальше смогли бы готовить свои любимые клецки.
Он вообще против равномерного распределения продовольствия по всей территории рейха. Тут нужно действовать разумно, и поэтому пусть швабы едят свои клецки, мюнхенцы пьют свое пиво, венцам следует дать больше настоящего кофе и, главное, белого хлеба, ну, а берлинцам побольше колбасы и ветчины. Ведь от такого разумного отношения к традициям и жизненному укладу населения во многом зависит его настроение.
Что же касается пшеницы в Морозовской, то, на его взгляд, лучше всего было бы вывезти ее на старые земли рейха и там распределить среди тех, кто работает в особенно тяжелых условиях.
Затем разговор зашел о проблеме использования рабочей силы во время первой мировой войны. Гитлер сказал: тогда только в 1918 году согласились признать «УК» примерно 80 000 рабочих и направить их на строительство подводных лодок, а в 1917 году отказались освободить от службы в армии рабочих в количестве, необходимом для развертывания производства бронетехники.
Военно-политическое руководство страны в период 1914—1918 годов совершило кардинальную ошибку: оно отказалось от какого либо совершенствования боевой техники в пользу увеличения численности вооруженных сил. Но войну всегда выигрывает тот, у кого «лучше вооружение», именно оно является решающим фактором.
Для нас теперь крайне важно сохранить свое преимущество в области боевой техники, поскольку именно благодаря ему мы и сумели добиться таких успехов. Только так мы сможем продолжать войну и победоносно завершить ее, ведь наши потери в действительности составляют лишь треть тех цифр, которые приводятся в сводках противника.
Таким образом, это просто идиотизм – удерживать в рядах вермахта квалифицированных рабочих, специализировавшихся на строительстве подводных лодок. Ведь в результате мы из-за нехватки подводных лодок не сможем помешать английскому конвою прорваться в Архангельск и доставить туда 1000, если не больше, танков и столько же самолетов. Эту военную технику пехотинцам и летчикам придется уничтожать в ходе кровавых боев, и тем самым потери наши во много раз превысят количество людей, которых можно было бы освободить от службы в вермахте и использовать на строительстве подводных лодок.
Как известно, в годы Первой мировой войны погибло 2 миллиона солдат, но, если бы тогда своевременно – скажем, после битвы под Камбре – 500 000 квалифицированных рабочих были направлены на производство бронетехники, и в частности танков, общее число павших наверняка бы не превысило одного миллиона. Кроме того, никогда не следует забывать, что смерть – это секундное дело, а квалифицированный рабочий может все 360 дней в году работать над созданием самого совершенного для своего времени вооружения и тем самым спасти жизнь сотням солдат.
Наряду с подводными лодками не менее важно для нас развернуть в широких масштабах строительство минных тральщиков. Ведь без них невозможно будет обеспечить доставку железной руды из Швеции, поскольку англичане установили на подходах к тем портам, куда доставляется руда, контактные мины. Прямым следствием отсутствия необходимого количества минных тральщиков явится дефицит руды в производстве вооружений, который обернется для нас кровью наших солдат на фронте.
Кроме того, если мы из-за отсутствия необходимого количества минных тральщиков предоставим англичанам возможность заминировать те морские коммуникации, на которых действуют наши подводные лодки, то английские мины будут представлять для них грозную опасность. И поэтому развертывание строительства минных тральщиков и выделение для этого нужного количества квалифицированной рабочей силы столь же необходимо, как и предоставление брони необходимому количеству рабочих, ранее специализировавшихся на строительстве подводных лодок.
Но, предоставляя бронь этим людям, не следует упускать из виду тот факт, что, чем больше подводных лодок и минных тральщиков будет спущено на воду, тем больше потребуется проводить ремонтных работ, когда подводные лодки снова встанут в доки. А для этого в свою очередь также потребуется соответствующее количество рабочей силы, если мы хотим, чтобы техническое состояние субмарин соответствовало их боевому назначению.
28.07.1942, вторник, вечер. «Волк-оборотень»
Шеф заметил: это очень хорошо, что годы его жизни приходятся только на начальную стадию развития авиации. Ибо, когда возможности ее развития окажутся исчерпанными, в небе будут сплошь одни самолеты. И тот, кому придется постоянно слышать гул моторов и видеть в небе все это мельтешение, даже вообразить себе не сможет, как прекрасен был мир в те времена, когда воздухоплавание еще только начиналось.
Никогда нельзя забывать о том, что человеческое ухо отчетливо слышит жужжание любого слепня, любого самого крошечного москита. Можно представить себе, каким маленьким должен быть двигатель, чтобы он работал бесшумно. Он считает, что было бы полнейшей бессмыслицей пытаться сделать так, чтобы винты или пропеллеры не вызывали шума. И это при том, что мощность моторов наших тяжелых самолетов составляет 4000 лошадиных сил и топлива они расходуют столько же, сколько электростанция в городе с населением 400 000 человек.
В конце беседы шеф заметил, что было бы просто замечательно, если бы министры иностранных дел всех стран оказались заядлыми рыболовами. Ибо рыбалка успокаивала бы их нервы, и это было бы счастьем для всех народов.
Возвращаясь в разговоре к вчерашнему вечеру, шеф заявил после ужина: «Вчера вечером вы вкратце упомянули о том, что свободу личности следует ограничивать в разумных пределах, иначе это может стать невыносимым.
Я целиком разделяю ваше мнение. И хотел бы только внести некоторую ясность в наш разговор на эту тему.
Без ограничения свободы личности любое народное сообщество вскоре распадется! Индивидуум обязан считаться с другими и терпеливо сносить определенные ограничения своих прав; ведь если каждый будет жить, как он хочет, то это приведет не только к распаду народного сообщества, но и к гибели всего народа. Я уже неоднократно высказывал эту точку зрения.
Во время войны приходится в гораздо большей степени ограничивать свободу личности; этого настоятельно требуют суровые условия войны. В наибольшей степени приходится ограничивать личные права солдат, в первую очередь фронтовиков, где этот процесс заходит настолько далеко, что им приходится жертвовать своей жизнью, хотя они этого или нет.
И поскольку они не щадят своей жизни, то и каждый соотечественник в глубоком тылу должен согласиться с тем, что его права будут ограничены в той мере, в какой это необходимо для достижения победы; этого от них вполне можно потребовать. Соотечественник в глубоком тылу не только не вправе стенать по поводу того, что его права ограничены в интересах народного сообщества, но, напротив, каждый соотечественник, верный своему долгу перед Германией, просто обязан осознать всю необходимость такого рода ограничений; этого от них также можно потребовать.
