Это, надо сказать, не ново, так поступали и будут поступать тираны во все времена, сохраняя установленный жестокий режим на долгие годы, полагая, что репрессии и страх – испытанное и безотказное средство от смут и потрясений в государстве.
Однако развитие демократии в современном мире доказывает и обратное: свободное и бесцензурное волеизъявление граждан дает подобный же эффект. Устное и печатное публичное слово служит лучшим громоотводом, нежели тайное шептание по углам. Современным властителям легче и проще разрешать, нежели запрещать, и в этом есть своя мудрость: люди свободны в своих мнениях до границ закона, который и карает.
Что касается Суллы, он, установив личную диктатуру без ограничения в сроке, сам же в конце концов и отказался от власти и уехал в свое загородное поместье. Мы не будем здесь доискиваться причин, побудивших диктатора так поступить, хотя внешне такой поступок кажется жертвой во имя сохранения республики и ее институтов. Однако идея единодержавной власти, ярко проиллюстрированная Суллой, оказалась весьма заразительной для целой череды последующих древнеримских властолюбцев, в том числе для Помпея и Цезаря.
Глава II. Заговор Катилины
Вот в такое смутное время протекала юность нашего героя. О детстве его, к сожалению, известно мало. По странному совпадению, начало жизнеописания Цезаря как у Плутарха, так и у Светония, основных его биографов, не сохранилось.
Гай Юлий Цезарь родился тринадцатого июля сотого года до Рождества Христова (некоторые исследователи датируют рождение Цезаря сто первым или даже сто вторым годом) в патрицианской семье, ведущей свою родословную от Аскания-Юла, сына легендарного троянского героя Энея. А месяц тогда назывался еще квинтилием, июлем он стал в честь нашего героя в сорок четвертом, последнем году его жизни. Об отце Цезаря известно мало. Как и все аристократы, он двигался по служебной лестнице, пока не получил звания претора в девяносто втором году. Преторы в Риме занимались в основном судопроизводством, а по окончании срока службы получали в управление какую-либо провинцию, где в звании пропретора имели всю полноту как гражданской, так и военной власти. Так отец Цезаря оказался наместником Азии. После этого он мог бы добиваться высшей в государстве консульской должности, но внезапно скончался в Пизах, когда его сыну было пятнадцать лет.
Поэтому воспитанием мальчика занималась его мать Аврелия, женщина образованная, умная и обладающая крепким характером. Она сумела привить сыну любовь к наукам и литературе, а также строго следила за его нравственностью. Одним из учителей Цезаря называют грамматика Марка Антония Гнифона, одаренного педагога, хорошо знавшего латинский и греческий языки, причем он ценил в литературе простоту и ясность, что хорошо и усвоил наш герой, если судить по его сохранившимся сочинениям. Мальчик Гай оказался способным учеником. Ему легко давались языки и науки, и он легко читал в подлинниках Гомера, Еврипида, Софокла, Эсхила, с интересом знакомился с историей Рима по поэме Квинта Энния «Анналы». Особый интерес у мальчика вызывали жизнеописания великих людей древности и мифология. Неудивительно, что одним из его первых сочинений в юности стала «Похвала Геркулесу». В программу обучения римских детей из высшего общества входили также философия, юриспруденция, точные науки и ораторское искусство.
Наверняка мальчик видел у себя дома или в гостях и старика Мария, ведь сестра отца была его женой. Вероятно, слышал его рассказы о знаменитых сражениях и политических интригах либо рассуждения о доблести и славе предков и об испорченности современных нравов – излюбленные темы для стариков. Конечно же, мальчишка Гай гордился своим великим родственником, давал себе клятву, что станет таким же отважным и бесстрашным воином, старался ему подражать. Что касается воли и стойкости духа, то Марий вполне мог служить прекрасным образцом – древние авторы описывают, как он, страдая расширением вен, перенес хирургическую операцию на ноге без всяких обезболивающих средств, не проронив ни звука, не сделав лишнего движения и не изменившись в лице; или, будучи уже грузным семидесятилетним подагриком и ревматиком, ни в чем не давал себе поблажки и вместе с молодыми воинами ежедневно занимался на Марсовом поле строевой подготовкой.
В восемьдесят четвертом году юный Гай с помощью влиятельных родственников становится жрецом Юпитера, иначе фламином. Став жрецом, Цезарь уже не имел права на государственные должности, не мог отлучаться из столицы более чем на два дня, ему не разрешалось ездить верхом, находиться на поле брани.
Но не суждено было Цезарю сделать карьеру священнослужителя. В том же восемьдесят четвертом году он женился на дочери Цинны Корнелии. Когда два года спустя Сулла пришел к власти, он, как мы уже упоминали, без разбору казнил своих политических противников, а уж тот факт, что юный Цезарь приходился родственником его главному политическому оппоненту Цинне, не ускользнул от его внимания и он приказал Цезарю развестись с Корнелией. Однако, несмотря на опасность быть репрессированным, молодой муж не стал этого делать. Тогда Сулла отобрал у него жреческую должность, а заодно и приданое супруги, родившей к тому времени дочь Юлию.
Сулла недолюбливал семью Юлиев еще и потому, что его заклятый враг Марий, к тому времени покойный, был женат на тетке нашего героя. Цезарь вполне мог в то время угодить в проскрипционные списки по этим признакам неблагонадежности, однако его влиятельные родственники уговорили диктатора не преследовать единственного по мужской линии потомка древнего аристократического рода. При этом диктатор сказал:
«Ваша победа, получайте его! Но знайте: тот, о чьем спасении вы так стараетесь, когда-нибудь станет погибелью для дела оптиматов, которое мы с вами отстаиваем: в одном Цезаре таится много Мариев!»
Прозорливость просто поразительная. Сулла вполне бы смог стяжать себе славу и прорицателя. Впрочем, всякий серьезный политик должен обладать даром предвидения.
Таким образом Цезарь оказался вроде бы и вне опасности, но все же решил уехать из Рима, дабы не мозолить глаза всесильному диктатору и не вызывать у него невольного раздражения. Он направился на военную службу в провинцию Азия, где пропретором в то время был Квинт Минуций Терм, занятый на острове Лесбос осадой города Митилены, сохранившего верность царю Митридату. Для этих целей ему понадобился флот. И он решил послать за кораблями к вифинскому царю Никомеду новичка Цезаря. Пусть столичный щеголь проветрится.
Молодой офицер долго не возвращался, а когда привел суда, вновь отпросился в Вифинию под предлогом, что ему надо получить с кого-то долг. Что привлекало его в Вифинии? Оказывается, сам царь Никомед, неравнодушный к юношам. Слух о его связи с вифинским царем разнесли римские купцы, видевшие якобы Цезаря в неприличных одеждах на изысканном ложе среди других наложников восточного царька. Этот эпизод из жизни нашего героя очень сильно испортил ему в дальнейшем репутацию: его называли царевой подстилкой, вифинской царицей и тому подобными прозвищами, а уже в бытность его прославленным полководцем солдаты распевали похабную песенку о том, что покоритель галлов сам был в свое время покорен царем Никомедом. Цитировали и неприличные стишки поэта Лициния Кальва о том, «чем у вифинцев владел Цезарев задний дружок». Цицерон также повторяет эти сплетни в своих письмах.
