Мюнхен, 9 ноября 1938 года, семь лет до краха Третьего рейха. Празднование юбилея пивного путча. Геббельс готовился произнести приветственную речь, когда ему принесли сообщение, что в Париже семнадцатилетний паренек Гершель Грюншпан совершил покушение на советника немецкого посольства фон Рата. Геббельс на ходу изменил тему выступления: прозвучал призыв к еврейским погромам. Полиция и СС получили приказ не препятствовать бесчинствам. За ночь было разрушено 815 магазинов, сожжены 171 дом и 119 синагог, 100 человек убито, 20тысяч евреев брошено в концлагеря. Среди арестованных оказалось и 150 немцев, выразивших неодобрение погромщикам. Нацистская пропаганда назвала это злодеяние «Хрустальной ночью».
Елена Съянова: «Однажды на посиделках в Бергофе, когда кто-то играл на пианино, Гитлер рисовал карикатуры на присутствующих – ну, то есть когда каждый из них занимался любимым делом, от Геббельса ждали, что он почитает стихи. Поскольку он давно ничего не писал, то прочитал опус, написанный в 20 лет. И там есть эти слова – «Хрустальная ночь». И присутствующий Функ потом вставил их в один из своих отчетов после еврейского погрома 1938 года».
1942 год. Геббельс совершил инспекционную поездку по лагерям военнопленных. Вид страдающих людей не вызывал в нем никакого сочувствия. А родители так мечтали, что их Йозеф станет священником! Он стал проповедником, только проповедовал не смирение и христианскую любовь, а германскую гордыню и беспощадную ненависть. В юности он зачитывался Достоевским, «Бесы» – его любимый роман. Во всем, в мыслях, в словах и в поступках, он подражал героям романа, русским революционерам, которые учили: цель оправдывает средства. Вот и он шел к своей цели, не считаясь ни с чем и ни с кем. Они говорили: «Морали нет», и он отказывался от морали. В то время Геббельс писал в дневнике: «Я – немецкий коммунист, а также я – голодный пастор». Но есть еще один роман русского классика, который служит ключом к пониманию его личности, – «Игрок». Оказавшись на перепутье, Геббельс бросил монетку, с кем ему быть: с коммунистами или нацистами. Он поставил на красное – и проиграл, а потом поставил на черное и раз за разом срывал банк, но в итоге снова выпало красное.
Сергей Кудряшов: «Он вообще с большой симпатией отнесся к Октябрьской революции и считал, что Германия должна пройти такой же путь. И скажем, если брать 1921–1922 годы, то Геббельс еще даже не определился в своих политических симпатиях, он в это время, наверное, был более левый, чем правый. «Броненосец «Потемкин» вообще восхищал его, он несколько раз его смотрел и даже записал в одном из своих посланий: «Как жаль, что у нас нет такого же фильма».
Синагога Бернплац во время «Хрустальной ночи»
Такие люди, как Геббельс, рождаются в каждую эпоху, но не во всякое время бывают востребованы и подняты к вершинам власти. Они совпали: Геббельс и его время. Германия проиграла Первую мировую войну, была унижена и растоптана, но победителям было мало Версальского договора и огромных репараций. В 1923 году французские и бельгийские войска оккупировали самую богатую область Германии – Рур.
Жадность и самодовольное чванство триумфаторов, мелочное стремление добить лежачего и отобрать у голодного последний кусок привели к неожиданному результату. Во всех уголках Германии, во всех немецких домах вскипали слезы бессильной ненависти, сжимались кулаки. Газеты писали, что чернокожие солдаты французской армии, зуавы, насилуют белокурых немецких девушек. Газеты называли это черным позором Германии. И именно тогда чувство ненависти и жажда мести объединили немецкий народ.
Часто говорят, что немцы полюбили Гитлера за то, что он дал им хлеб и работу. На самом деле Гитлер и Геббельс вернули немцам чувство самоуважения, озвучили их потаенные мысли и поэтому стали кумирами.
Но это произошло позже, а тогда, в 1923-м, Геббельс бросился в Рур, ему нужно было оказаться в центре событий.
Николай Чаур считает: «У человека есть какая-то навязчивая идея, какой-то болезненный очаг возбуждения, и, чтобы его нейтрализовать, принимается форма служения – самопожертвование, форма возвеличивания себя с помощью других. Он боится, что его внутриличностные проявления будут не приняты обществом».
11 ноября 1923 года, Мюнхен. Двадцать два года до краха Третьего рейха. Гитлер в окружении шести сотен штурмовиков объявил о начале национальной революции и низложении правительства Баварии. Переворот провалился. Гитлера выследили и посадили на скамью подсудимых, он превратил зал суда в театр одного актера: не защищался, а нападал. Геббельс в порыве восторга написал ему письмо: «Подобно утренней звезде, вы явились нам и чудесным образом просветили нас во мраке неверия и отчаяния, вы дали нам веру. Когда-нибудь Германия отблагодарит вас». Это был восторг пропагандиста-любителя перед мастером пропаганды. Но Геббельс учился: он уже понял, что может заставить людей поверить тому, что говорит; что словами, голосом, жестами может убедить и подчинить толпу и уже испытал наслаждение от власти над толпой.
Елена Съянова: «Любопытна характеристика, данная самому Геббельсу одним из его старых соратников, Вальтером Штенессом, лидером берлинских СА. Штенесс сказал, что Геббельс – это что-то вроде мыши, в жизни его почти не видно. Эта мышь поднимается на задние лапки, тянется и вынюхивает, но когда она разверзает пасть, то это тигр, рыкающий и устрашающий, и тогда мы говорим «браво, маленький доктор».
В 1924 году Геббельс вступил в нацистскую партию, не по убеждениям, а, скорее, по материальной нужде. Ему предложили должность редактора субботней газеты – он согласился. Газету выпускала партия, и он стал нацистом, хотя в душе оставался социалистом и не скрывал симпатий к советскому режиму. В своей знаменитой речи «Ленин или Гитлер?» он, конечно, превозносил Гитлера, но и для Ленина не пожалел теплых слов. А вскоре и недавнее обожание фюрера заметно поостыло.
Геббельс дошел до того, что на одном из собраний предложил исключить из партии мелкого буржуа Адольфа Гитлера. Они жили в разных городах и лично не были знакомы, но в 1926 году Гитлер понял, что ему нужен этот человек с лицом фанатика и сумасшедшим пропагандистским темпераментом. В 1926-м они наконец встретились, и Гитлер купил его душу. О том, как происходил этот торг, лучше всего говорят дневники Геббельса. Начиная с апреля 1926 года они буквально звенят восторгом: «Пришло письмо от Гитлера». «Ждала машина Гитлера, королевский прием». «Звонил Гитлер. Он говорил со мной целых три часа».
Елена Съянова: «Пока Гитлер слушал речь Геббельса, первую, вероятно, публичную речь, он от зависти едва не сдох. И тем не менее после этого митинга он произносит такую фразу: «Этот Крошка Цахес нам нужен».
Искалеченная душа требовала признания, не единичного успеха, а ежедневного, ежеминутного признания. Поэтому он так упивался своими выступлениями и речами. На глазах толпы пигмей превращался в великана, а неудачник – в вождя. Еще важнее для него было одобрение Гитлера. Пустяковой похвалы было достаточно, чтобы Геббельс был счастлив, малейшего упрека хватало, чтобы он оказался в депрессии. Несчастный мальчик-инвалид мечтал, что когда-нибудь у него появится сильный и могущественный друг, который защитит его от обидчиков. Гитлер стал таким другом, он открыл фантастические возможности, оценил талант и дал шанс проявить себя и возвыситься. За это Геббельс готов был служить своему фюреру, другу и хозяину до последнего вздоха.
