Впрочем, для остальных моих товарищей-чекистов такой проблемы не существовало, и они с усердием продолжали заниматься шпионажем против Японии. Впрочем, ни один из них, креме меня, не написал ни единой книги об этой стране. Они воспринимали ее исключительно как объект шпионажа, совершенно не задумываясь над тем, для чего этот шпионаж нужен.
На следующий день с самого утра я уже дежурил неподалеку от входа в общежитие китайских студентов в Иидабаси. Его здание, судя по всему, было построено недавно, и вход в него украшали два изваянных из мрамора льва.
Я же околачивался поблизости, делая вид, что гуляю по небольшой аллее, а сам тем временем пристально следил за группками студентов, возвращающихся с занятий. Теплый токийский ветерок доносил до меня обрывки китайской речи, но приблизиться к какой-нибудь группе я не решился, зная, что это не останется незамеченным.
Мне нужен был одиночка, встреча с которым может пройти незаметно для окружающих…
И наконец, такой студент появился. Еще издалека я разглядел в глубине переулка фигуру долговязого велосипедиста, направлявшегося к велосипедной стоянке перед воротами китайского общежития!..
Я поспешил ему навстречу, едва удерживаясь от желания побежать, что было бы весьма неуместно в данной ситуации. Но мне нужно было успеть обменяться с ним несколькими фразами, пока вокруг нет ни души.
Заперев велосипед на замок, студент направился к воротам. Это был чистокровный китаец, о чем свидетельствовал специфический разрез глаз, иной, чем у японцев.
— Скажите, пожалуйста, как пройти в парк Коракуэн? — выпалил я по-японски заранее подготовленный вопрос, словно приняв его за японца.
— Коракуэн прямо за поворотом! — с любезной улыбкой ответил студент, и его характерный акцент окончательно убедил меня в том, что передо мной — китаец. Но тем не менее я изобразил удивление:
— Вы китаец?!
— Да, я приехал из Пекина, — кивнул он.
— А я как раз ищу китайца! Какое счастливое совпадение! — радостно воскликнул я. — В свою следующую журналистскую командировку я намерен побывать в Пекине, а пока собираюсь заняться китайским языком. Вы не согласились бы давать мне уроки по вечерам? Я не могу посещать курсы китайского языка, поскольку днем занят журналистской работой…
В глазах китайского студента зажегся живой интерес. Дело в том, что стипендия китайских студентов, обучающихся в Японии по обмену, в сущности, мизерная и все они с готовностью принимают подобные предложения.
— Каждое занятие будет стоить десять тысяч иен! — нарочито будничным голосом продолжал я. — Заниматься будем в ресторанах.
Щедрая плата за урок плюс бесплатный ужин повергли студента в восторг. Он заулыбался, не скрывая, впрочем, некоторого удивления по поводу моей расточительности.
— Я согласен! — сказал он наконец.
— Отлично, тогда встречаемся сегодня в семь часов на мосту в Коракуэне!
Студент снова кивнул, но теперь уже с выражением почтения, и направился к воротам.
— Кстати, — спросил он, обернувшись, — из какой вы страны?..
— Из Советского Союза! — отвечал я как можно более дружелюбным тоном. — Но это обстоятельство не должно вас беспокоить. Период напряженных отношений между нашими странами давно миновал, и я еду в Пекин с целью крепить дружбу!..
Какой-то миг студент настороженно разглядывал меня, но, очевидно вспомнив о вожделенных десяти тысячах иен, отринул все сомнения и дружески улыбнулся. Я же облегченно вздохнул, сел в автомобиль и помчался в резидентуру, чтобы доложить о только что состоявшемся знакомстве…
Мне было разрешено встретиться с новоявленным знакомым в тот же вечер, поскольку КГБ было хорошо известно, что никаких молодых агентов-китайцев у нас нет и мой новый знакомый никак не мог оказаться уже действующим агентом. Начальникам резидентуры не терпелось узнать, чем закончится моя предстоящая встреча, ведь опыта шпионских мероприятий в форме уроков китайского языка у нее еще не было…
В семь вечера студент уже ждал меня на условленном месте с учебником китайского языка в руках и встревоженно озирался по сторонам, очевидно опасаясь, что я передумаю и он лишится солидного заработка. Когда я появился на мосту, он призывно помахал мне рукой.
Взяв такси, я повез моего нового знакомого в район Ёцуи. Ресторан, выбранный мною, разумеется, был не китайским, хотя и вполне подходил для предстоящей беседы. За границей КГБ никогда не проводит встреч с китайцами в китайских ресторанах из опасения, что служащие в этих ресторанах китайцы могут обратить внимание на столь необычное знакомство своего соплеменника с иностранным дипломатом или корреспондентом. Кроме того, мне было хорошо известно, что стажеры из КНР иногда подрабатывают в таких ресторанах официантами и поварами и можно нарваться на какого-нибудь однокашника моего новоявленного учителя. Дальнейшая шпионская работа с ним потеряет смысл, а все предшествующие усилия окажутся напрасными..
По этой же самой причине наша разведка никогда не приглашает и в русские рестораны за рубежом своих агентов из числа местных граждан русского происхождения. Здесь тоже слишком велик риск случайной встречи с кем-нибудь из знакомых, хотя бередящая душу ностальгическая русская обстановка такого ресторана как нельзя лучше благоприятствовала бы беседе.
Когда мы расположились за столиком, мой «учитель» почувствовал себя несколько смущенно очевидно, в таких солидных ресторанах ему никогда прежде бывать не приходилось. Он сразу же достал учебник и раскрыл его на первой странице, но я покровительственным жестом остановил его и предложил сначала поужинать. Вскоре нам подали заказанные мною дорогие бифштексы, и студент с видимым удовольствием набросился на еду. Я невольно вспомнил свои студенческие времена в Японии, когда получал от СССР почти такую же мизерную стипендию, как этот китаец, и очень радовался любому приглашению в ресторан.
Выпив пива, мой визави слегка захмелел и в ответ на мой вопрос с готовностью поведал, что его семья, как многие другие интеллигентные семьи в Китае, подверглась преследованиям в годы культурной революции. Их сослали на север, в деревню, где они вместе с другими товарищами по несчастью работали в поле. Мой собеседник был тогда школьником, но на всю жизнь запомнил эти тяжелые времена. Потом, однако, его отец смог вернуться в Пекин и вновь занять там довольно высокий пост в армии. Это было как раз то, что нужно нашей разведке!
Я с улыбкой заметил, что мой отец также является генералом, и предложил в связи с этим выпить еще по кружке пива.
После этого молодой китаец окончательно расслабился. Ему явно нравилась и приятная атмосфера ресторана, и возможность насладиться вкусной едой. Я же между делом поведал ему о сталинских репрессиях, дав понять, что в судьбах наших стран много общего и поэтому мы должны помогать друг другу. Студент сочувственно кивал, слегка прикрыв глаза и, конечно, не понимая, что я имею в виду одну только шпионскую помощь!
