Что ж, для разведчика все это нормально, хотя слежка и не доставляет приятных чувств. У многих народов есть пословица о том, что ожидание счастья приятнее, чем само счастье, а ожидание беды тяжелее самой беды. Что касается слежки, то к ней эта пословица не подходит: и ожидание ее наполняет душу страхом, и сама она рождает чувство отчаяния — ведь ты ни к кому в этой стране не можешь обратиться за помощью, ибо сам нарушаешь ее закон.
Впрочем, для разведчика все это является непременным атрибутом его профессии. Именно поэтому он и получает на родине высокую заработную плату, призванную компенсировать моральный ущерб. Разведчики всех стран относятся к слежке противной стороны как к некоей неприятной специфике профессии, которую каждый из нас выбирает сам.
Но только советские разведчики ощущают за собой двойную слежку: контрразведки противника и своей собственной, родной страны.
Эта неустанная слежка ведется и на родине, и за границей. Никакой моральной компенсации за нее наши разведчики не получают, хотя она осуществляется более грубо и бесцеремонно, чем иностранная. Последствия же ее гораздо более опасны: если для местной контрразведки вы все-таки иностранец и она относится к вам с уважением, то своя не уважает ни на йоту и может сделать с вами все, что угодно, ибо вы перед ней полностью беззащитны.
В чем же причина такого недоверия к советским разведчикам? Да в том, что все они прекрасно понимают бюрократический характер советской разведки, ее цинизм и равнодушие к людям, осознают ту пропасть, которая пролегла между начальниками и подчиненными. Начальство разведки совершенно не доверяет своим подчиненным и ставит перед собой невыполнимую задачу проконтролировать каждый их шаг.
Для слежки за сотрудниками советской разведки руководство КГБ вынуждено содержать еще одну разведку. Она называется управлением «К» и входит в состав всей советской разведки. Формально перед ним поставлена задача насаждать агентуру в иностранных контрразведках — японской, американской, английской и всех прочих. Но это дело весьма трудное да и опасное: контрразведки не любят, когда иностранцы вмешиваются в их дела. И потому КГБ предпочел более легкий путь: выявлять потенциальных шпионов и предателей среди советских разведчиков. Разумеется, никто из потенциальных перебежчиков в стан врага не выдает управлению «К» своих планов, и оно с удовольствием использует для своих цепей другой источник: многочисленные слухи и сплетни, циркулирующие внутри советской колонии. Главная его цель в анализе этих слухов состоит в том, чтобы обнаружить какой-нибудь компрометирующий материал на разведчика и с таинственным выражением лица доложить его резиденту.
Абсолютно все советские разведчики знают, что борьба с иностранными спецслужбами является новее не главной целью управления «К» и провозглашается им скорее для отвода глаз. Ведь главное может очень просто). 10-й же отдел интересуется тобой не как разведчиком, а как журналистом, дипломатом или представителем иной профессии, используемой в советских заграничных учреждениях как прикрытие для шпионажа.
Представитель 10-го отдела как бы не договаривает осведомителям, работающим в советском посольстве или торгпредстве, что интересующий его человек является разведчиком, и формулирует свое задание так:
— Узнайте, о чем говорит со своими домашними журналист Преображенский и не допускает ли при этом антикоммунистических высказываний!..
Но на самом-то деле я интересую его как разведчик, а не как журналист! Более того, не будь я сотрудником разведки, не стал бы и корреспондентом ТАСС, поскольку занимаемая мною должность в этом телеграфном агентстве на самом деле принадлежит не ему, а разведке.
Отлично понимают это и агенты, в число которых входят почти все сотрудники советских представительств. Как я уже писал ранее, принадлежность того или иного сотрудника к разведке от них невозможно скрыть из-за бюрократически-грубых методов пашей работы, а все они, как правило, завидуют чекистам, получающим более высокую зарплату. И тут открывается самое широкое поле дня сплетен, домыслов, непроверенных слухов, а то и прямой клеветы. Представитель 10-го отдела в посольстве с улыбкой записывает все эти слухи и в виде сухих оперативных сообщений переправляет в Москву.
Однако если пожаловаться на это резиденту, он ответит назидательным тоном: «Десятый отдел управления «К» собирает сведения обо всех советских людях за рубежом. Почему же для тебя надо делать исключение?..»
Такова типичная, вывернутая наизнанку и вызывающая возмущение неискушенного человека логика КГБ…
Один из наших разведчиков, работавший в торгпредстве и занимавший квартиру там же, в ведомственном торгпредском доме, рассказывал мне, что постояльцы всех остальных десяти квартир на этаже обязаны были за ним следить. Поскольку они делали это непрофессионально и по-советски поверхностно и формально, то это сразу же становилось очевидно и порой вызывало даже горьковатый смех. Например, стоило моему приятелю выйти из своей квартиры в общий коридор, чтобы выбросить ведро с кухонными отходами в мусоропровод, как двери всех остальных квартир моментально открывались и их обитатели в упор смотрели на него, не таясь даже друг от друга. Чувствовалось, что смысл слежки был им неясен. А может быть, в этом и состояла истинная цель 10-го отдела управления «К» — морально подавить молодого разведчика, показать ему, что он постоянно пребывает под неусыпным наблюдением КГБ.
Представитель 10-го отдела управления «К» имеется в каждом советском посольстве. Он — единственный из сотрудников резидентуры, чья принадлежность к КГБ не скрывается от властей страны пребывания. Официально его посольская должность так и называется — «офицер безопасности», и он имеет право выступать в качестве официального представителя советских спецслужб в контактах с местной полицией и контрразведкой в случае каких-либо чрезвычайных происшествий.
Кроме того, он ведет агентурную работу среди местных советских граждан и имеет еще одну должность — заместителя резидента по вопросам безопасности.
«Но позвольте! — удивится иной осведомленный читатель. — Ведь у резидента уже имеется такой заместитель, представитель управления «К», наряду с заместителями по политической, научно-технической и нелегальной разведкам». Получается, что офицер безопасности становится вторым заместителем резидента по вопросам контроля и слежки за своими согражданами Это наглядно свидетельствует о том, что на самом деле является самым главным в работе КГБ за границей.
Оба заместителя резидента по безопасности принадлежат к управлению «К» и в два голоса могут убедить местного шефа КГБ в чем угодно. Это очень опасно: ведь если они невзлюбят кого-либо из сотрудников резидентуры, то у него появляется сразу два могущественных врага.
Сотрудники управления «К» держатся в разведке особняком. Все остальные разведчики боятся и презирают их. Даже в коридорах штаб-квартиры разведки в Ясеневе, в ее большой столовой, сотрудников управления «К» легко вычислить в толпе чекистов: их отличает насупленный взгляд и застывшее на лице выражение неприязни и подозрительности, Такую гримасу я встречал еще только у чекистов-стариков, служивших в охране Сталина. Очевидно, она была изначально присуща всем вообще работникам НКВД, в течение тридцати с лишним лет занимавшимся массовыми репрессиями, но по мере общей гуманизации общества была мало-помалу утрачена, сохранившись только у сотрудников управления «К».
